Свеженазначенный председатель Счётной палаты А. Л. Кудрин, выступая с рутинным отчётом ведомства в Госдуме, заявил, что большинство целей, поставленных президентом в знаменитых майских указах 2012 года, так и не достигнуто. Тему г-н Кудрин поднимает не впервые. В его перманентные призывы к структурным реформам не раз вплеталось предложение перенести выполнение майских указов на 2020 год, ибо регионы в текущей ситуации не вытягивают на заданный уровень — денег не хватает. Правительство досадливо отмахивалось: мол, всё под контролем, регионы стараются и вытянут. Что ж, правительство было неправо, но и Кудрин не был прав. Сдвиг срока на два года мало бы что поменял — очень уж драматическое накопилось отставание. Глава СП доложил, например, что за пять лет производительность труда выросла на 3,8%, тогда как должна была бы вырасти за шесть лет в полтора раза; доля инвестиций в ВВП не доросла и до 22% при задании 27%; доля продукции высокотехнологичных и наукоемких отраслей в ВВП должна была вырасти в 1,3 раза, а выросла в 1,1 — и так далее. О задаче создания 25 миллионов высокопроизводительных рабочих мест, поставленной в тех же указах, Кудрин, кажется, и не упоминал.
Едва ли известие о невыполнении указов кому-либо показалось неожиданным. Мониторинг их выполнения вёлся все эти годы; результаты можно видеть, например, на сайте ГАИС «Управление». Там на диаграммах больше всего жёлтого цвета, означающего частичное исполнение целевых заданий, но весьма много и красного; зелёного же совсем мало. Больше половины из заданных указами целей достигли десять субъектов РФ, а меньше половины — соответственно 75. Да иного и быть не могло. Ещё в 2013 году замглавы МЭР Клепач объяснял, что для выполнения всех указов экономика должна расти на семь процентов в год; для обещанного роста зарплат — хотя бы на четыре процента… Разговоры о необходимости исполнять майские указы (а равно и о том, как тяжко эта необходимость сказывается на большинстве регионов) не умолкали ни на день, и что дела с ними не ахти не знал лишь тот, кто знать не хотел. А что никто из прежнего — оно же, с поправками, нынешнее — правительства ни слова про невыполнение базовых поручений президента на публике не вымолвил — так что ж они, враги себе, что ли?
Всё-таки сказать хоть что-нибудь, полагаю, следовало. Да, не выполнять громко заявленные планы есть наша давняя традиция (не только наша, конечно, но это ничего не меняет): с самой первой и до самой последней советской пятилетки всего набора плановых заданий страна не достигала ни разу; если поначалу недовыполнялись безбожно завышенные задания, то ближе к концу — уже и вполне меланхолические. Но они, как правило, именно что недовыполнялись —– такого, чтобы вместо полуторакратного роста выдали на-гора меньше четырёх процентов, как-то даже и не припоминается. Думаю, впрочем, что и Кудрин не будет больше давить на эту рекордную мозоль бывше-нынешнему правительству. Не только потому, что, приняв высокую должность, он согласился играть в команде. Потому ещё, что правительство с первых же дней своего нового термина принялось делать именно то, чего и сам Кудрин, и его коллеги в экономическом блоке всегда и жаждали: проводить непопулярные реформы. Бог с ней, с простой мыслью, что горечь лекарства не обязательно говорит о его целительной силе; но что может быть непопулярнее повышения пенсионного возраста? Да ничего — кроме разве что повышения налогов. Подумать только: повышение налогов! во время рецессии! с целью обеспечения рывка! — просто песня какая-то. И правительство рьяно принимается и за пенсионный возраст, и за налоги сразу. Натуральная сбыча мечт — что ж им теперь напоминать неудачи былых времён.
Разумеется, в соответствии с майскими указами 2012 года весьма многое и сделано — в основном не по сугубо экономической, а по социальной части. Публика долей чего бы то ни было в ВВП на собственном горбу не чувствует, а зарплаты бюджетников очень даже чувствует; потому она мало заинтересуется неисполнением абстрактных поручений, а вот слова того же Кудрина о том, что по зарплатам школьных учителей задание было в прошлом году выполнено на 101%, а по зарплатам младшего медперсонала — на 90%, вызовут больше интереса. Но, думаю, не намного больше. То, что, повинуясь указам, бюджеты стали больше тратить на оплату труда педагогов и медиков, — несомненный факт (как факт и то, что многим регионам пришлось ради этого лезть в долги). Однако радость по этому поводу у самих бюджетников довольно скоро, уже года с четырнадцатого, стала сменяться раздражением: очень уж радикально в большинстве учебных и медицинских учреждений статистические отчёты расходились с данной в ощущениях зарплатой. Здесь не место вдаваться в многочисленные способы, которыми руководство школ, вузов, поликлиник добивается формального выполнения заданных указами параметров, мало улучшая, а то и ухудшая положение рядовых сотрудников. Полазив часок-другой в пед- и мед- скоплениях соцсетей, можно набрать подобных способов на монографию: игры со стимулирующими добавками и премиями, разнообразное дробление ставок, переоформление статуса работников — и так далее, без конца. Приличную же зарплату даже в бюджетно-изобильной Москве люди получают, мягко говоря, отнюдь не везде.
Кудрин говорил в Думе, что хотел бы повысить эффективность достижения целевых показателей, заложенных в майском указе уже 2018 года, через открытое обсуждение мер, которые требуются для их реализации: «Счетная плата видит свою роль в том, чтобы выработать адекватную систему мониторинга». Прекрасное намерение, которое можно только приветствовать. К сожалению, бухгалтерско-аудиторскому инструментарию, составляющему суть деятельности СП, не все проблемы поддаются. Мы видели, например, как в ходе бухгалтерской оптимизации здравоохранения позакрывали тысячи медицинских учреждений, которые теперь придётся открывать заново; как прикрыли многие тысячи школ, которые не надо открывать заново, потому что без них уже умерли поселения. А менее формальные дискуссии на подобные темы как-то пока не входят в привычку.
