Ситуация вокруг Каталонии заметно выделяется на общем фоне сепаратистских трендов Западной Европы: нигде призывы к независимости не звучат так громко — ни в бельгийской Фландрии, ни в Южном Тироле, ни на французской Корсике. Дело даже не столько в бескомпромиссном желании каталонцев выйти из состава Испании, сколько в реакции на него испанских властей. Для Мадрида вопрос о референдуме остается табуированной темой. В отличие от той же Великобритании, которая в 2014 году разрешила Шотландии провести голосование о выходе из состава королевства, испанские власти не позволяют таких вольностей ни воинственным баскам, ни, тем более, менее агрессивным каталонцам. В прошлом Страну Басков удалось смягчить автономными привилегиями, а вот Каталония так и осталась верна сепаратистским идеям. Слишком сильна была историческая память о 700-летней светской независимости.
Каталонский национализм — давняя история, уходящая корнями еще в Средние века. Дух каталонского сепаратизма пережил наполеоновские войны, диктаторский режим Франко и упрямую «принципиальность» бывшего испанского премьер-министра Марино Рахоя. Добившись пересмотра конституции 1978 года, каталонцы выиграли свой первый серьезный бой, но до победы в этой войне за независимость еще далеко.
Укрощение строптивого
Стремительные изменения в испанской политике, итогом которых стала отставка правоцентристского правительства Мариано Рахоя и объявленный курс на социалистические реформы, многих застали врасплох. Хотя испанскому премьер-министру и удалось перезагрузить буксующую экономику страны, это не уберегло его от отставки. В вотуме недоверия правительству Рахоя социалистов неожиданно поддержали не только левые популисты, но и почти все националистические партии Испании — от ультралевых до правых. Премьер Испании дорого заплатил за свою несговорчивость: в глазах каталонцев Рахой был бескомпромиссным и суровым политиком, с которым категорически невозможно выстроить конструктивный диалог. Не остался незамеченным и громкий коррупционный скандал, в котором были замешаны десятки членов возглавляемой Рахоем Народной партии. В итоге за отставку Рахоя проголосовали 180 из 350 членов Конгресса депутатов.
Со 2 июня 2018 года в Испании новый премьер-министр — лидер Испанской социалистической рабочей партии (ИСРП) Педро Санчес. Он сразу высказался в грубой форме по поводу назначения главой Каталонии Кима Торра, назвав последнего «Марин Ле Пен испанского разлива», тем самым намекая, что социалисты не поддержат радикальные требования каталонских националистов. И тем не менее новый премьер готов рискнуть и начать переговоры с сепаратистами. Рискнуть, потому что явно не будет готов дойти до конца. Если речь зайдет о целостности Испании, Санчес будет последовательно придерживаться положений конституции. Удастся ли достичь компромисса, чтобы и овцы были целы, и волки сыты — с учетом аппетитов последних?
Новый лидер Каталонии Ким Торра не только ярый сторонник независимости, но и ученик старой каталонской школы. В своем твиттере он в разные годы называл испанцев «грабителями» и «жалкими, отвратительными фашистами». Он даже говорил, что Каталония с 1714 года является оккупированной испанцами территорией. Конечно, за многие свои высказывания каталонский политик уже принес публичные извинения, но факт остается фактом: Ким Торра — убежденный сепаратист. Так, в своем программном выступлении он призвал «выполнить мандат 1 октября» (речь идет о состоявшемся в Каталонии референдуме о независимости, который Мадрид по сей день считает незаконным). По сути, Торра решил и дальше двигаться по пути создания независимого государства Каталония с республиканской формой правления.
В этом контексте пойти на уступки сепаратистам и в итоге сохранить Каталонию в составе Испании — задача непростая, но у Санчеса есть личная мотивация задать новый вектор в отношениях с каталонцами. Сейчас позиции премьер-министра слабы — у его партии всего 84 депутатских мандата из 350. Временную победу Санчеса обеспечили голоса левых популистов из партии «Подемос», а также баскских и каталонских сепаратистов. Если их голоса перейдут на сторону оппозиции, соотношение сил резко изменится.
Без сомнений, сепаратисты будут использовать ситуацию в своих интересах. Для Санчеса это означает весомые уступки в каталонском вопросе. Например, принятие конституционной реформы.
Ставки повышаются, господа!
По мнению ряда испанских политиков, это именно та реформа, в которой страна нуждается наиболее остро. Новый министр государственного управления Меричель Батет обратила внимание, что реакция на требования каталонских националистов не должна ограничиваться призывами к соблюдению законодательства. Напротив, речь должна идти о реформе конституции в целях постепенного продвижения Испании к федеративной форме государственного устройства, а самое главное — изменения Статута автономии регионов.
Несмотря на то что существующая структура, предоставляющая регионам разную степень автономии, до сих пор функционировала довольно успешно, сегодня в Испании настало время для поправок, включая возможное расширение каталонской автономии. Разумеется, лучшим исходом для Торра было бы признание легитимности прошедшего в Каталонии осеннего референдума и долгожданное отделение от Испании. Менее желанным, но приемлемым вариантом развития событий стал бы переход Испании к федерации с признанием каталонцев как нации. И все же, хотя сами разговоры о развитии Статута автономии пресекают другие, о независимости региона, их можно считать маленькой победой сепаратистов.
Новое испанское правительство в стремлении решить ряд острых для Каталонии вопросов может убить сразу двух зайцев: оправдать доверие сепаратистов и подготовить почву для конструктивного диалога с центром. Реформа, разговоры о которой ведутся еще с 2013 года, предусматривает предоставление автономии большей свободы в области юстиции, а также восстановление объема инвестиций, который должен стать пропорциональным доле автономии в ВВП, что значительно расширит степень независимости самого богатого региона Испании.
Помимо прочего, социалисты предусматривают признание национальных устремлений каталонцев; новые правила распределения властных полномочий, что поспособствует развитию системы самоуправления в Каталонии; увеличение финансирования автономии в области образования и медицины, а также учреждение федерального Сената — института территориального представительства, что весомо усилит стратегическое и символическое значение Барселоны.
Санчес примирительным тоном говорит, что ключ к решению каталонского кризиса лежит в преодолении блочного мышления и создании пространства для мирного диалога. Пространства, в рамки которого должен вписываться и статус автономии для Каталонии в составе Испании. Но не все разделяют оптимизм левого премьер-министра.
Для утверждения конституционной реформы необходимо большинство в две трети голосов депутатов. И хотя Санчес решительно настроен на проведение реформы, он не сможет добиться этого без участия соперников из правоцентристской Народной партии (137 депутатов) и либеральной партии «Граждане» (32 депутата), которые намерены составить социалистам жесткую оппозицию. Даже высокопоставленные члены третьей по представительству в парламенте левой популистской партии «Подемос» — открытые сторонники испанского национализма — критикуют, казалось бы, выгодные для сепаратистов позиции, поскольку слышат исключительно резкие высказывания Торра в отношении мадридских политиков.
Однако шансы на успех есть. Спикер «Подемос» Иньиго Гальван уже пообещал Санчесу свою поддержку: «Стабильные и работоспособные союзы выгодны всем прогрессивным гражданам». Даже если провести конституционную реформу не удастся, разговоры о ней хотя бы на время успокоят каталонских националистов. А если премьер-министру все же удастся реализовать задуманное, не за горами и реальное разрешение каталонского кризиса.
Ненадежный амиго
Настроения в правительстве Испании меняются так же стремительно, как пейзажи Испанского королевства при путешествии с севера на юг. Еще в мае Санчес говорил о новом главе правительства Каталонии не иначе, как о «расисте, возглавляющем каталонское правительство», а уже в июне риторика Мадрида строилась вокруг расширения прав каталонской автономии. Неужели мнение нового премьера настолько переменчиво?
Отнюдь. Каталония далеко не единственная проблема Испании. Пока слабый Санчес будет продолжать курс на стабилизацию, так как от этого зависит его политическое будущее, но как только левый премьер почувствует, что его позиции в правительстве укрепились, он может забыть все свои обещания и начать активно бороться с сепаратизмом. Для Санчеса Испания — это прежде всего неделимая нация с единым суверенитетом, который принадлежит испанскому народу в целом, а не отдельным его частям.
Не случайно министром иностранных дел Испании стал Жозеп Боррель — категорический противник отделения, поддерживающий жесткий курс на подавление сторонников независимости. В ответ на его назначение отстраненный от должности Рахой иронично обронил: «Это и есть тот самый жест, который поможет урегулировать конфликт?» Тем не менее основная задача Борреля сегодня — заставить замолчать консервативных критиков, в глазах которых Санчес видится «заложником каталонских сепаратистов».
«Прежде чем лечить раны сепаратизма, их надо продезинфицировать», — заявил Боррель в прошлом году в ходе предвыборной кампании. По сути это означает, что независимость Каталонии в планы нового премьера явно не входит. Он, как в свое время Рахой, будет действовать исключительно в соответствии с конституцией, стараясь не терять контроль над ситуацией. Однако для Санчеса, в отличие от его предшественника, каталонский конфликт — «политическая проблема», разрешить которую новый премьер планирует в ходе диалога с региональным каталонским правительством.
Разрядке в отношениях также призваны поспособствовать недавно назначенные министр государственного управления Меричель Батет и министр экономического развития Хосе Луис Абалос. Батет — уроженка Каталонии, хорошо знакомая с ситуацией в регионе изнутри, а потому она может найти подход к каталонскому правительству. Абалосу, выходцу из Валенсии, не чужд проект развития сети железных дорог, в частности коридора от испанского порта Альхесирас до французской границы, проходящего через каталонскую территорию.
При таком раскладе Санчес вполне может придать отношениям с Каталонией новое дыхание. Возможно, ему даже удастся добиться символического сближения. Однако рассчитывать на то, что новый премьер позволит популистам установить свои правила игры, не стоит.
Не покидая баррикады
Каталонии никогда не удавалось добиться приемлемых для себя взаимоотношений в вековом противостоянии с Мадридом. После суровых времен диктатора Франко, казалось, удалось «перезагрузить» историю. Подавляющее большинство каталонцев в 1978 году поддержали новую конституцию, а годом позже — Статут автономии, согласно которому каталонцы были провозглашены нацией, а каталанский язык стал официальным. Но перемирие центра и периферии было шатким. Финансово-экономический кризис 2008 года привел к деградации тридцатилетней системы взаимоотношений. Воспользовавшись ситуацией, Каталония смогла провести кампанию по изменению условий Статута автономии, в результате которой были расширены налоговые и судебные полномочия региона. Однако радость каталонцев длилась ненадолго. Уже в 2010 году Конституционный суд Испании отменил все поправки, обосновав свое решение отсутствием правовой основы для признания каталонцев нацией. С этого момента сепаратистские настроения начали набирать обороты.
В 2013 году Каталония приняла декларацию, провозгласившую регион «суверенным политическим и правовым субъектом Испании», однако Конституционный суд объявил ее незаконной. Аналогичным образом суд в Мадриде поступил и годом позже, не признав очередной каталонский референдум о независимости. И это при том, что в период с 2009 по 2014 год за независимость неизменно выступало порядка 90% респондентов при явке 30–37%.
Сегодня все это похоже на ситуацию в Баварии, где 32% жителей голосуют за независимость региона. К слову, каждый пятый немец из других федеральных земель поддерживает идею отделения своего региона от Берлина. В Германии вопрос с домашними сепаратистами решился однозначно: Федеральный конституционный суд утвердил, что любые попытки выйти из состава республики будут признаны нарушением конституционного строя. Однако реальных попыток никто и не предпринимает. Баварцы, обладающие широкой автономией и даже статусом «Республика Бавария», не прочь помечтать об образовании собственного государства за кружкой «пауланера», но конкретных шагов в сторону обретения независимости не предпринимают.
Казалось бы, в Испании тоже давно могли прийти к общему знаменателю, но нет. Регулярные опросы общественного мнения и политические демонстрации на улицах Барселоны стали частью каталонской рутины. В 2015 году парламент Каталонии вновь принял резолюцию о начале создания независимого государства, но Конституционный суд и тогда не изменил своим принципам.
Испанское правительство ревностно защищает свои внутренние границы. Еще недавно страна сотрясалась от терактов баскских сепаратистов из организации ЭТА. Уступив Стране Басков значительную автономию, Мадрид не допустил референдума о независимости региона. А ведь у басков было значительно больше ресурсов, чем сегодня у каталонцев.
Предоставление Каталонии автономии — это своего рода игра в кошки-мышки, правила которой просты: парламент в Каталонии из года в год проводит референдумы о независимости и принимает резолюции, а Конституционный суд Испании непременно объявляет голосования незаконными. Мышка убегает — кошка догоняет, и Санчеса вполне устраивает роль un gato в этой игре.
Бабка надвое сказала
Разумеется, многие каталонские сторонники независимости прекрасно знакомы с подобной «политической забавой» и критикуют своих депутатов за то, что они доверились Санчесу, не потребовав у него никаких «внятных гарантий». Бывший лидер Каталонии Карлес Пучдемон, который на деле определяет политику региона, отметил, что на «самом деле важны не ожидания, а реальные действия и реализация политики».
Сепаратисты из Демократической европейской каталонской партии и левые республиканцы, от поддержки которых зависят позиции Санчеса, готовы поддержать политика, но только если Санчес начнет переговоры об отделении Каталонии. Борцов за независимость не устраивает никакая другая повестка дня, они готовы вести диалог только с позиции «правительство — правительство». Ким Торра даже угрожает односторонним решением вопроса о выходе Каталонии из состава Испании.
Однако, несмотря на воинственный настрой каталонских политиков, мы вряд ли увидим дальнейшую радикализацию настроений среди простых каталонцев — электорат хоть и активен, но до сих пор не проявлял себя агрессивно, несмотря на все провокации.
Заместитель заведующего Ибероамериканским сектором Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ ВШЭ Татьяна Коваль выделяет три тенденции в развитии каталонского конфликта, которые указывают, что дальнейшей радикализации ждать не стоит. Во-первых, опросы общественного мнения женералитета Каталонии показывают, что сепаратистские идеи поддерживаются не всеми слоями населения, а только богатой его частью, чей доход превышает 4000 евро в месяц. Состоятельные каталонцы традиционно не желают содержать за свой счет не только бедных жителей Каталонии, но и всей остальной Испании. Во-вторых, за независимость выступает далеко не большая часть каталонских жителей, а лишь 48%. Во время экономического кризиса 2013 года сторонников независимости Каталонии было значительно больше, чем сегодня. В-третьих, даже эти 48% выступают не за отделение Каталонии, а лишь за признание Мадридом права Каталонии на независимость. «Да, они активны, они ходят на демонстрации, но это нормальная для демократии ситуация», — комментирует Татьяна Коваль.
Противоречия в регионе традиционно разрешаются преимущественно мирными средствами. У каталонских сепаратистов нет собственных силовых ресурсов, сравнимых с теми, которыми в свое время располагали ИРА или Фронт освобождения Квебека, не говоря уже о боевиках в Чечне или Южной Осетии. Не пользуются каталонские сепаратисты и широкой поддержкой мирового сообщества, как в случае с Косово. В этих условиях мы увидим не новую революцию, а продолжение акций протеста, не выходящих за рамки конституции.
