Пьеса написана в начале прошлого века, и, видимо, ее можно считать самой успешной в истории венгерской драматургии. В середине тридцатых сумрачный гений немецкого кинематографа Фриц Ланг снял по ней фильм. В середине сороковых американцы преобразили ее в мюзикл и поставили на Бродвее. На русский она была переведена в шестидесятых. Но только полвека спустя этот перевод оказался востребован, и не только читателями (пьесы Мольнара были изданы отдельной книгой), но и одним из театральных режиссеров. Не удивительно, что это был венгр по происхождению — Аттила Виднянский-младший, сын Аттилы Виднянского-старшего. Последний уже четыре года руководит Венгерским национальным театром и больше десяти лет сотрудничает с Виктором Рыжаковым — руководителем Центра имени Всеволода Мейерхольда, в котором сформировалась театральная компания «Июльансамбль», возникшая на основе курса Рыжакова в Школе-студии МХАТ.
Эти обстоятельства предшествовали появлению «Лилиома» на сцене ЦИМа, и все они очень важны. Без них спектакль не получился бы таким, каким зрители увидели его впервые 8 октября этого года.
А получился он непохожим ни какие другие спектакли. Во-первых, мы видим на сцене драйв, который куда чаще присущ молодости, чем зрелости, и, как правило, кроме этого драйва, у нее ничего нет. Аттила Виднянский-младший вырос в режиссерской семье и успел приобрести необходимые навыки еще до того, как его покинули внутренний драйв и желание прокричать свою внутреннюю истину. Во-вторых, под стать режиссеру оказался и «Июльансамбль»: его участники, выйдя из стен Школы-студии, решили не расставаться и доказать свое право на совместное существование. Премьеру «Лилиома» они играли как последний в своей жизни спектакль. И все паузы в сценическом действии остались на своих местах. Это спектакль, который обладает внутренним ритмом, а актеры своей игрой его максимально четко воспроизводят.
Спектакли, в которых актеры играют под живую музыку, не новость, но, чтобы музыканты были актерами, равно как актеры — музыкантами, это пока нечто из ряда вон выходящее. Режиссер тонко использует и те и другие навыки участников «Июльансамбля», что привносит в постановку эффект, который не увидишь ни в одном другом спектакле. Так режиссер выходит на новый уровень синтеза театрального представления и музыки. Каждая из составляющих больше не является чем-то отдельным: музыка здесь не просто иллюстрация, она неотъемлемая часть представления. Возможно, именно поэтому столь убедительны образы, создаваемые актерами на сцене, а зритель готов так сильно сопереживать судьбе карусельного зазывалы и его окружения. А возможно, дело в том, с какой изобретательностью создал эти образы Аттила Виднянский-младший. И все же трудно себе представить, чтобы кто-то еще, кроме актеров «Июльансамбля», смог так точно воспроизвести его сценическую фантазию на тему пьесы Ференца Мольнара.
Режиссер придумал по-настоящему сильный драматургический ход: если у отца, желающего увидеть взрослую дочь, появится возможность вернуться с того света — на один день, то что он сделает, когда ее увидит и не будет узнан? Как он станет вести себя в момент этой встречи при условии, что от нее зависит его посмертная судьба? Это кульминационный момент спектакля, в котором образ дочери создан с помощью куклы — чтобы подчеркнуть идеальность существа, рожденного в браке карусельного зазывалы по имени Лилиом и его почти случайной возлюбленной. Если сам Лилиом, вернувшись с того света, предстает пред нами человеком из плоти и крови, то дочь его ангелоподобна. Лилиом в этой сцене пытается преодолеть годы, которые они прожили раздельно, и несоответствие образа отца, существующего в ее воображении, и себя, отца реального, который вдруг предстал пред ее очами и остался неузнанным. Зрители при этом испытывают светлые и одновременно мучительные чувства. И то, что Аттиле Виднянскому-младшему вместе с «Июльансамблем» удается вызвать их, — настоящее чудо.
