В том, к какому проекту применит свои выдающиеся продюсерские навыки Дмитрий Богачев после расставания с компанией Stage Entertainment, и заключалась едва ли не основная интрига постановки. Для своего нового проекта он объединился с Геннадием Миргородским — еще одним энтузиастом жанра мюзикла — и неожиданно выбрал для постановки спектакль, где не поют, а говорят. Но есть нюанс, позволяющий увидеть логику в выборе Богачевым мюзикла, который, как и предшествующие ему, будет идти на сцене Московского дворца молодежи — базовой площадки для всех предыдущих постановок — в ежедневном режиме.
«Шоу пошло не так» — один из самых успешных современных комедийных театральных проектов, если не самый успешный. Он был поставлен в двадцати странах, в том числе на Бродвее и в Вест-Энде, и таким образом проверен на способность притягивать в зал зрителей. И на этот раз Дмитрий Богачев решил пойти проторенным зарубежными продюсерами путем.
В Москву приехала команда западных постановщиков, поэтому спектакль можно считать максимально аутентичным. Можно предполагать, что на сцене МДМ во время представлений происходит почти то же самое, что и на остальных мировых сценах, где идет «Шоу пошло не так». Первые показы свидетельствуют: его авторам и в самом деле удалось найти очень простой, но в то же время очень притягательный сюжет: актеры играют спектакль, но у них то и дело происходит что-то такое, что мешает им воплотить авторский замысел. Декорации разваливаются, актеры (не играющие на сцене МДМ, а персонажи пьесы) путают реплики, появляются на сцене совсем не тогда, когда нужно. Неприятности обрушиваются на их голову одна за другой, но они мужественно играют спектакль до самого конца, что бы ни происходило. Авторы построили всю пьесу на чередовании сценических казусов; иногда они повторяются, иногда происходит что-то неожиданное, а это и в самом деле смешно.
Сами авторы признались в интервью «Эксперту», что не ожидали такого успеха. Более того, считали, что это всего лишь какой-то «глупый спектакль». Но именно он оказался востребован публикой. В России одно время была популярна пьеса на ту же тему — «Шум за сценой» еще одного британца, Майкла Фрейна. Там тоже происходят всевозможные сценические нелепости, но пьеса состоит не только из них. Она рассказывает о взаимоотношениях актеров — и на сцене, и за ее пределами. Углубляется в философию творчества и иронизирует по поводу взаимоотношений творца и его творения. Наблюдает, как спектакль существует во времени и как подвергается его разрушительному действию.
Ничего этого в «Шоу пошло не так» нет. Только шутки — каскад шуток, идущих таким потоком, что временной промежуток между ними оказывается минимальным. Не нужно ждать от этого спектакля реалистичности, хотя иногда кажется, что ее-то как раз и не хватает. Действие происходит в выдуманном театре с повышенной концентрацией неудачников на одном квадратном метре сцены.
«Шоу пошло не так» претендует на то, чтобы занять нишу респектабельного юмора, которого в России почти не существует. Ее оккупировали телевизионные программы, в первую очередь «Камеди Клаб». Но при всей своей популярности оно негласно попадает в разряд «непристойных» шоу, артисты которых ориентируются на массовую публику и поэтому не стесняются в выборе средств воздействия на нее. Отечественные комики, совершенствуясь в жанре стенд-апа и комедийных скетчей, выпустили из виду такой жанр, как комедийный спектакль. «Шоу пошло не так» не что-то сверхъестественно смешное — это качественно сделанная машина смеха, призванная вырабатывать в зрительном зале такой продукт, как оптимизм. Пока стационарные театры нагоняют на зрителей тоску, вынужденные, включая в репертуар комедии, каждый раз оправдываться перед критиками, Дмитрий Богачев может рассчитывать на то, что поток зрителей потечет в сторону МДМ.
Есть и второй смысловой план, проглядывающий сквозь комедийное действие, — то, на чем выстроена комическая ситуация: ирония над автором как над пророком, написавшим священный текст, которому нужно неотступно следовать. Эта традиция сломана в русском театре — от нее почти ничего не осталось, поэтому комический эффект от гэгов англичан может оказаться не таким сильным, как в самой Англии. Троица британских комедиографов иллюстрирует тезис Барта о смерти автора, за которой следует смерть его текста. От творческого акта, когда в результате возникает драматургическое произведение, остается только первоначальный импульс, неизбежно трансформирующийся в зависимости от того, в каком театре идет пьеса, кто ее играет и в каком настроении пребывает звукорежиссер — еще один герой «Шоу пошло не так». Сцена перестает быть местом, где жизнь воспроизводится, — она превращается в место, где жизнь происходит, даже если актеры пытаются этому сопротивляться. В «Шоу пошло не так» жизнь предстает в концентрированном виде. Ее токам подчиняются даже декорации, предпочитая самоуничтожиться на глазах у зрителей, вместо того чтобы безжизненно простоять представление от начала и до конца, а потом и еще десяток-другой. Словно в них проникает актерское сознание и они тоже жаждут умереть на глазах у зрителей.
