До 31 декабря 2017 года — а не до середины 2018-го, как предполагалось ранее, — негосударственные пенсионные фонды должны избавиться от облигаций без надлежащего рейтинга от АКРА или RAEX или не включенных в высший котировальный список. Со временем исключить из портфелей пенсионных накоплений придется и другие активы, которые регулятор теперь считает слишком рискованными: акции, не включенные в индекс ММВБ или сектор РИИ «Прайм», а также ипотечные сертификаты участия (ИСУ). Эксперты оценивают общий объем активов, от которых НПФ придется избавляться, примерно в 15–20% их портфелей. (Всего в НПФ сейчас сосредоточено 2,3 трлн рублей пенсионных накоплений и еще 1,1 трлн рублей пенсионных резервов, правила инвестирования которых могут поменяться позже.) Однако ЦБ непреклонен: портфели НПФ должны соответствовать ужесточающимся требованиям. Похоже, сейчас основная цель ЦБ — разделить риски НПФ с рисками финансовых холдингов, в которые они входят. Сделать это будет непросто: по оценке самого регулятора, до 40% активов НПФ вложены как раз в проекты акционеров и других «родственных» структур. Но у ЦБ есть план, который он последовательно реализует.
Фонды отделяются от банков
Ключевым для НПФ стало Постановление Банка России № 580, которое вступило в силу в июле этого года. Документ изменил порядок инвестирования пенсионных накоплений. Прежде всего, доля вложений пенсионных фондов в банковские активы должна последовательно снижаться. Сейчас разрешенный объем таких вложений — 40% портфеля, с 1 июля 2018 года — 35%, а с 1 января 2019-го — 30%. Важно, что под банковскими активами понимаются не только депозиты, но также акции и облигации самих банков. Рейтинг банка тоже должен соответствовать требованиям совета директоров Банка России, причем требования к рейтингам облигаций банков на одну ступень выше, чем требования к рейтингам корпоративных облигаций.
«Основная идея изменений регулирования заключается в том, чтобы отделить риски финансового рынка от рисков банковского сектора», — говорит исполнительный директор негосударственного фонда «Самфар» Евгений Якушев.
Зачем надо разделять эти риски, наглядно показал случай с банком «Открытие»: вместе с ним под санацию Фонда консолидации банковского сектора попали три НПФ — «ЛУКойл-гарант», НПФ электроэнергетики и НПФ РГС, причем НПФ РГС, а также НПФ «Будущее» владели миноритарными пакетами банка «Открытие», судьба которых теперь непонятна.
НПФ «Будущее» владеет и 10% акций другого банка — Промсвязьбанка, как следует из отчетности кредитно-финансовой организации. Пакеты Промсвязьбанка есть также у НПФ «Сафмар» и НПФ «Доверие». Связаны «Самфар» и «Доверие» и через конечных бенефициаров — членов совета директоров: ими соответственно являются Микаил Гуцериев, Саит-Салам Гуцериев и Микаил Шишханов. Всего НПФ, близкие к Бинбанку, банку «Открытие», Промсвязьбанку и МКБ, аккумулировали почти 50% рынка пенсионных накоплений и, по данным СМИ, активно финансировали проекты близких компаний. Этоне единственная финансовая группа, включающая в себя НПФ и использующая их для финансирования своих проектов — разумеется, с полным соблюдением текущих требований к портфелям пенсионных накоплений. Проблема в том, что мало кто сейчас вообще понимает, что в реальности находится в портфелях НПФ: ЦБ разрешил фондам с 2016 года не раскрывать их состав и структуру широкой публике.
В формировании сложившейся системы сыграло свою роль и расширение перечня инструментов для инвестирования пенсионных накоплений в 2013–2014 годах. Например, НПФ тогда разрешили приобретать десятилетние субординированные облигации банков.
«Ситуация достаточно серьезная. То, что случилось с “Открытием”, скорее всего не последний случай. Сюда (в периметр ФКБС. — “Эксперт”) могут войти как крупные, так и мелкие банки, а НПФ есть и при тех и при других. Другое дело, что все это ложится на плечи Агентства по страхованию вкладов. В результате существенный урон может быть нанесен всей финансовой системе», — отмечает директор Банковского института НИУ ВШЭ Василий Солодков.
Сами НПФ в преддверии изменений демонстрируют спокойствие. «Требования Банка России по отношению к пенсионным фондам ужесточаются. Мы постоянно работаем над изменениями в портфеле, приводим их в соответствие новым требованиям. Стратегически, наверное, сейчас это самая главная задача», — говорит Евгений Якушев.
«Трудно сказать, приведет ли установление дополнительных ограничений на инвестирование средств пенсионных накоплений к увеличению инвестиций в реальный сектор экономики. Это будет зависеть от качества эмитентов и соответствия их финансовых инструментов требованиям постановления. В любом случае в своей инвестиционной политике мы прежде всего руководствуемся принципом сохранности средств наших клиентов и смотрим на надежность выбираемых ценных бумаг. Уверены, что если эмитенты реального сектора экономики обеспечат нам доходность на уровне среднерыночной и безопасность инвестиций через присвоение рейтинга и включение в высший котировальный список биржи, то мы будем инвестировать», — говорит генеральный директор НПФ «Будущее» Николай Сидоров.
Санация на подходе
Следуя выбранной линии на сближение регулирования всех финансовых рынков, ЦБ также собирается ввести для НПФ такой инструмент оздоровления, как санация. Сейчас для проблемных НПФ есть только банкротство, при этом пенсионные накопления возвращаются в ПФР, пенсионные же резервы передаются другим НПФ, которые и выплачивают клиентам обанкротившегося НПФ добровольные пенсии. При этом если в резервах есть дыра, то ее никто не обязан закрывать — выплаты уменьшаются пропорционально уменьшению резервов (что до накоплений, то там возврат полной суммы гарантирует АСВ). Теперь же ЦБ задумался о передаче НПФ на санацию — очевидно, регулятор готовит почву на случай, если дыра в активах возникнет у кого-то из довольно крупных НПФ (до сих пор проблемы касались сравнительно небольших фондов). Пока считается, что санация должна обеспечивать сохранение не только самих накоплений, но и полученного инвестиционного дохода.
О том, кто станет кандидатом на санацию, ЦБ узнает по результатам стресс-тестов НПФ, которые пройдут в 2018 году — к тому моменту доля инвестиций в связанные компании должна опуститься до 15%, а ЦБ будет обращать на такие вложения особенно пристальное внимание.
Однако сами НПФ опасаются не стресс-текстов, а двух других инициатив ЦБ, а именно раскрытия портфелей, которое может стартовать тоже в будущем году, и применения к инвестициям НПФ так называемого мотивированного суждения. Мотивированное суждение — это аргументированная профессиональная оценка ЦБ; в регуляторе поясняют, что ее суть в приоритете экономического или фактического содержания над юридической формой. Именно мотивированного суждения, по словам главы ЦБ Эльвиры Набиуллиной, не хватило регулятору, чтобы вовремя купировать проблемы в банках, из которых были выведены активы. Практика мотивированного суждения позволяет принять меры быстро и не дожидаясь формальных нарушений. Теперь применять такое суждение ЦБ собирается, чтобы заставлять НПФ избавляться от инвестиций в связанные активы.
Интересно, что основной аргумент НПФ по поводу инвестиций в связанные проекты — «почему бы не вложить деньги в хороший актив» — не выдерживают критики: так, двадцать НПФ, управляющих пенсионными накоплениями, по итогам первого полугодия 2017 года показали доходность ниже 8,8% годовых, то есть сработали хуже, чем ВЭБ. Среди них упомянутые выше НПФ РГС, НПФ электроэнергетики, «ЛУКойл-гарант» и т. д. Разумеется, по полугодовой доходности судить об эффективности вложений пенсионных средств слишком опрометчиво, но доклад, который ЦБ представил для консультаций по поводу мотивированного суждения, подтверждает: инвестиции в связанные стороны далеко не всегда делаются в интересах клиентов. «Средства негосударственных пенсионных фондов в некоторых случаях инвестируются в активы, которые опосредованно связаны с бизнесом акционеров фонда либо связанных с ними лиц. При этом ретроспективный анализ соответствующих сделок по приобретению актива показывает, что уровень ожидаемой доходности (с учетом риска) на момент принятия решений о приобретении таких активов оказывается ниже, чем по иным доступным способам размещения средств, — говорится в докладе ЦБ. — То есть инвестирование средств фонда происходило на условиях заведомо низкой ожидаемой доходности в ущерб застрахованным лицам (участникам) фонда. Другим примером является размещение средств негосударственного пенсионного фонда в финансовые инструменты или на депозиты в кредитной организации или другой организации на нерыночных условиях с целью получения кредита (займа) лицами, связанными с акционерами фонда, на сопоставимые суммы и сроки. Известны примеры “перекрестных операций” между двумя группами компаний (А и Б). Так, негосударственный пенсионный фонд группы Б инвестировал средства застрахованных лиц в депозиты банка группы А и одновременно банк группы Б выдавал кредит связанному с владельцем пенсионного фонда группы А лицу. Позднее выяснялось, что по договоренности в это же время пенсионный фонд группы А финансировал банк группы Б, а банк группы А выдавал кредит связанному с пенсионным фондом группы Б лицу. Одновременно на момент совершения указанных операций на рынке присутствовали аналогичные инструменты со значительно более привлекательным соотношением риска и доходности».
Что же касается раскрытия портфелей, то тут аргументы НПФ выглядят еще более странными — якобы такое раскрытие не интересно клиентам, зато поможет спекулянтам играть на рынке против НПФ. Пока в ЦБ обсуждаются такие варианты, как раскрытие со значительным лагом (в несколько месяцев), что само по себе отвергает все опасения о неких спекулянтах (тем более что круг инструментов, в которые можно будет вкладываться НПФ, и так довольно ограничен). Зато публикация данных о портфеле, безусловно, отрезвит акционеров НПФ, желающих использовать фонды для финансирования неких «интересных проектов».
В итоге НПФ должны стать самодостаточными структурами — настолько самодостаточными, что наконец-то избавятся от необходимости вкладывать средства через УК и начнут работать самостоятельно.
