Мы наблюдаем сегодня эскалацию международных конфликтов, причем многие из них на первый взгляд совершенно иррациональны. Трудно объяснить с точки зрения здравого смысла региональные войны на Ближнем Востоке; катастрофу на Украине, которую устроили западные «партнеры», сделав ставку на нацистов; заигрывание Запада с радикальным исламом и с неофашистами.
У большинства людей, которые не считают себя политологами, все это вызывает недоумение. А политологическая мысль ищет какие-то тайные пружины. Всплывают конспирологические теории. Мне думается, что проблему эскалации международной напряженности, как и международных конфликтов, в настоящее время необходимо рассматривать в контексте долгосрочных структурных изменений мировой экономико-политической системы.
Напомню работы известного итальянского ученого Джованни Арриги, который открыл вековые циклы накопления капитала. Мы, изучая эту тему, пришли к выводу, что в основе каждого такого цикла лежит система соответствующих институтов, по-старому говоря, производственных отношений, которые обеспечивают воспроизводство капитала, и назвали эту систему мирохозяйственным укладом, подчеркивая ее целостность. Согласно наблюдениям Арриги, мы вынуждены констатировать, что смена этих вековых циклов накопления проходит через институциональную революцию — кардинальную смену систем управления экономическим развитием и воспроизводством капитала — и, к сожалению, до сих пор сопровождалась мировыми войнами.
Так, эскалация конфликтов в Европе в ходе Первой мировой войны была связана с тем, что Великобритания, пытаясь удержать глобальную гегемонию, столкнула Россию и Германию с катастрофическими последствиями для этих участников конфликта. Но сохранить свою колониальную империю Великобритании не удалось. После Второй мировой войны она окончательно рухнула, поскольку уже не соответствовала объективным потребностям мирового экономического развития. И возник новый лидер на периферии — Соединенные Штаты, которые вместе с возрожденной в виде Советского Союза Российской империей (с совершенно другой системой управления) стали лидерами на последующий политический век.
Смена управления произошла кардинальная. Колониальные империи XVIII–XIX веков занимались торговлей людьми. Таких масштабов работорговли, как в этот период, мир не знал. Люди стали товаром. Да и наемные работники были, по сути, рабами. Не только невольники, которых захватывали в Африке и перевозили в Америку, но и европейские рабочие. Вспомним работы Маркса по истории первоначального накопления капитала. Марксизм стал отражением того, как строились отношения между капиталом и трудом.
Современная эпоха, мы ее называли имперским мирохозяйственным укладом (по Арриги, «долгий ХХ век»), характеризуется совсем другой системой управления, чем та, что была в колониальную эпоху.
Появились социальные государства, возникло международное право. Образовались крупные корпорации, будь то советского типа министерства или западные так называемые транснациональные корпорации. Это уклад крупных иерархических структур. И важнейшим элементом этого нового мирохозяйственного уклада стало появление глобальной экономики, разделенной на две части — западную и советскую.
Важнейшим экономическим изобретением этой эпохи стали фиатные деньги. Государства научились печатать деньги, создавать деньги из ничего, авансировать экономический рост. Страны-лидеры сумели присвоить себе право эмиссии мировых валют, получив колоссальное преимущество. Транснациональные корпорации, которые сегодня управляют миром, — это в основном американские корпорации, частично европейские и японские, которые «присосались» к эмиссии мировых денег и получают безграничные возможности кредита. Эта эпоха подходит к своему завершению.
Эпоха либеральной глобализации заканчивается, так же как в свое время закончилась эпоха колониальных империй. И мы видим удивительную реинкарнацию социалистической идеологии в Китае, который стал мировым лидером. Образовался новый мирохозяйственный уклад, который мы вслед за Питиримом Сорокиным назвали интегральным, подчеркивая, что государство объединяет общество и является модератором, который не защищает интересы капиталистов или трудящихся, а занимается интеграцией общества, гармонизацией отношений и сочетает социалистическую идеологию общего блага, подчиняя экономическое развитие подъему народного благосостояния, с рыночной экономикой, с частным предпринимательством. Государство сохраняет контроль над финансовой системой, над кредитом и одновременно дает частному бизнесу возможность развиваться в той степени, в которой это приносит плоды для роста общественного благосостояния. При этом мы видим возрождение национального суверенитета.
Новая концепция мировых хозяйственных отношений — это не либеральная глобализация, как видно на примере «Одного пояса — одного пути» и его сопряжения с нашим Евразийским экономическим союзом. Мы видим, как это работает. Никто не вмешивается во внутренние дела других стран, не заставляет либерализовывать экономику, отказываться от валютного контроля и т. д.
Главной целью нового международного сотрудничества является не создание свободы движения капитала в интересах транснациональных корпораций, а синергетический эффект, совместные инвестиции для того, чтобы сочетать конкурентные преимущества. Баланс интересов здесь не с нулевой суммой, а с положительным синергетическим эффектом на основе взаимовыгодного сотрудничества.
Переходный период, который мы сегодня переживаем, сопровождается эскалацией международных конфликтов. Как показывает 500-летний исторический опыт смены вековых циклов накопления капитала, описанный Арриги, властвующая элита, которая сформировалась в период предыдущего мирохозяйственного уклада, без боя не уходит. Она старается держаться за свою гегемонию до последнего солдата на периферии.
До сих пор смена мировых хозяйственных укладов каждый раз сопровождалась мировой войной, в которой властвующая элита страны-лидера, к тому времени формировавшаяся десятки лет, пыталась удержать прежний мирохозяйственный порядок, который позволял ей получать гигантские доходы. Но на периферии всегда появлялись новые лидеры. Например, США, которые поднялись на Первой и Второй мировой войне в Европе.
До этого — Великобритания, которая присвоила себе победу России над Наполеоном и, по сути, появилась в последний момент на поле битвы, перехватив лидерство у Голландии.
Сейчас американская властвующая элита изо всех сил пытается удержать свою глобальную гегемонию, держится за однополярный мир, который они для себя придумали. И, как обычно, в ходе такого рода трансформаций война идет за контроль над периферией.
Согласно западной геополитической традиции, контроль над периферией, под которой они понимают для себя всю Евразию, — это прежде всего контроль над Россией. Поэтому они Россию, с моей точки зрения, вовсе не сдерживают, как многие думают, а пытаются уничтожить, расчленить и установить над нами контроль, который они упустили в 2000-е годы. Американская властвующая элита и партнеры США по НАТО искренне верят, что, контролируя Россию, они будут контролировать Европу, Среднюю Азию, а значит, будут по-прежнему управлять миром и сдерживать Китай.
Но проблема для них заключается в том, что они уже проиграли Китаю геоэкономическую конкуренцию по показателям объемов экономической активности, по показателям внешней торговли. И по показателям научно-технического потенциала мы видим, что Китай стремительно догоняет США: по количеству патентов, ученых, инженеров, открытий и т. п.
К сожалению, исторический опыт свидетельствует, что властвующая элита страны-лидера необучаема. Они будут пытаться удержать контроль над миром любой ценой. И приходится с сожалением констатировать, что американская властвующая элита в качестве инструментов удержания глобального господства использует радикальный ислам, неонацизм, неофашизм и ведет гибридную войну прежде всего против России, а по сути — против всего мира. Вопрос в том, как эту войну прекратить.
В завершение две мысли, как ее прекратить. Мы хорошо понимаем, что в западной геополитике признается только сила. Я это хорошо ощутил, когда мы вели переговоры по Украине. Украину силой принудили стать ассоциированным членом Европейского союза и выполнять сегодня директивы Евросоюза. Диалога никакого нет: делайте, как мы скажем. То же самое сейчас с Китаем. Они ведут торговую войну по таким же принципам. Американская агрессия может закончиться, только если в Вашингтоне поймут, что антивоенная коалиция способна нанести им неприемлемый ущерб. Экономисты хорошо понимают, что жизнь американского Кощея кроется в механизме эмиссии мировой валюты.
Объем эмиссии доллара вырос за последние десять лет в четыре с половиной раза. Американцы подпитывают свою гегемонию эмиссией в гигантских масштабах. Девяносто процентов ее идет на покупку казначейских обязательств США, а значит — на финансирование военных расходов и содержание их военных баз по всему миру. Единственный способ прекратить агрессию США — перекрыть источники финансирования их военных расходов, которые на порядок превышают российские. А также предотвратить объявленную администрацией Дональда Трампа новую гонку вооружений, совершенно никому не нужную.
Как это сделать? Необходимо в нашем евразийском пространстве, опираясь на инициативу Владимира Путина о создании большого евразийского партнерства, переходить на национальные валюты, отказываться от доллара во взаимных расчетах, во взаимных инвестициях, переводить все наши банки развития на национальные валюты. Выстраивать мирохозяйственные связи на основе взаимной выгоды, партнерства, уважения национального суверенитета. Создавать свою новую валютно-финансовую архитектуру в Евразии, которая стала бы основой для формирования и новой глобальной финансово-экономической архитектуры, где страны — эмитенты мировых валют должны взять на себя ряд обязательств. Прежде всего обязательство не применять санкции.
В частности, из-за американских санкций доллар не может в дальнейшем рассматриваться в качестве мировой валюты, поскольку для России все сбережения в долларах сегодня крайне рискованны, включая резервы государства.
Мы видим, что арестовываются долларовые счета, американские банки блокируют переводы денег, включая расчеты в долларах даже с китайскими партнерами. Любая транзакция в долларах проходит через корсчета американских банков, где она легко блокируется. И это не просто опасения, это происходит в реальности сегодня. На наших глазах. Поэтому мы вынуждены переходить на расчеты в национальных валютах и извлечь уроки.
Если мы признаем валюту какой-то страны резервной, значит, эта страна должна взять на себя международные обязательства никаких санкций не вводить, обеспечивать полную ликвидность такой валюты, открыть свою экономику для приобретения любых активов в этой валюте.
Если ни одна страна не возьмет на себя такого рода обязательства, то цифровые технологии дают нам возможность перейти к наднациональной валюте, которая эмитировалась бы под жестким контролем международного сообщества. Она может быть привязана к корзине национальных валют стран, участвующих в таком валютном механизме.
Я думаю, что по мере формирования нового мирохозяйственного уклада мы перейдем к созданию наднациональной валюты. Таким образом, антивоенная коалиция может выстраиваться на основе отказа от доллара как мировой валюты. Это создаст для американцев угрозу невосполнимого ущерба, поскольку появится риск коллапса долларовой финансовой пирамиды.
Вторым стержнем для формирования антивоенной коалиции, как мне представляется, должно стать заключение международной конвенции по кибербезопасности. В мировой гибридной войне главное оружие — кибернетическое (информационные технологии). Мы видели, как оно было применено по отношению к Ирану, когда, по всей видимости, Агентство национальной безопасности США устроило аварию на иранской атомной станции, запустив компьютерный вирус.
Сегодня единственная страна, которая категорически не хочет заключать соглашение по кибербезопасности, — это США. Они имеют в этой области преимущество и считают, что это преимущество у них абсолютное и позволяет им вести войну чрезвычайно эффективно.
Но новое ядро мирового экономического развития сформировано. Я убежден, что нет такой информационной технологии, которую мы не могли бы создать вместе с Китаем и Индией. Более того, Китай показывает способность абсолютно автономного развития своего информационного пространства, где он ухитряется даже возводить заградительные стены в социальных сетях. Они сумели во многом обезопасить свое киберпространство.
Так что заключение международной конвенции о кибербезопасности, мне кажется, могло бы стать еще одним стержнем формирования антивоенной коалиции. Страны, которые не подписывают такое соглашение, исключаются из общего информационного пространства. Импорт их техники блокируется, их программным обеспечением мы не пользуемся.
И это второй элемент, который нанесет американской гегемонии непоправимый ущерб, что заставит агрессора отказаться от дальнейшего нагнетания международной напряженности.
Конечно, мы живем в XXI веке. И наше время должно стать эпохой торжества разума и гуманизма. В отличие от известной русской легенды о Кощее Бессмертном, никто не ведет речи о смерти США. Напротив, мы им желаем хорошей жизни, процветания. Но за их, а не за наш счет. Желаем честно зарабатывать на свое благополучное бытие. Просто Кощея нужно заставить вести себя прилично.
