Санкционное давление на Россию усиливается. Вступает в силу очередной пакет ограничений со стороны США. Повод — дело об отравлении ранее осужденного в России за шпионаж в пользу Великобритании бывшего сотрудника ГРУ Сергея Скрипаля и его дочери Юлии в английском Солсбери. В Белом доме заявили, что Россия нарушила американский закон об уничтожении химического и биологического оружия от 1991 года.
На этот раз США ограничивают экспорт в Россию товаров двойного назначения, высокотехнологичной продукции, в частности газовых турбин, электронных устройств и их компонентов.
В дальнейшем, по истечении трех месяцев, если Россия не представит убедительных доказательств, что впредь не будет нарушать международное законодательство о химическом оружии, санкции могут быть ужесточены. Заявлено, что может быть понижен уровень дипломатических отношений, вплоть до полного их разрыва, запрещен экспорт в Россию любых товаров, кроме продовольствия, а также импорт российских товаров, в том числе нефти и нефтепродуктов, в США. «Бонусом» к этому — запрет на посадку на территории Соединенных Штатов самолетов, принадлежащих авиакомпаниям, которые контролируются правительством России, и блокирование выдачи кредитов от международных финансовых организаций.
Впрочем, скучать в ожидании этих ограничений вряд ли придется: США могут в течение ближайших нескольких недель ввести санкции против европейских компаний и финансовых структур, участвующих в реализации проекта «Северный поток — 2». Об этом со ссылкой на источники сообщила The Wall Street Journal. То есть сдерживать будут Россию, но пострадают ее европейские партнеры. Которые и так уже пострадали от развязанной Дональдом Трампом торговой войны, в которой, правда, благодаря ответным решительным действиям ЕС удалось достичь временного перемирия. Но осадок, как говорится, остается.
И здесь у России появляется шанс привлечь на свою сторону не только Германию, основного европейского бенефициара от строительства «Северного потока — 2», но и Францию с Австрией. Европа, кажется, начинает понимать, что политика США, считающих себя вправе единолично управлять миром и принимать «единственно верные» решения, вовсе не делает мир лучше. И с этой точки зрения развитие ситуации может способствовать тому, что Россия одержит крупную геополитическую победу в противостоянии, старт которому был дан Мюнхенской речью Владимира Путина.
Газ не пахнет
Проектным оператором «Северного потока — 2» выступает компания Nord Stream 2 AG, 100% акций которой принадлежит «Газпрому». Вместе с тем финансовыми инвесторами проекта выступают пять европейских компаний: немецкие Uniper и Wintershall, австрийская OMV, французская Engie и британско-голландская Shell. Очевидно, что именно они могут первыми подпасть под американские санкции. Все они не только финансировали проект, но и участвуют в транспортировке, хранении и сбыте газа, уже поступающего из России. И крайне заинтересованы в увеличении объемов перераспределяемого газа, а с ним и роста своего бизнеса.
Примечательно, что статья в WSJ появилась в тот же день, когда в Германии проходили переговоры между Владимиром Путиным и канцером ФРГ Ангелой Меркель, что позволяет рассматривать ее как некий PR-ответ на встречу лидеров двух стран. В ходе переговоров вопрос о «Северном потоке» был одним из основных, и на предваряющей пресс-конференции стороны высказали консолидированную позицию: да, проект необходимо реализовывать, да, украинский транзит необходимо сохранять (ремарка от Владимира Путина: при его экономической целесообразности).
А после завершения трехчасовых переговоров пресс-секретарю российского президента Дмитрию Пескову пришлось еще раз акцентировать внимание общественности на их итогах в части проекта «Северный поток — 2». По его словам, вопрос о возможных санкциях США обсуждался, и лидеры государств сошлись во мнении, что «необходимо принять меры к тому, чтобы оградить его от возможных неконкурентных и незаконных нападок со стороны третьих государств».
Собственно говоря, возможность введения санкций против российских трубопроводов предусмотрена принятым в августе прошлого года законом «О противодействии противникам Америки посредством санкций» (CAATSA). Этот закон дает полномочия вводить санкции против компаний и частных лиц, участвующих в российских трубопроводных проектах.
Дональд Трамп уже не раз выражал озабоченность, что с пуском этого трубопровода Европа попадет в зависимость от поставок российского газа, что, в свою очередь, приведет и к политической зависимости от Москвы, поскольку та будет использовать газ как инструмент влияния, в любой момент угрожая закрутить вентиль и лишить страны-реципиенты важнейшего энергоресурса. Аргументы, что поставка энергоносителей с востока на запад не прекращалась даже во времена холодной войны, не говоря уже о новых временах, во внимание не принимаются.
Второй момент — Украина. Трамп опасается, что, запустив «Северный поток — 2», Россия прекратит поставлять газ в Европу по украинской газотранспортной системе и тем самым лишит эту страну нескольких миллиардов долларов в год, получаемых как плату за транзит газа по ее территории.
Вот только сторонний наблюдатель может задаться вопросом: если «Северный поток — 2» призван заместить украинский транзит, значит, объем газа, поставляемого в Европу из России, с пуском балтийской трубы и выключения украинской не изменится. Тогда о каком росте зависимости от российских поставок идет речь, если сами поставки не вырастут? Однако то, что первый тезис входит в противоречие со вторым, американского президента не тревожит. И понятно почему. Главная цель не сохранение транзитных платежей для Украины и не забота об энергетическом суверенитете Европы. Цель — поставлять в Европу из США сжиженный природный газ. И санкции против участников проекта строительства «Северного потока» — инструмент для устранения конкурента. И все это понимают. И говорят об этом. В том числе сами американцы. Например, в июле сенатор-республиканец Джон Баррассо представил свой законопроект, предусматривающий санкции в отношении газопровода. И после ритуальных слов об энергетической безопасности Европы и геополитического сдерживания России там вполне ясно прописано, что обеспечить и безопасность, и сдерживание нужно за счет поставок энергоресурсов из Соединенных штатов. Трубы между Новым и Старым Светом нет, и вряд ли она когда-нибудь появится, но есть сжиженный природный газ. Его-то союзникам США в Европе и предлагается покупать.
Ну и еще раз к вопросу о мотивации: отдельный раздел проекта закона от Джона Баррассо посвящен тому, что правительство США должно ускорить процесс одобрения экспорта природного газа своим союзникам. В их числе, кстати, называется и Япония, которой в этом разделе посвящен отдельный пункт. Учитывая, что в Юго-Восточной Азии СПГ значительно дороже, чем в Европе, можно предложить, что для сенатора «Северный поток — 2» всего лишь дымовое прикрытие из актуальной новостной повестки, а главная цель — ускорить выдачу разрешений для СПГ-проектов на экспорт сжиженного газа, чтобы поставлять его в ту же Японию. Проблема действительно есть: получить право экспортировать газ не так-то просто. Но даже если Баррассо и делает свой маленький гешефт на этом, факт остается фактом: Европу принуждают покупать американский СПГ.
Другой вопрос, а есть ли у США газ для Европы?
Газ если есть, то его сразу нет!
Благодаря сланцевой революции объемы добычи газа в США растут быстрыми темпами. По итогам прошлого года США впервые за несколько десятилетий вернули себе статус нетто-экспортера природного газа. Согласно данным EIA (агентство при министерстве энергетики США), в 2017 году в стране было добыто примерно 760 млрд кубометров, в этом ожидается уже около 840 млрд, а в 2019-м — почти 870. Но, добывая много газа, США его много и потребляют. И только то, что осталось, экспортируют. В этом году на экспорт по трубам отправится порядка 72 млрд кубометров природного газа, в следующем — почти 88.
Агентство прогнозирует быстрый рост экспорта СПГ: по итогам 2017 года он составил 14 млн тонн, в этом году ожидается уже 22 млн тонн, а в 2019-м — 37,5.
«Вопрос внутреннего спроса на газ для Америки стоит очень остро, — говорит Сергей Пикин, директор Фонда энергетического развития. — Пример — зима этого года. США не то что не могли поставить газ в Европу, они сами покупали для Восточного побережья сжиженный газ». Кстати говоря, как раз в этот период в США был поставлен газ с российского завода «Ямал-СПГ», акционер которого — российский независимый производитель газа «НоваТЭК». «Зимой, когда в США возник дефицит газа, цена на него там резко повысилась, — вспоминает руководитель аналитического управления Фонда национальной энергетической безопасности Александр Пасечник. — Они перекупили танкер с ямальским газом, и так он оказался в Бостоне. Так что США сначала надо научиться конкурировать с прочими СПГ-производителями, включая российских. Сейчас они по СПГ даже нам в цене проигрывают, не говоря уже о поставках из Катара».
Что касается мощностей по сжижению газа, то в США сегодня есть возможность производить 25 млн тонн СПГ. Строятся новые заводы, и уже к 2020 году их мощность составит до 70 млн тонн.
В конце июля Дональд Трамп объявил, что договорился с европейцами: они построят 9–11 терминалов по приему сжиженного газа. Причем за свой счет. Вместе с тем, по данным компании Nord Stream 2, средняя загрузка 22 терминалов СПГ в Евросоюзе составляет лишь порядка 20%. Совокупная мощность этих терминалов — 216 млрд кубометров. Это почти половина текущих потребностей Евросоюза в импорте газа.
Не исключено, что какие-то терминалы в ЕС будут еще построены, в частности терминал в Германии, где пока такого рода сооружений нет вовсе, в отличие от других стран Европы. Другое дело, что его строительство обусловлено скорее политическими причинами, нежели экономической целесообразностью. Германия согласилась потратить порядка 450 млн евро только для того, чтобы лишить США возможности нагнетать ситуацию вокруг поставок газа из России. Однако заявления о строительстве терминала были сделаны до того, как в WSJ появилась статья о возможности введения санкций, в том числе против немецких компаний, участвующих в строительстве второго трубопровода из России в Германию. Как знать, не откажутся ли немцы от терминала по регазификации, после того как эти самые санкции будут реально введены?
Хотя, по мнению члена комитета ТПП РФ по экономической стратегии и развитию ТЭК Рустама Танкаева, терминал в Германии в итоге будет принимать вовсе не американский сжиженный газ, а российский: «В России запланировано 12 проектов по сжижению. Пока запущено только два, на Сахалине и Ямале. Общая мощность всех проектов — 79 миллионов тонн газа в год, это примерно 109 млрд кубометров. По всей видимости, этот объем будет уходить по большей части в страны Евросоюза. Плечо короткое, маршрут северный, температура низкая, газ испаряться не успевает. Может получиться, что по цене этот газ будет соответствовать трубопроводному российскому газу».
В 2017 году основная часть СПГ из США была доставлена в страны Азиатско-Тихоокеанского региона — порядка 40%, а в Европу отправилось чуть менее 20%, что в переводе на природный газ составляет 3,6 млрд кубометров.
При потреблении 510 млрд кубометров это всего 0,7% общего объема. Доля «Газпрома» на европейском рынке, в свою очередь, составила в 2017 году около 35%. С точки зрения объемов американский газ на европейском рынке российскому не конкурент. Но конкуренция по объемам не столь показательна, как конкуренция по цене. И здесь позиции российского газа опять-таки сильнее: по словам главы австрийской нефтяной компании OMV Райнера Зеле, российский трубопроводный газ обходится Европе на 50% дешевле, чем сжиженный американский. Плюс логистика. «Газ по трубе всегда приходит в тот момент, когда потребителю это надо, — объясняет Сергей Пикин. — Одно дело в момент повышенного спроса гнать флотилию танкеров через океан, и совсем другое дело, когда у тебя под боком есть труба, и по этой трубе можно вне зависимости от погодной ситуации прокачать тот или иной объем, повысив давление».
Добычей и сжижением газа в США занимаются частные компании, которые продают газ туда, куда его выгодно продавать. А выгодно — в страны АТР. Там потребление растет, и потенциал роста огромен. «Китайский рынок газа безграничен, — говорит Рустам Танкаев, — Во-первых, уровень потребления газа на душу населения в Китае в ближайшие годы выйдет на уровень Южной Кореи. Во-вторых, доля газа в энергопотреблении этой страны скоро дойдет до 30 процентов, в этом году она будет около семи процентов, а десять лет назад была равна нулю. Если все это произойдет, то Китаю потребуется в год два триллиона кубометров газа. Во всем мире производится три с половиной триллиона».
Таким образом, можно сказать, что будущее поле газовой битвы вовсе не Европа. Премиальный азиатский рынок потенциально готов потребить столько газа, сколько все участники этого рынка могут произвести. Причем в массе своей это будет именно сжиженный газ, поскольку расстояния слишком большие, а производители и потребители разделены морями и океанами.
Хата с краю
По итогам 2017 года загруженность первой очереди газопровода «Северный поток» достигла 93%, в натуральном выражении прокачка газа составила 51 млрд кубометров при проектной мощности 55 млрд кубометров в год. «Северный поток — 2» рассчитан на такой же объем.
Даже при условии, что загрузка обоих трубопроводов будет приближаться к 100%, этих мощностей все равно не хватит, чтобы обеспечить потребности Европы в трубопроводном газе. Так что какая-то часть поставок все равно должна будет прийтись на Украину. Конечно, меньше, чем сейчас. Ангела Меркель неоднократно акцентировала внимание на том, что Украина должна участвовать в процессе перекачки газа с востока на запад. Ее обеспокоенность обусловлена скорее даже не тем, что газа может не хватить (Германии точно хватит, так как именно она становится центром распределения российского газа по всей Европе, усиливая не только свое экономическое, но и политическое влияние), а тем, что Украина перестанет получать деньги за транзит. И тогда придет за деньгами к той же Германии. Но есть проблема.
«Состояние газотранспортной системы Украины ужасное, — говорит Рустам Танкаев. — По некоторым экспертным оценкам, Украина к 2020 году просто потеряет возможность поставлять газ. У них компрессорные станции уже сейчас выходят из строя. Попытки купить новые в прошлом году провалились, поскольку ни Siemens, ни General Electric не захотели поставлять оборудование бесплатно. Кредит Украине на это уже давали, он был разворован. Даже самого проекта модернизации системы нет. Сейчас они тратят на поддержание ГТС 20 миллионов евро в год, а надо как минимум 200 миллионов. То есть система работает на износ и на уничтожение. Сами украинцы говорят о трех миллиардах евро, необходимых на модернизацию, но кто им даст?»
По итогам прошлого года объем транзитной прокачки российского газа по ГТС Украины составил 93,5 млрд кубометров. Это рекордный объем за последние восемь лет. Связано это было с ростом спроса на газ в Европе.
После запуска «Северного потока — 2» объем прокачки газа через украинскую систему составит 10–15 млрд кубометров в год. Об этом ранее заявлял глава «Газпрома» Алексей Миллер.
Контракт на транзит газа по ГТС Украины завершается в конце 2019 года. Консультации по поводу заключения нового уже идут между Москвой, Киевом и Брюсселем. И Европа здесь, скорее, на стороне России, поскольку после запуска «Северного потока — 2» она будет больше заинтересована в дополнительных объемах российского газа, поставляемых с территории Украины. Так что украинский транзит сохранится и даже будет экономически целесообразным для России. ЕС постарается.
Так что опасения Дональда Трампа в этой части проблемы строительства «Северного потока — 2» видятся излишними. Транзит через Украину остается. Да, не в том объеме, в каком, может быть, хотелось бы Украине и США, но, учитывая состояние ГТС, снижение прокачки — объективная реальность. А кто виноват?
Что касается проблемы доступа американского СПГ на европейский рынок, то мощности по его приему уже есть, и даже новые могут быть построены. Условия для нормальной конкурентной борьбы имеются. Тем более что вскоре в нее вступит и российский сжиженный газ, который, помимо всего прочего, будет конкурировать с российским же трубопроводным.
Перед красной линией
На минувшей неделе глава МИД Германии Хайко Маас опубликовал в ежедневной деловой газете Handelsblatt статью под заголовком «Мы не позволим США действовать через нашу голову», в которой призвал пересмотреть условия партнерства между США и Европой и сделать его более сбалансированным.
Усилить позиции Европы он, в частности, предлагает за счет создания собственной платежной системы, аналога SWIFT, а также Европейского валютного фонда. Это, по мнению министра, позволит защитить европейские компании от антииранских санкций США. Как известно, США в одностороннем порядке вышли из ядерной сделки с Ираном и угрожают санкциями всем, кто продолжит сотрудничество с этой страной. В Европе с этим решением не согласны. Однако европейские компании сворачивают свой бизнес в Иране, опасаясь американских санкций. Хайко Маас еще раз подчеркнул, что европейцы считают инициированный Дональдом Трампом выход из сделки с Ираном ошибкой. Он призвал европейские страны к более тесному сотрудничеству, построению сильной, суверенной Европы, способной на равных вести диалог с США, брать на себя ответственность за ситуацию в мире и тем самым «уравновешивать ее, когда США пересекают красные линии».
Очевидно, что ситуацию с иранской сделкой можно спроецировать и на строительство «Северного потока — 2». Есть подозрение, что введение санкций против европейских участников проекта будет расценено как очередной шаг США за красную линию и реакция Европы на это Соединенным Штатам не понравится. Да что там подозрение. Уверенность.
