Лето 2018 года Россия встречает топливным кризисом. По данным Росстата, розничные цены на бензин только в мае выросли на 5,6% относительно апрельского уровня и на 11,3% в сравнении с маем прошлого года. При этом индекс потребительских цен в мае в годовом выражении прирос лишь на 2,4%. Неудивительно, что в целом ряде регионов России прокатились акции протеста.
Под угрозой краха из-за непомерных расходов на ГСМ оказались развитие сельского хозяйства и программы обеспечения продовольственной безопасности страны. Власти Ставропольского и Краснодарского краев, Крыма, Ростовской и Челябинской областей уже обращаются в федеральное правительство с просьбой компенсировать аграриям часть затрат на ГСМ из бюджета. По словам заместителя губернатора Челябинской области Сергея Сушкова, при сложившемся соотношении цен за тонну дизтоплива надо отдать семь-восемь тонн зерна. Для аграриев это означает работу в убыток.
Вице-премьер Дмитрий Козак собрал представителей ведущих нефтяных компаний страны, которые клятвенно пообещали сдерживать рост цен. А ФАС оперативно назначила виноватых — крупнейшую российскую нефтяную компанию «Роснефть». Как отметили антимонопольщики, именно на нее пришлась «основная доля снижения объемов реализации нефтепродуктов». Ведомство уже направило «Роснефти» требование «обеспечить производство светлых нефтепродуктов и их устойчивую поставку на внутренний рынок».
В самой «Роснефти» обвинения регулятора предсказуемо отрицают. Как заявил представитель компании Михаил Леонтьев, «ФАС правильно озаботилась дефицитом топлива на рынке, потому что дефицит на рынке есть. Отсюда, собственно, и повышение цен, которое мы все наблюдаем… Ситуация, сложившаяся на внутреннем рынке, скандальная, это правда. И скандал этот пытаются канализировать. И пытаются его канализировать на компанию, которая, наверное, больше всех, не говорю единственная, но несравнимо в больших масштабах, чем кто-либо, делает для сбалансирования внутреннего рынка».
Действительно, по данным Центрального диспетчерского управления ТЭК, доля экспорта бензина от производимого объема у «Роснефти» наименьшая среди российских компаний — лишь 2,4%. Да и в целом по рынку за прошлый год экспорт бензина из России составил лишь около 10% от производства. В этом году, судя по динамике первых пяти месяцев, экспорт упадет еще в четыре–пять раз.
Одновременно ведущие нефтяные компании перевыполняют существующие нормативы по поставкам топлива на биржу. Например, по дизельному топливу при нормативе 5% та же «Роснефть» поставила 9,7%, а «ЛУКойл» — 6,7%.
Но цены на заправках все равно растут.
«Для того чтобы сдержать рост розничных цен, нужно сначала сдержать рост оптовых цен, — говорит глава Российского топливного союза Евгений Аркуша. — На сегодняшний день оптовые цены выше розничных. В такой ситуации рост розничных цен просто неизбежен. А для того, чтобы снизить рост оптовых цен, необходимо понять причину их роста».
Нетбэк и налоги
В самом деле, как заявил Михаил Леонтьев, «мы в последнее время теряем на литре продаваемого бензина пять рублей. Мы субсидируем этот бензин».
Как же сформировалось такое ценообразование, что производить топливо в России стало невыгодно?
По словам ведущего советника управления по ТЭК Аналитического центра при правительстве Российской Федерации Олега Колобова, «бензины и дизельное топливо — экспортные товары, в связи с чем оптовые цены на них на внутреннем рынке формируются на основе так называемого принципа экспортного нетбэка — экспортной альтернативы. Этот принцип подразумевает одинаковую доходность при осуществлении поставок соответствующих товаров на внутренний и внешние рынки. Принцип нетбэка является рыночным способом ценообразования на товары, которые пользуются спросом на внутреннем и внешних рынках».
Нетбэк-цены на бензины и дизельное топливо рассчитываются исходя из цен, формируемых в центрах международной торговли, например в Роттердаме, за вычетом ставки экспортной таможенной пошлины и расходов на транспортировку. При этом к полученному значению добавляется ставка соответствующего акциза и НДС, которые не взимаются при экспорте топлива (для сопоставления с внутренними ценами на бензины и дизельное топливо).
Помимо топливного рынка принцип нетбэка используется, например, ФАС для определения «справедливых» рыночных цен.
Заведующий лабораторией Института народнохозяйственного прогнозирования РАН Валерий Семикашев уточняет: цены на внутреннем рынке складываются с учетом нескольких факторов.
Во-первых, это вывозные пошлины на бензин. Они определяют, насколько сильное воздействие на внутренний рынок оказывает принцип нетбэка.
«Сейчас экспортная пошлина на бензин составляет 30 процентов пошлины на нефть, — говорит Валерий Семикашев. — Пошлина на экспорт нефти — это примерно 50 процентов ее мировой цены. Во время предыдущего кризиса на топливном рынке экспортная пошлина на бензин была поднята до 90 процентов. С учетом того, что есть издержки на переработку, есть более высокие издержки на транспортировку бензина, это фактически была запретительная пошлина. Экспортировать бензин при таких пошлинах не имело смысла, внутренний рынок был защищен».
Если же, согласно планам правительства, в рамках налогового маневра в нефтянке к 2024 году экспортные пошлины на нефть и нефтепродукты будут обнулены, то произойдет выравнивание внутренних и мировых цен на топливо, что будет означать рост внутренних рублевых цен на бензин как минимум в полтора раза.
Второй фактор — валютный курс. Обычно цены на нефть и курс рубля находились в некоторой корреляции. Рост цены нефти приводил к укреплению рубля. Поэтому повышение долларовых цен на бензин, неизбежное при удорожании нефти, в некоторой степени уравновешивалось крепнущим рублем. В 2014–2017 годах изменение курса рубля (вслед за мировыми ценами на нефть) обеспечило определенную стабильность рублевых цен на нефть и нефтепродукты на внутреннем рынке.
Сейчас этот эффект не работает. Ослабление курса рубля с середины апреля до начала мая 2018 года на пять рублей за доллар и рост цен на нефть и нефтепродукты за рубежом привели к тому, что цены нетбэк на бензины в России выросли в среднем на семь тысяч рублей за тонну.
В-третьих, это повышение акцизов. «Государство повышает акцизы, чтобы пополнить бюджет, — продолжает Валерий Семикашев. — Естественно, собрать акциз проще, чем, скажем, налоги с малого бизнеса. Но повышение акциза неизбежно означает и удорожание бензина. Есть еще локальные вещи, такие как сезонный спрос и ремонт НПЗ. Но их вклад сравнительно невысок, это рубль-полтора на литр, не более».
Налоговый фактор, часто ускользающий от рассмотрения, заслуживает особого внимания. По данным ФАС, доля налогов (акцизы, НДПИ, НДС) в цене каждого проданного литра топлива из года в год увеличивается и сейчас составляет 65–70%.
«Бензины и дизельное топливо — подакцизные товары, — поясняет Олег Колобов. — Уплата акцизов происходит на НПЗ: цены на топливо, отгружаемое с НПЗ, уже включают в себя ставки акцизов. Они устанавливаются правительством Российской Федерации. В последние годы ставки акцизов на бензины и дизельное топливо только повышались. С 2015 по 2018 год ставки акцизов на бензин АИ-92 экологического класса 5 выросли более чем в два раза, до 11,2 тысячи рублей на тонну, или 8,4 рубля на литр, а на дизельное топливо экологического класса 5 — в 2,2 раза, до 7,7 тысячи рублей на тонну, или 6,4 рубля на литр».
Условия для возникновения кризиса были заложены в 2016 и 2017 годах, считает эксперт Thomson Reuters по внутреннему рынку нефтепродуктов Максим Назаров. Вместо регрессивной шкалы, изначально предусмотренной налоговым маневром, происходило неоднократное изменение шкалы акцизов в сторону повышения.
«Минфин увидел высокую премиальность внутреннего рынка топлива, который сохранил прежние цены после падения мировых котировок, и решил отобрать сверхдоходы у вертикально интегрированных нефтяных компаний. Минфин посчитал, что повышение акциза останется незаметным — оно сократит премиальность для ВИНК, но не вызовет роста цен на внутреннем рынке. Сначала так и было, но при восстановлении мировых цен на нефть огромный акциз оказался бомбой замедленного действия, которая в итоге и сработала», — резюмирует Максим Назаров.
Реформы или бензин по 50
По расчетам Валерия Семикашева, рост мировых цен привел к удорожанию тонны нефти с 409 долларов в ноябре прошлого года до нынешних 569 долларов. Долларовые цены на бензин за то же время выросли с 573 долларов за тонну до 797 долларов. С учетом динамики валютного курса, величины экспортных пошлин, роста акцизов с 1 января этого года (на 10%), стоимости транспортировки и иных параметров налогообложения все это привело к тому, что равновесная экспорту рублевая цена бензина за последние полгода выросла с 49,1 тыс. до 68,6 тыс. рублей за тонну. Или с 36,4 до 50,8 рубля за литр. Таким образом, утверждает эксперт, нужно либо поднимать цену на бензин до пятидесяти с лишним рублей за литр, либо серьезно менять условия функционирования топливного рынка. Предпринятое правительством снижение акцизов способно сбить нетбэк-цену лишь до 46 рублей за литр.
Некоторые пути решения сложившихся на топливном рынке проблем были предложены в обращении Российского топливного союза Дмитрию Козаку. Предлагается увеличить экспортные пошлины, укрепить рубль, увеличить нормативы обязательных продаж на бирже до 15% для бензина и до 7,5% — для дизельного топлива.
В экспертных кругах высказывались предложения демонтировать сложившуюся на нефтяном рынке России олигополию. В принципе, это можно сделать, даже не прибегая к громким акциям вроде легендарного разделения на несколько компаний рокфеллеровской Standard Oil в 1911 году. В частности, Российский топливный союз предлагает инициировать антимонопольные действия по исключению возможности переноса центра прибыли с розницы на оптовые поставки. Это создало бы равные условия конкуренции для сетей ВИНК и независимых операторов и в конечном счете значительно снизило бы возможности картельного сговора.
Уже принятых мер недостаточно, полагает Рустам Танкаев, ведущий эксперт Союза нефтегазопромышленников: снижение акциза на три тысячи рублей для бензина и на две тысячи рублей для дизельного топлива привело к тому, что сейчас убыток от продажи одного литра бензина вместо пяти рублей составляет три рубля; по дизельному топливу убыток был примерно два рубля на литр, сейчас он уменьшился примерно до одного рубля. Но это все равно убыток.
«Чтобы сохранить уровень цен, который мы имеем сейчас, нужно, во-первых, еще дополнительно снизить налоги, — считает Рустам Танкаев — Во-вторых, нужно укрепить курс рубля, потому что чем выше курс национальной валюты, тем меньше дельта между нами и нашими соседями по цене. Сейчас бензин на Украине, которая в состоянии экономического краха и дефолта, стоит в полтора раза дороже, чем в России. В Польше и Прибалтике — в 2,1 раза, в Германии — в 2,5 раза. Если у нас рубль укрепится ну хотя бы до 60 рублей за евро, то эта разница уменьшится и стимула для экспорта будет меньше. Еще можно поднять таможенные пошлины. Внутренний рынок надо ограждать от внешнего. У нас в 2014 году таможенная пошлина на вывоз бензина составляла 360 евро за тонну. Сейчас она составляет 36 евро за тонну — в десять раз меньше. Как так могло получиться, что при развале бензинового рынка мы еще и снизили таможенные пошлины, это надо спрашивать у правительства. Объяснить логически подобного рода ходы просто невозможно».
Эксперт также обращает внимание на необходимость ухода от нефтедоллара — нынешний бензиновый кризис это еще раз наглядно продемонстрировал.
«Анализ показателей мирового нефтяного рынка за последние 25 лет убеждает в том, что 75 процентов колебаний цены на нефть — это колебания доллара по отношению к золоту. Если бы перешли к торговле нефтью за золото, то колебаний цен было бы намного меньше, — говорит Рустам Танкаев. — Манипулируя курсом доллара к золоту, США изымают значительную часть прибыли с мирового нефтяного рынка, при этом они могут вообще не участвовать в этих операциях как таковых. Просто расчеты идут в долларах. Я отслеживаю цены на нефть в долларах и золоте за много лет. Так вот, последние полтора года цена в золоте абсолютно постоянна, одна тонна нефти стоит 13,5 грамма золота».
Впрочем, если идея перейти на торговлю с привязкой к золоту довольно экзотична и труднореализуема, то торги в альтернативных доллару валютах, очевидно, более чем уместны. Недаром Китай активизирует усилия по переводу расчетов за импортируемую нефть из долларов в юани, а недавно запустил в Шанхае собственную фьючерсную нефтяную биржу с расчетами в национальной валюте.
Отметим, что Дмитрий Козак уже поручил изучить возможность повышения экспортных пошлин. Игорь Сечин, глава «Роснефти», в бытность свою вице-премьером именно с помощью этой меры сбалансировал внутренний рынок топлива.
