Добро пожаловать, subprime-кредитование: одна из крупнейших микрофинансовых организаций (МФО) «МигКредит» запустила пилотный проект по выдаче займов домохозяйкам, молодым мамам в декрете и студентам без подтверждения дохода. Косвенно эта новость может свидетельствовать о том, что в обычных категориях населения (с подтвержденным доходом) резервов для наращивания микрозаймов уже не осталось. Похожая ситуация и в банках, которые уже год как активно наращивают свои портфели кредитов физлицам.
Слишком высокие темпы роста кредитования населения становятся источником беспокойства для ЦБ — представители руководства Банка России заявляли об этом неоднократно. Например, еще в ноябре прошлого года, когда объем портфеля кредитов физлицам за девять месяцев вырос на 9,8%, зампред ЦБ Василий Поздышев сказал: «Динамика заставляет нас начинать думать о том, не стоит ли дополнительно ограничивать с точки зрения повышения коэффициентов риска темпы роста кредитов физлицам». По итогам же всего 2017 года объем кредитов физлицам в России вырос на 12,7%.
Конечно, растет не только банковское кредитование — портфель микрозаймов МФО по итогам девяти месяцев 2017 года вырос на 28,4%. Это при том, что за эти же девять месяцев общее количество МФО сократилось на 11,2%.
Может показаться, что это не много, ведь рынок МФО не так уж велик по сравнению с банковским кредитованием (около 240 млрд рублей, включая МФО, кредитные кооперативы и ломбарды — это всего десять процентов банковского портфеля кредитов физлицам).
Однако и рекордный прирост микрозаймов, и даже «скромные» 12,7% роста банковских кредитов в общеэкономическом контексте выглядят тревожно, и ЦБ не зря беспокоится. Ведь реальная зарплата в стране выросла за 2017 год всего на 3,4%, а реальные располагаемые доходы населения и вовсе снизились на 1,7%. И положение пока не улучшается: в январе 2018 года (по сравнению с январем 2017-го) Росстат, видимо не желая констатировать очередное падение доходов, зафиксировал нулевой рост реальных располагаемых доходов, однако эта цифра была получена статведомством без учета прошлогодней разовой выплаты пенсионерам в размере пяти тысяч рублей. Если эту выплату учитывать, то вместо отсутствия роста мы опять получим падение.
Обрадовались дешевизне
«Это нездоровая ситуация, ведущая к кризису. Сейчас получается, что кредитное качество заемщика ухудшается уже четыре года подряд, при этом долговая нагрузка на заемщика увеличивается», — рассуждает директор аналитического департамента компании «Локо-Инвест» Кирилл Тремасов. По его словам, рост кредитования — логичная реакция населения на снижение ставок. «Чувствительность к ставкам оказалась очень высокой, поэтому начинается кредитный бум, который Банку России будет очень сложно затормозить, — предупреждает эксперт. — ЦБ говорит, что не нужно повторять ситуацию с ростом кредитования по 30–40 процентов, но чувствительность к ставкам слишком высока. К тому же влияние оказывают ожидания улучшения общеэкономической ситуации». Иными словами, после нескольких лет роста ВВП «около нуля» и ввиду победы ЦБ над инфляцией граждане надеются, что настоящий рост не за горами, и занимают в ожидании увеличения собственных доходов и роста экономической активности. Поэтому еще два-три года медленного роста экономики могут сыграть с закредитованным населением злую шутку.
Как объясняет младший директор по банковским рейтингам RAEX («Эксперт РА») Вячеслав Путиловский, взрывообразный рост потребительского кредитования, как правило, совпадает с ослаблением контроля за рисками и выставлением клиентским подразделениям банков «планов по выдаче». «Одновременно потребители начинают больше жить в долг, что при отсутствии заметного роста доходов плохо отражается на качестве таких ссуд. Портфель постепенно начинает “протухать”, когда хорошие ссуды погашаются, а плохие — накапливаются. В итоге банки вынуждены продавать такие кредиты коллекторам или списывать их, одновременно тратятся средства на дорезервирование по портфелю», — предупреждает аналитик. Правда, сейчас ситуация смягчается, в основном тем, что часть кредитов берется на рефинансирование прежних ссуд, а также на ремонт во вновь приобретенном жилье, заключает представитель RAEX.
Госбанки подсуетились
Руководитель проектов Аналитического центра «Эксперт» Сергей Селянин разделяет общую обеспокоенность ситуацией, но цифры, которые он приводит, несколько обнадеживают. По его данным, отличие нынешней ситуации от 2014 года, когда ЦБ тоже изо всех сил сдерживал рост потребкредитов, состоит в том, что сегодня доля ипотечных кредитов в общем объеме задолженности физлиц выросла с 27 до 43%. Правда, по оценкам Сергея Селянина, сегодня в ипотеке есть некая доля кредитов на бизнес под залог недвижимости, оформленных как ипотека.
Кроме того, сливки с кредитования физлиц сейчас снимают в основном крупнейшие госбанки, запаса прочности которых хватит, чтобы пережить кризис неплатежей. «В 2014 году 13 процентов кредитов физлицам приходилось на розничные монолайнеры (банки, занимающиеся только розничным кредитованием. — “Эксперт”), средняя ставка по ним была 27 процентов, а сейчас на монолайнеры приходится лишь 7,5 процента и при ставке 28 процентов, — подсчитал Сергей Селянин. — В 2014 году на Сбербанк и госбанки приходилось 55 процентов кредитов физлицам, сейчас эта доля составляет 69 процентов. В 2014 году на кредиты со ставкой выше 20 процентов приходилось 20 процентов рынка, на кредиты со ставкой выше 30 процентов — пять процентов, а сейчас только 13 и три процента соответственно. Задолженность по потребительским кредитам (не включая ипотеку) составляет 91 процент от максимума, достигнутого на 1 октября 2014 года».
Аналитик банка «Хоум кредит» Станислав Дужинский вообще не видит признаков перегрева сектора потребительского кредитования; по его мнению, скорее, можно говорить о восстановительной динамике. «По данным Банка России, отношение кредитов к доходам населения в конце прошлого года составило 22,3 процента, — напоминает он. — Это хоть и выше значения показателя в 2016–2015 годах (20 процентов), но ниже уровня 2014 года (23,6 процента)». Рост новых выдач в 2017 году во многом был связан с улучшением макроэкономической ситуации, соглашается с коллегами Станислав Дужинский: динамика ВВП перешла от рецессии к умеренному росту (1,5% в год), в том числе расходы домашних хозяйств на конечное потребление выросли на 3,4%. Драйвером роста стали укрепление рубля, рекордно низкая инфляция (прирост индекса потребительских цен составил всего 2,5% за январь–декабрь 2017 года), низкий уровень безработицы. «При этом существенная часть новых кредитов пришлась на низкорискованный сегмент ипотеки», — подчеркивает аналитик «Хоум кредит».
Возможен ли американский сценарий
Стоит отметить, что по пути раскручивания потребкредитования, по которому сейчас уверенно шагает Россия, уже прошли многие страны. Главный директор по финансовым исследованиям Института энергетики и финансов Михаил Ершов приводит примеры Южной Кореи (2003 год) и США (2007 год). «При кризисе потребкредитования в Южной Корее особую роль сыграли кредитные карты, которые в больших масштабах и без необходимого контроля выдавались населению, — говорит экономист. — У каждого взрослого гражданина этой страны было в среднем по четыре кредитные карты. Причем корейское государство применяло налоговые льготы, стимулируя выдачу кредитных карт. Однако затем наблюдалось массовое разорение кредиторов, поскольку выяснилось, что многие получатели кредитов неплатежеспособны».
В Соединенных Штатах в 2007 году на активную господдержку опирался быстрый рост ипотечного рынка, причем это происходило при низких процентных ставках, что еще больше стимулировало рост рынка (ситуация, немного похожая на ту, что сегодня складывается на российском ипотечном рынке, — если бы не высочайшие в реальном выражении ставки). Дальнейшее известно: тогда требования банков по выдаваемым ипотечным кредитам резко снизились, в результате появился большой объем кредитов низкого качества (субстандартных кредитов — subprime) и увеличился самым риск неплатежей. В то же время на финансовом рынке отмечался бурный рост производных инструментов на основе ипотечных кредитов, которым нередко присваивался рейтинг более высокого уровня, не соответствующий реальному качеству входящих в него компонентов. «Поэтому, если рынки регулируются неадекватно, это лишь усиливает риски при быстром росте кредитования, — констатирует Михаил Ершов. — Такие факторы, как несовершенство систем оценки платежеспособности получателей кредитов, отсутствие эффективного надзора и контроля над рисками потребкредитования, недостаточный предварительный мониторинг рисков и так далее — все это обусловило наступление кризисных процессов на рынке кредитования населения в этих странах. Все это необходимо учитывать сегодня в России».
Все ушло на импорт
Возникает вопрос: сможет ли в нашем случае рост кредитования населения перейти в рост потребления отечественных товаров и услуг и привести к ускорению экономического роста, как это произошло в США в конце XX века? Ответ на этот вопрос будет не очень утешительным.
По мнению Вячеслава Путиловского, проблемой России сегодня является то, что потребительские кредиты тратятся преимущественно на импортные товары (смартфоны, бытовую технику, путешествия, автомобили). А значит, такое кредитование стимулирует продажи (импорт), а не отечественное производство. Эффект мультипликатора может быть запущен в основном при кредитовании продаж отечественных автомобилей и строительства (ипотеки) — отчасти так и происходит.
Михаил Ершов, в свою очередь, отмечает, что такой сценарий действительно обеспечил продолжительный период роста в США в конце прошлого века, да и сейчас в ряде стран успешно проводится подобная политика. Например, с 2012 года Банк Англии совместно с казначейством осуществляет программу Funding for Lending; она предполагает предоставление коммерческим банкам финансовых ресурсов по цене ниже рыночной для расширения кредитования нефинансового сектора (в том числе физлиц). «Политика поддержки кредитования, в том числе розничного, в последние годы достаточно успешно применялась в США, Европе, Японии, Китае, — перечисляет Михаил Ершов. — Такой опыт отчасти возможно использовать и в России. При этом важно, чтобы денежные средства в первую очередь расходовались на покупку товаров отечественного производства, а не импортных, или на рефинансирование ранее взятых кредитов».
Доцент кафедры регулирования деятельности финансовых институтов факультета финансов и банковского дела РАНХиГС Юрий Твердохлеб предлагает оценивать кредитование физлиц в целом, без разделения на обеспеченные и необеспеченные ссуды, и относиться к этому с оптимизмом, ведь рост кредитов происходит преимущественно в результате увеличения спроса физических лиц на товары длительного пользования. «Мы наблюдаем в 2017–2018 годах оживление на рынке ипотечного кредитования, автокредитования. Рост активности в этих сегментах свидетельствует, скорее, о позитивных настроениях в экономике и создает предпосылки для ее устойчивого роста, — отмечает Юрий Твердохлеб. — Вообще, следует ожидать оживления в отечественной экономике, о чем и свидетельствует ряд предпосылок: низкая инфляция; оживление на кредитном, в том числе потребительском, рынке; повышение государственного участия в банковском секторе; реализация довольно масштабных программ импортозамещения не только в сфере производства потребительских товаров и продуктов питания, но и в отраслях, выпускающих продукцию производственно-технического назначения».
Рефинансируй и покупай
Однако важно понять, на что же все-таки расходуются взятые необеспеченные кредиты. Определить, покупают отечественную продукцию или же иностранную, на основе финансовых показателей банковской системы невозможно. С другой стороны, по данным таможенной статистики, в январе–декабре 2017 года импорт в Россию по сравнению с январем–декабрем 2016-го увеличился на 24,5%. Если смотреть на товарную структуру импорта из стран дальнего зарубежья, то стоимостные объемы поставок средств наземного транспорта, кроме железнодорожного, увеличились на 36,7%. Ввоз продукции химической промышленности вырос на 19,0%. Объем импорта продовольственных товаров и сырья для их производства возрос на 14,1%, импорта текстильных изделий и обуви — на 24,8%. Теперь осталось вспомнить, что рост ВВП России за 2017 год составил 1,5%. При таком раскладе очевидно, что полученные в кредит деньги россияне расходуют в основном на импортные товары.
К этой печальной картине осталось добавить, что сопоставимого с ростом кредитования роста потребления в 2017 году не наблюдалось. По данным Росстата, в январе 2018 года оборот розничных продаж вырос на 2,8% год к году, сохраняя темпы, наблюдаемые в четвертом квартале 2017-го (3% год к году за квартал). Оборот продовольственного ритейла увеличился на 2,9%, непродовольственного — на 3,1% год к году. То есть кредитные деньги не «проедаются» — на них, скорее всего, покупают одежду и обувь, делают ремонт и т. д.
Кроме того, некая часть новых кредитов идет на погашение старых — люди активно меняют более дорогие займы на более дешевые. «На общий объем кредитов влияют плановые погашения, рефинансирование всех видов, скрытые вложения в жилье (например, кредиты на ремонт); кроме того, часть кредитов — заведомо невозвратные (мошенники и ошибочные оценки кредитоспособности)», — перечисляет Вячеслав Путиловский.
«Действительно, люди рефинансируют ранее взятые кредиты, взятые по более высоким ставкам: значительная часть нового кредита приходится на обслуживание старых долгов, — соглашается Кирилл Тремасов. — Собственно, почему снижаются реальные располагаемые доходы на фоне роста зарплат? Реальные располагаемые доходы — это денежные доходы, скорректированные на величину обязательных платежей. Как раз в эти обязательные платежи и входит обслуживание кредитов. Что касается ипотеки, то она действительно может внести положительный вклад в динамику экономического роста. Однако, несмотря на то что ставки снизились, реальные ставки остаются по-прежнему запредельными».
Таким образом, ускорения экономического роста за счет потребительского кредитования по сценарию США вряд ли можно ожидать: деньги уходят на текущее потребление, рефинансирование кредитов и импортные товары.
ЦБ на страже
При этом возникновения нового кризиса с валообразным ростом неплатежей по необеспеченным кредитам ожидать не стоит. Как отмечает Юрий Твердохлеб, на фоне усиления в последние годы надзорных требований со стороны ЦБ в отношении кредитных организаций нет оснований опасаться негативных последствий и роста проблемной задолженности в потребительском кредитовании — ее объем пока незначителен. В свою очередь, Михаил Ершов отмечает, что активное кредитование действительно может в будущем привести к росту доли просроченных кредитов, но зависимости здесь не столь простые. «Если в ближайшие годы за расширением розничного кредитования последует улучшение ключевых показателей экономики РФ (в том числе занятости, реальных доходов населения и других), то может и не произойти роста доли просроченных кредитов, — рассуждает экономист. — Однако в случае развития “рискового” сценария (ощутимого падения цен на нефть, усиления антироссийских санкций и так далее) экономика РФ способна испытать новую рецессию, и тогда может произойти определенный рост доли просроченных розничных кредитов с соответствующими рисками для банковской системы страны в целом. Особые риски связаны как раз с необеспеченным потребительским кредитованием».
