В экономической теории есть такие понятия — «спрос на деньги» и «предложение денег». Когда сторонники снижения процентных ставок говорят сторонникам жесткой денежной политики, что, дескать, экономический рост тормозится низким предложением денег, те возражают: нет, это потому, что нет качественного спроса на деньги. «Качественного» значит такого, когда кредиты давать не страшно, — они почти наверняка вернутся, так как проект строго обещает достаточную маржинальность. И спор этот, не имеющий никакого теоретического разрешения, длится в России между обеими сторонами вот уже четверть века. Как мы знаем, с неизменно победой сторонников жесткой политики.
Путин решил разрешить этот спор простым способом, составив верхушку нового кабинета министров из людей, которые с большой долей вероятности смогут сформировать качественный спрос на деньги вручную. Блиц-анализ предыдущей деятельности будущих вице-премьеров, который мы провели, указывает, что широкие профильные направления возглавляют люди, имеющие большой опыт соответствующей отраслевой деятельности, глубоко разбирающиеся в проблемах отрасли, готовые к ее системному развитию, то есть к выстраиванию сложных цепочек, и при этом не привыкшие разбрасываться деньгами. Просто говоря, экономные. Алексей Гордеев, бывший министр сельского хозяйства, бывший губернатор Воронежской области, бывший полпред и будущий вице-премьер по АПК — яркий тому пример. И вполне можно рассчитывать, что профессионализм таких «вице» будет достаточным аргументом для того, чтобы наконец-то кардинальным образом изменить слишком осторожную денежную политику страны, никак не дающую раскрутиться росту.
Вторым серьезным аргументом в пользу этого изменения будет та задача, которую сам Путин поставил перед собой и своей командой: вдвое снизить бедность в стране. Невозможно одновременно так сильно увеличить доходы граждан и перераспределить их в пользу средних и низших слоев, не обеспечив действительно бурного экономического развития по всей территории страны.
Если очень грубо прикинуть по имеющимся данным параметры роста, которого можно ожидать, то мы увидим следующее. Названные плюс восемь триллионов рублей инвестиций в некую программу инфраструктурного развития за шесть лет —это примерно 1,3 трлн рублей дополнительных инвестиций в год. Нынешний примерный годовой объем инвестиций в стране — 17–20% ВВП, или 13–16 трлн в год. Прирост на 1,3 трлн — это 10–12%. Очень много. Такой прирост должен обеспечить рост ВВП в диапазоне от двух до трех процентов в год. А если присовокупить эти два-три процента к имеющемуся слабому росту, то мы получаем уже четыре процента экономического роста.
Однако все в живом мире имеет привычку раскручиваться — и негативные тенденции, и позитивные. Если вдруг окажется, что государство действительно способно пойти на такие масштабные инвестиции, то они станут только рычагом к привлечению других капиталов — частных инвестиций и предприятий, и граждан. А у нас своих накоплений примерно 55 трлн рублей. И тогда мы вполне сможем увидеть рост и в семь, и в десять процентов на протяжении длительного периода.
Что этому может помешать? Первое — это, конечно, боязнь инфляции. Любые масштабные инвестиции на начальном этапе вполне могут потянуть за собой рост цен на широкий спектр товаров и услуг. Есть даже такое понятие — «инфляция роста». Она не столько негатив, сколько позитив, так как является возможностью для широких слоев бизнеса включиться в рост, создавая необходимую для него маржу. В этот момент главное не испугаться и перетерпеть. Масштаб деятельности, вызванный ростом, очень скоро сам сведет на нет эту инфляцию роста или как минимум не даст ей существенно развиться. И второе: нельзя пытаться финансировать этот стартовый инвестиционный пакет из дополнительных налогов на бизнес или, как это делается сейчас, накапливая ликвидность за счет удерживания высокого курса рубля. Такая политика компенсирует, со знаком минус, все плюсы госинвестиций, так как строится на изымании и без того дефицитной ликвидности из частной экономики. Куда более логичным выглядит все-таки вариант прибегнуть к целевым облигационным займам, тем более что необходимая сумма этих займов не представляется серьезным обременением ни для бюджета, ни для потенциала накопленных денег в банках и у граждан.
Такая решительная новация, как пакет облигационных займов под конкретные масштабные проекты государства в российской финансовой политике, могла бы просто взорвать нашу экономику. Без нее же решить поставленную задачу будет невозможно.
