Администрация Дональда Трампа — одна из самых «подвижных» в истории США. За неполных шестнадцать месяцев, прошедших со дня инаугурации 45-го президента США, там сменились: два советника президента по национальной безопасности, советник по стратегическим вопросам, советник по внутренней безопасности и глава аппарата (руководитель администрации) и его заместитель, госсекретарь, советник президента по экономическим вопросам, трое директоров Белого дома по коммуникациям и множество чиновников рангом пониже. Текучка на верхних этажах американской пирамиды власти была особенно интенсивной в первый год президентства Трампа. По данным Института Брукингса, процент текучести кадров в так называемой Команде А президента составила в первый год 34% (для сравнения: в первый год первого срока Рейгана этот показатель составлял 19%, Клинтона — 11%, Буша-старшего — 7%, Буша-младшего — 6%, Обамы — 9%). Правда, в двух администрациях Рейгана только в результате разного рода скандалов лишились своих постов 138 чиновников. Однако если люди вокруг Трампа будут и дальше меняться с той же регулярностью, он наверняка станет чемпионом по ротации членов команды среди президентов США.
«Взрослые» и «детский сад» в Белом доме
В хаотичной на первый взгляд кадровой текучке первого года президентства Трампа была своя суровая логика. Постов лишались главным образом те члены его команды, которые меньше всего соответствовали нормам «политической ортодоксии» (удачный термин обозревателя Financial Times Гэри Силвермэна). Прежде всего речь идет о первом советнике президента по национальной безопасности генерале Майкле Флинне, бывшем главе Разведывательного управления министерства обороны США, а также о советнике по стратегическим вопросам Стивене Бэнноне и его людях в Совете стратегических инициатив. С легкой руки вашингтонских журналистов эту группу принято именовать «детским садом».
Флинн стал первой жертвой вашингтонского истеблишмента: для того чтобы убрать его с одной из самых важных позиций в Белом доме, была проведена настоящая спецоперация. Занимались ею люди из ФБР и минюста с санкции тогдашнего президента США Барака Обамы. В ход был пущен весь арсенал спецслужб: слежка, прослушка, утечка информации в дружественные СМИ. Когда выяснилось, что советник по нацбезу не в полном объеме проинформировал вице-президента Майка Пенса о своих контактах с послом России в США Сергеем Кисляком, Трамп был вынужден уволить Флинна с формулировкой «утрата доверия». На своем посту генерал не просидел и месяца.
По общему мнению, Флинн поплатился за то, что был сторонником идеи союза США с Россией в борьбе с запрещенной в РФ ИГИЛ. Но, как полагают некоторые критики истеблишмента, такие как главный редактор сайта Antiwar.com Джастин Раймондо, Флинн был выбран на роль жертвенного тельца не только из-за своих «пророссийских» взглядов, но и из-за «несколько преувеличенного представления о том, что ислам сам по себе представляет в большей степени пагубную политическую идеологию, а не религию». Стоит заметить, что за восемь лет пребывания в Белом доме Барака Хусейна Обамы позиции мусульман в Вашингтоне серьезно укрепились. И в администрации президента, и на Капитолийском холме, и в спецслужбах США было немало людей, открыто или тайно защищавших интересы исламских стран, прежде всего Саудовской Аравии. Неслучайно Раймондо писал, что «охота» на Флинна была спланирована и осуществлена просаудовской фракцией в разведывательном сообществе США, долгое время сотрудничавшей с Эр-Риядом.
Правда это или конспирологический миф, узнаем мы, вероятно, нескоро, зато достоверно известно, что сменивший Флинна на посту советника по национальной безопасности генерал Герберт Рэймонд Макмастер относился к мусульманам гораздо лояльнее и выступал против использования термина «радикальный исламский терроризм». На первом же заседании Совета по национальной безопасности Макмастер заявил, что война против терроризма ни в коем случае не должна превращаться в войну против ислама.
«Воцарение» в Западном крыле Белого дома Макмастера серьезно усилило команду «взрослых». «Взрослыми» журналисты называли тех членов президентской администрации, которые представляли в Белом доме собственно республиканский истеблишмент. В первую очередь это относится к вице-президенту Майку Пенсу, которого многие в политической элите США предпочли бы видеть в роли хозяина Овального кабинета (любопытно, как это желание проиллюстрировано в последнем сезоне популярного сериала «Родина», снятом в 2017 году: президент Элизабет Кин, напоминающая Трампа своей импульсивностью и эмоциональным подходом к принятию решений, добровольно отказывается от власти в пользу вице-президента Ральфа Уорнера).
Некий высокопоставленный сотрудник Белого дома заявил журналисту Райану Лиззи: «Бэннон и его люди были сумасшедшими, но Трампу нравилось их безумие». А «взрослые» во главе с Пенсом осуществляли «надзор» над опасной деятельностью команды Бэннона.
Впрочем, лагерь «взрослых» не был монолитен. Так, глава аппарата Белого дома Райнс Прибус до 31 июля 2017 года представлял в команде президента позиции нового поколения республиканцев, тяготеющих к правоконсервативному Движению чаепития. Несмотря на отличные отношения со спикером палаты представителей Конгресса Полом Райаном и лидером большинства в Конгрессе Митчем Макконнеллом, Прибус не сумел реализовать свои аппаратные преимущества и потерял пост после того, как дважды провалил прохождение законопроекта об отмене Obamacare в Конгрессе. Правда, формальным поводом для его увольнения стал безобразный конфликт между ним и новым директором Белого дома по коммуникациям Энтони Скарамуччи. Последний в беседе с журналистом Райаном Лиззой обвинил Прибуса в организации утечек из администрации и отозвался о главе аппарата не просто в недипломатических, а в непечатных выражениях. Трамп уволил обоих — но сначала все-таки Прибуса.
На освободившееся место главы аппарата президента пришел еще более «взрослый» джентльмен — генерал Джон Келли, бывший до того главой министерства внутренней безопасности. Союз трех генералов — главы Пентагона Джеймса Мэттиса по прозвищу Бешеный Пес, Макмастера и Келли — окончательно укрепил группу «взрослых», которые повели решительное наступление на позиции «детского сада» во главе с Бэнноном.
В этом американским силовикам активно помогало так называемое крыло Уолл-стрит — еще одна группа внутри лагеря «взрослых». Главными фигурами в этой группе были секретарь Казначейства (министр финансов) Стивен Мнучин, советник президента по экономическим вопросам Гэри Кон и советник по экономическим инициативам Дина Хабиб-Пауэлл. Все они пришли в администрацию президента из Goldman Sachs — традиционной кузницы кадров для экономического блока Белого дома. Мнучин и Кон — выходцы из еврейских семей (семья Кона перебралась в США из Польши), Дина Хабиб-Пауэлл — египтянка. Все трое были тесно связаны с влиятельными кругами еврейских финансистов, в частности с заклятым врагом Дональда Трампа Джорджем Соросом.
На тесную связь Сороса с Мнучином не раз обращали внимание: в 2003 году будущий министр финансов США вместе с Соросом создал и возглавил компанию SFM Capital Management, специализировавшуюся на покупке рискованных активов, а затем при помощи и финансовой поддержке своего друга и партнера Сороса основал хедж-фонд Dune Capital Management. Собственно говоря, именно с Dune Capital и началось сотрудничество Мнучина с Трампом: его хедж-фонд инвестировал в два крупных девелоперских проекта будущего президента — Trump International Hotel в Гонолулу и очередную Башню Трампа в Чикаго.
Что же касается Дины Хабиб-Пауэлл, то поддерживающие Трампа независимые СМИ прямо называли ее «связанной с Соросом Матой Хари, внедрившейся в Совет национальной безопасности Трампа». Начавшая свою работу в Белом доме в Совете по экономическим инициативам, в мае 2017-го Пауэлл пошла на повышение и стала заместителем советника президента по национальной безопасности Герберта Макмастера.
К «крылу Уолл-стрит» был близок стоявший особняком и от «детского сада», и от «взрослых» третий узел, или центр силы, администрации Трампа — его семья. Под «семьей» понимается вовсе не первая леди Америки Мелания Трамп, не участвующая в принятии политических решений, а любимая дочь президента Иванка и ее муж Джаред Кушнер.
Влияние Иванки и Джареда на Трампа, во всяком случае в первый год его президентства, было огромно. Во время предвыборной кампании и в первые месяцы пребывания Трампа в Белом доме дочь и зять, а также их фавориты во многом определяли, кто будет работать в команде Трампа, а кто ее покинет. Именно они предложили Трампу нанять руководителем своей избирательной кампании опытного Пола Манафорта вместо экспансивного и несдержанного Кори Левандовски, именно они, после того как Манафорт оказался в эпицентре скандала из-за его работы на администрацию Виктора Януковича, рекомендовали заменить его на главу интернет-портала Breitbart News Стивена Бэннона, с которым у Джареда Кушнера сложились весьма доверительные отношения. А когда Бэннон стал уже откровенно перетягивать одеяло на себя и претендовать на львиную долю внимания президента, Джаред и Иванка заключили против него альянс с советником по нацбезу Макмастером и новым главой аппарата президента генералом Джоном Келли. К этому союзу примкнули Мнучин и Кон (у которого Джаред когда-то работал стажером). После долгой и ожесточенной подковерной борьбы Бэннон и целый ряд его людей в Совете национальной безопасности (в том числе д-р Себастьян Горка, называвший себя «питбулем президента») покинули свои посты. Произошло это после июльских событий в южных штатах США, когда активисты либеральных движений при поддержке цветного населения демонтировали памятники героям Конфедерации, а белые традиционалисты пытались эти памятники защитить.
Британская Daily Mail со ссылкой на источники в Вашингтоне сообщала, что Бэннон пал жертвой интриг Иванки: она и ее муж Джаред — оба ортодоксальные иудеи — были крайне обеспокоены тем, что еврейские общины США обвиняли Бэннона в поддержке «нацистов и куклуксклановцев» во время событий в Шарлотсвилле. «Изгнание Бэннона было совершено, чтобы спасти президентство, — заявил источник Daily Mail, близкий к Иванке. — Теперь все в Белом доме пойдет по-другому».
И действительно, после триумфальной победы «взрослых» над «детским садом» в Белом доме изменилось многое.
«Ястребы» рвутся ввысь
На второй год пребывания Трампа в Белом доме, где после зачистки от шумных и беспокойных «детей» стало немного тише, президент всерьез взялся за «взрослых».
Одной из первых лишилась своего кресла в Совете национальной безопасности заместитель Герберта Макмастера Дина Хабиб-Пауэлл. Официально она ушла «по семейным обстоятельствам», но дотошные журналисты сразу же обратили внимание, что информация об уходе Пауэлл просочилась в СМИ сразу же после того, как Трамп признал Иерусалим столицей Израиля, что вызвало возмущение и протесты на Ближнем Востоке. Учитывая, что Пауэлл считалась ведущим специалистом по ближневосточной политике в Совете национальной безопасности, можно предположить, что истинная причина была в конфликте мнений между ней и президентом.
Шестого марта подал в отставку Гэри Кон — один из фаворитов президента, которого, по некоторым данным, Трамп хотел видеть на посту главы Федеральной резервной системы. В отличие от многих других членов президентской команды (например, Бэннона, который, если верить Трампу, «рыдал и умолял не выгонять его из Белого дома»), Кон ушел сам. Причиной, как считают аналитики Bloomberg, стало глобальное расхождение во взглядах с президентом по вопросу о новых торговых ограничениях, в первую очередь о повышении тарифов на импорт стали и алюминия на 25 и 10% соответственно.
Трамп всегда отстаивал протекционистскую модель экономики для США как единственный путь «сделать Америку снова великой». Что же касается Гэри Кона, то в вашингтонских коридорах власти ему не случайно дали прозвище Глобалист Гэри. Бывший топ-менеджер Goldman Sachs и крупный инвестиционный банкир, Кон выражал настроения тех кругов политической элиты США, которые делали ставку на Обаму, а в 2016 году — на продолжательницу его линии Хиллари Клинтон. Известно, что именно он (заручившись поддержкой Джареда Кушнера) убедил Трампа повременить с выходом из соглашения НАФТА — одного из самых эффективных инструментов глобалистов в Западном полушарии. Между тем во время своей предвыборной кампании Трамп не раз обрушивался на НАФТА с резкой критикой, повторяя, что это «худшая торговая сделка в мировой истории», которая приводит к увеличению числа рабочих мест в Канаде и Мексике за счет их сокращения в США. Трамп обещал, что, став президентом, он будет настаивать на пересмотре соглашения, а если потребуется, и выйдет из него. Но под давлением Кона и других глобалистов из «крыла Уолл-стрит» делать этого не стал.
«Гэри был моим главным экономическим советником и проделал отличную работу в рамках реализации нашей повестки, помогая осуществить историческое налоговое сокращение и реформирование и вновь раскрыть потенциал американской экономики», — прокомментировал Трамп отставку Кона для газеты The New York Times.
Место Глобалиста Гэри занял Ларри Кэдлоу — еще один инвестиционный банкир, связанный, однако, не с Goldman Sachs, а с почившим в бозе в 2008 году крупным банком Bear Stearns). Судя по тому, что недавно Трамп включил Кэдлоу в делегацию, отправившуюся в Пекин вести трудные переговоры с позиций протекционизма, серьезных разногласий между новым директором Национального экономического совета и хозяином Белого дома не наблюдается.
То, что в экономическом блоке глобалистов понемногу начинают вытеснять протекционисты, заметно и по усилению главы Национального торгового совета при президенте Питера Наварро, тоже включенного Трампом в делегацию, ведущую переговоры с китайцами. Если в 2017 году Наварро, по информации авторитетного сайта Politico, был одним из наименее влиятельных персон в Белом доме (возглавляемый им совет был подчинен Национальному экономическому совету, что обязывало Наварро отчитываться перед директором НЭС Гэри Коном), то с февраля 2018-го он начал усиливаться — из заместителя помощника (Deputy Assistant) стал помощником президента (Assistant to the President), что уравнивало его в полномочиях с директором НЭС. Следует отметить, что Наварро, почетный профессор Калифорнийского университета, известен, помимо всего прочего, как ярый критик политики США на китайском направлении и автор нескольких книг, таких как «Крадущийся тигр» и «Погибель из Китая».
Однако наиболее интересные трансформации в команде Трампа, начавшиеся в марте этого года, касаются Совета по национальной безопасности, Госдепартамента и ЦРУ.
Тринадцатого марта Трамп сообщил (как обычно, в своем твиттере), что отправляет в отставку госсекретаря США Рекса Тиллерсона. Отношения Трампа с Тиллерсоном развивались от состояния взаимной очарованности до той стадии, на которой президент и его госсекретарь уже едва могли выносить друг друга. Осенью прошлого года телеканал NBC со ссылкой на «информированные источники» в окружении Трампа, рассказал своим зрителям поразительную историю: якобы еще 20 июля госсекретарь, выйдя из кабинета, где проходило совещание с президентом, в сердцах назвал Трампа кретином. И даже хотел подать в отставку, но вице-президент Пенс уговорил Тиллерсона «повременить».
Оскорбил Тиллерсон Трампа или нет, наверняка известно, по-видимому, только им самим. Но то, что Трамп в марте не просто избавился от Тиллерсона, а сделал это максимально обидным для госсекретаря способом, увидел весь мир.
«Рекс Тиллерсон плохо проявил себя в качестве госсекретаря, — писала The Washington Post. — Ветеран нефтяного бизнеса никогда не понимал многих основополагающих принципов дипломатии. Он сильно навредил Государственному департаменту, игнорируя его профессиональных сотрудников при длительной и недобросовестной реорганизации, в результате чего многие из них ушли… Он оказался неэффективен в качестве переговорщика — будь то в отношениях с американскими союзниками, такими как государства Персидского залива, или с противниками, такими как Россия. Однако ни одна из этих его слабых сторон не объясняет, почему президент Трамп внезапно уволил мистера Тиллерсона через твиттер — последнее из многих унижений, которым президент подверг своего главного дипломата».
Главной причиной того, что Трамп избавился от Тиллерсона, была иранская ядерная сделка.
Обещание выйти из Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД), известного как «иранская ядерная сделка», было одним из главных предвыборных тезисов Трампа. В частности, выступая перед влиятельным Американо-израильским комитетом по общественным связям (AIPAC), он заверил слушателей, что его «приоритет номер один» после того, как он станет хозяином Белого дома, будет заключаться в том, чтобы «ликвидировать катастрофическую сделку с Ираном».
Но именно это обещание он не мог выполнить до весны 2018-го — в первую очередь потому, что в его собственной администрации сложилась мощная оппозиция этому решению, главными фигурами которой были госсекретарь Тиллерсон, советник по национальной безопасности Макмастер и, как ни странно, министр обороны Мэттис. Эта троица всеми силами удерживала Трампа от радикальных шагов в этом направлении. Особенно важна здесь была роль Макмастера, договаривавшегося с влиятельными конгрессменами и сенаторами не то чтобы за спиной у президента — это вряд ли было возможно, раз уж об этих переговорах стало известно СМИ, — но, во всяком случае, не от его имени, а от имени «здравомыслящих людей в Белом доме».
Поэтому вслед за Тиллерсоном в отставку был отправлен генерал Герберт Макмастер, которого сменил «ястреб из ястребов» и «неокон из неоконов», бывший посол США в ООН (чье назначение во времена Буша-младшего так и не было утверждено Конгрессом) Джон Болтон. Болтон обладает в глазах Трампа двумя несомненными преимуществами перед Макмастером: во-первых, будучи давним и верным союзником Израиля, он является сторонником сверхжесткого курса в отношении Ирана (включая бомбардировки ядерных объектов), а во-вторых, в отличие от Макмастера, никогда не забывает о субординации.
Место же Тиллерсона во главе Госдепартамента занял бывший директор ЦРУ Майк Помпео, выпускник Вест-Пойнта, известный своим критическим отношением к иранской разрядке и общим «антимусульманским настроем». Во время слушаний в Сенате Помпео сделал все, чтобы успокоить сенаторов: постарался заверить их, что выступает за дипломатическое решение проблем Ирана и Северной Кореи, убеждал, что вероятные последствия решения Трампа выйти из сделки с Тегераном не приведут к войне, пообещал защитить бюджет Госдепартамента и оперативно решить кадровый кризис, вызванный «странным» стилем предыдущего шефа дипломатического ведомства. Только по отношению к России Помпео позволял себе вполне «ястребиные» высказывания: утверждал, что конфликты между США и Россией всегда были вызваны «плохим поведением» последней и обещал быть с Москвой жестким. Кроме того, он заявил, что санкции, введенные против «режима Владимира Путина» не соразмерны «преступлениям России», поэтому необходима «перезагрузка сдерживания» нашей страны. В этом новый глава Госдепартамента идет наперекор хозяину Белого дома, который, напротив, утверждает, что для плохих отношений с Москвой нет причин, и говорит о необходимости сотрудничества, которое является «хорошей вещью, а не плохой».
Опираясь на Болтона и Помпео, Дональд Трамп 8 мая объявил о выходе из ядерной сделки с Ираном, выполнив тем самым одно из своих главных предвыборных обещаний. О военных действиях в отношении Ирана речи пока не идет, поэтому фигура главы Пентагона Джеймса Мэттиса не играет в этой — чисто политической — комбинации важной роли, однако если Бешеный Пес будет упорствовать в своей оппозиции «ястребиному» курсу Трампа, его ждет судьба Макмастера и Тиллерсона.
Наконец, последней серьезной перестановкой в силовом блоке администрации стало назначение на освободившуюся после ухода Помпео в Госдепартамент позицию директора ЦРУ Джины Хаспел. В ЦРУ Хаспел проработала тридцать три года, пройдя путь от рядового сотрудника аналитического отдела до заместителя директора. Побывала она и начальником секретной тюрьмы «Кошачий глаз» на территории Таиланда. В этой тюрьме, как и во многих других секретных узилищах ЦРУ, заключенных подвергали пыткам, в том числе печально известной «имитации утопления». То, что с санкции Хаспел сотрудники «Кошачьего глаза» применяли «особые методы воздействия» к террористам, и особенно то, что она подготовила приказ об уничтожении видеозаписей этих пыток (в 2005 году), вызвало шквал критики в ее адрес — как со стороны правозащитных организаций, так и со стороны демократов в Конгрессе. Тем не менее 16 мая кандидатура Джины Хаспел на пост главы ЦРУ была одобрена комитетом Сената США по разведке («за» проголосовали 10 членов комитета, «против» — пять). Глава комитета сенатор Ричард Бёрр назвал Хаспел «самым квалифицированным человеком, которого президент мог выбрать для руководства ЦРУ, и самым подготовленным кандидатом за всю семидесятилетнюю историю агентства».
Таким образом, в результате последних перестановок в Белом доме Дональд Трамп сумел сформировать в своей команде группу, которую условно можно назвать «прирученными ястребами». Эти члены администрации: Болтон, Помпео, Хаспел в силовом блоке, Кэдлоу и Наварро в экономическом — не являются, по всей видимости, ставленниками могущественных лоббистских групп и обязаны своим возвышением лично Трампу. Что еще более важно, они абсолютно лояльны президенту и разделяют его взгляды и ценности, в связи с чем риск возникновения новой фронды в Белом доме снижается на порядок.
Кони на переправе
Противники Трампа утверждают, что чехарда в его администрации — свидетельство слабости 45-го президента и его неспособности эффективно управлять государством. На первый взгляд в этом есть смысл: стабильные системы обычно работают лучше, а постоянная кадровая текучка снижает качество менеджмента. И Трамп, почти всю жизнь посвятивший большому бизнесу, прекрасно это знает.
Но вот парадокс. Несмотря на постоянную ротацию кадров, длящуюся уже без малого полтора года, Трамп добивается серьезных успехов — по крайней мере, в экономике. Выполняется одно из главных его предвыборных обещаний — создаются новые рабочие места, причем впечатляющими темпами, в среднем по 200 тыс. в месяц. Всего с момента вступления Трампа в должность было создано более трех миллионов новых рабочих мест, а уровень безработицы впервые с 2000 года опустился ниже 4% (средний показатель за последние 17 лет —5,3%). Уровень безработицы среди взрослых женщин упал до 3,5% — таким низким он в XXI веке не был ни разу. А безработица среди афроамериканцев и вовсе достигла исторического минимума — 6,6%.
Реформы Трампа уже привели к оживлению американской экономики: растет объем иностранных инвестиций, возвращаются перенесенные когда-то за границу (в Мексику или Азию) предприятия. Повышается уровень зарплат и увеличиваются взносы на пенсионные счета, дешевеют коммунальные услуги. Доверие потребителей к деятельности правительства почти достигло 18-летнего максимума.
Косвенным подтверждением того, что перемены в Белом доме идут на пользу Трампу, служит и рост его рейтинга — он уже достиг 42%, что для президента, находящегося под постоянным огнем «фейковых СМИ», практически рекорд.
Все это стало возможным именно потому, что Трамп в своей кадровой политике руководствуется принципом наибольшей пользы в конкретный момент времени. Так, Гэри «Глобалист» Кон нужен был президенту в первую очередь как высококлассный специалист, способный провести тяжелую работу по подготовке налоговой реформы. Пока Кон выполнял эту функцию, Трамп был готов идти ему навстречу в таких вопросах, как выход США из соглашения НАФТА, что воспринималось со стороны как отказ от программы протекционизма. Но когда законопроект о налоговой реформе — крупнейшей в истории США — был наконец подписан Трампом (в декабре 2017-го), Кон потерял значительную часть своего влияния и после первой же серьезной стычки с президентом по вопросу о протекционистских тарифах был вынужден написать заявление об отставке.
То же касается и перестановок в силовом и внешнеполитическом блоках. Несмотря на внешнюю хаотичность кадровых решений Трампа, он вполне последователен и всегда добивается своих целей — не мытьем, так катаньем. Ему был нужен человек, разделяющий его взгляды на необходимость жесткой политики в отношении Тегерана — и он с самого начала хотел видеть в администрации Джона Болтона. Так как осенью 2016 года пост советника по нацбезу был уже обещан генералу Флинну, Болтон рассматривался в качестве возможного главы Госдепартамента. Однако Конгресс скорее всего не утвердил бы «ястреба из ястребов» на посту главного дипломата страны, и, понимая это, Трамп предпочел оставить Болтона в резерве — до той поры, пока его железная хватка не понадобится при решении иранской проблемы. Этот час настал весной 2018-го.
Следует иметь в виду, что Трампу приходится постоянно преодолевать колоссальное сопротивление внешней среды. Травля либеральных СМИ, скрытый саботаж оставшихся от обамовских времен чиновников на всех этажах вашингтонской бюрократии, ненависть «прогрессивной общественности» — все это вряд ли способствует успехам во внутренней и внешней политике. Добавим сюда непрекращающиеся подозрения в «сговоре с Россией» и расследование спецпрокурора Мюллера — и станет ясно, что еще ни один президент в истории США не управлял государством в таких сложных условиях. Одной из стратегий ослабления президента, которую использовало так называемое вашингтонское болото, заключалась во внедрении в его команду своих «агентов». Есть подозрения, что первый глава аппарата Белого дома Райнс Прибус не смог протолкнуть законопроект об отмене Obamacare через Конгресс отнюдь не из-за недостаточной квалификации или неопытности в аппаратных играх.
Постоянная борьба между группами влияния в команде Трампа, разумеется, тоже способствовала кадровой текучке в Белом доме. Так, «взрослым» удалось избавиться от Бэннона и разогнать «детский сад» — главную угрозу для вашингтонского истеблишмента. Но если даже процесс «чистки рядов» был запущен по инициативе противников Трампа, то президент сумел оседлать эту волну и в конце концов сформировать ядро команды, которая нужна ему для выполнения своих предвыборных обещаний.
И это заставляет всерьез задуматься: а так ли справедлива пословица про коней на переправе?
