Уровень доверия предпринимательского сообщества к российскому экономическому правосудию начинает расти на фоне снижения доверия к иностранной юрисдикции. Об этом говорит и статистика, и независимые специалисты, которые объясняют: по уровню судебной защиты бизнеса Россия стоит в мировых рейтингах достаточно высоко в силу высокой скорости и качества процесса при сравнительно низкой его стоимости.
В рамках Восточного экономического форума состоялась традиционная сессия Ассоциации юристов России (АЮР) «Конкурентоспособность российской юрисдикции: пространство свободы для предпринимательства». Ее модератор, председатель правления АЮР Владимир Груздев, отметил: задача, поставленная указом президента РФ об увеличении объема прямых инвестиций до 25% ВВП, напрямую связана с имиджем российской правовой системы и c комфортностью работы в ней для инвесторов.
Динамика позитивная, подтверждает большинство экспертов. Из факторов, влияющих на конкурентоспособность национальной юрисдикции, помимо прочих выделяют лидирующие позиции российских арбитражных судов в международных рейтингах степени цифровизации правосудия. Исследователям это также позволяет легко анализировать состояние отрасли. Так, специалисты Центра развития современного права (ЦРСП) проанализировали поквартальную динамику данных о восьми миллионах экономических споров в арбитражных судах России в 2014–2018 годах на общую сумму порядка тридцати триллионов рублей. Во внимание принималось количество исков, суммы исковых требований, категории и виды споров. Сведения были получены при помощи сервисов для юристов Casebook.ru и Caselook.ru, позволяющих, наряду с предоставлением другой открытой статистики, понять актуальную динамику работы российского арбитража.
«Качество арбитражного судопроизводства — одно из ключевых условий роста конкурентоспособности российской экономики. Российское гражданское законодательство, определяющее базовые правила игры в сфере имущественного оборота, достаточно современное. Весь вопрос в том, насколько последовательно и корректно оно применяется на практике, — и здесь арбитражи, несомненно, задают позитивный тренд развития и единообразия судебной практики, что чрезвычайно важно для инвестклимата», — говорит Андрей Кашанин, директор по научным программам ЦРСП, заместитель директора Института правовых исследований НИУ ВШЭ.
Нагрузка растет
Общее количество зарегистрированных исковых заявлений в арбитражных судах России в 2017 году вплотную приблизилось к двум миллионам. Ежегодный прирост — более семи процентов. Минувший год, впрочем, демонстрировал резкий взлет этого показателя: если не считать дел о банкротстве, прирост общей суммы исков достиг двадцати процентов! Больше всего увеличилось число административных дел. А количество исков о признании граждан банкротами превысило в 2017 году количество исков к юрлицам, и в 2018 году эта тенденция усиливается.
С 2014 года сохраняется рост числа зарегистрированных имущественных исков: если в первом квартале 2014-го их было чуть больше 150 тысяч, то в первом квартале 2018 года — почти вдвое больше. «Сейчас споры, связанные с оспариванием крупных сделок и сделок с заинтересованностью, составляют примерно четверть от общего числа корпоративных споров. В ближайшей перспективе их количество уменьшится — ведь Верховный суд принял постановление номер 27, которым устранил давно назревшую неопределенность в одобрении сделок с периодическими платежами и решил другие важные вопросы», — считает юрист компании Saveliev, Batanov & Partners Кирилл Сахин.
Что влияет на количество зарегистрированных имущественных исков? Уточнение правового статуса самовольных построек, введение проектного финансирования строительства, появление синдицированного кредитования, обязанность должника в разумный срок представить свои возражения в случае уступки права требования, поправки в первую и вторую части Гражданского кодекса, изменения в правовом регулировании финансовых сделок и прочие новации.
Эксперты отмечают сохранение тенденции «споров за каждый рубль»: средняя стоимость иска второй год подряд снижается. Так, в 2015 году этот показатель составлял 2,7 млн рублей, а в 2017-м — 1,96 млн. Возможно, это связано с активностью Федеральной налоговой службы: с 1 января 2017 года под ее ведение перешло администрирование всех страховых платежей во внебюджетные фонды. «По расчетам специалистов НИУ ВШЭ и ЦРСП, в первом полугодии 2018-го количество исков на сумму менее пятидесяти тысяч рублей в среднем увеличилось в полтора раза и составляет почти половину всей нагрузки на арбитражные суды. Каждое четвертое арбитражное дело касается спора менее чем на две тысячи рублей, каждое третье — менее чем на десять тысяч рублей. При этом основную часть “копеечных” исков составляют дела о взыскании Пенсионным фондом обязательных платежей и санкций — на них приходится 56,1 процента от общего количества споров с размером требований менее пятидесяти тысяч рублей. Эксперты неоднократно подчеркивали неоправданность применения судебной процедуры к “копеечным” делам», — рассказал Андрей Кашанин.
Согласно исследованию НИУ ВШЭ и ЦРСП, за три года крупнейшей категорией споров в арбитражных судах стали дела о взыскании в Пенсионный фонд обязательных платежей и санкций по судебным приказам. В 2017 году их количество достигло 299 525 единиц — 15,7% всех зарегистрированных исков. При этом средняя сумма по ним не превышает десяти тысяч рублей.
О пользе реформ и доверии
А вот количество арбитражных споров, возникающих из гражданских правоотношений, в последние годы постепенно сокращалось. Специалисты уверены, что здесь сработал комплекс факторов: эффект внедрения обязательного досудебного порядка рассмотрения ряда категорий дел; стабилизация и укрепление единообразия правоприменительной практики; большая прогнозируемость результатов судебных разбирательств, в силу чего должники стимулируются к добровольному исполнению обязательств, а также стимулирование Верховным судом (ВС) внесудебных форм урегулирования споров (например, страховых).
На фоне незначительного увеличения количества дел о привлечении юридических лиц и индивидуальных предпринимателей к административной ответственности заметно сократилось количество дел об оспаривании такого рода решений — с 24,5 тысячи дел в первом полугодии 2016-го до 16,8 тысячи в первом полугодии 2018-го. То есть можно говорить, что повышается уровень обоснованности действий административных органов при привлечении юридических лиц и индивидуальных предпринимателей к административной ответственности.
При этом ежегодно увеличивается доля дел, рассматриваемых в рамках облегченных процедур: в первом полугодии 2016-го она составляла 42,5% общей нагрузки, в первом полугодии 2018-го — уже 58,2%. В то же время количество дел, рассматриваемых в порядке искового производства, напротив, сокращается: отмечено снижение на 14,2% при сравнении указанных выше периодов. Похоже, именно реформа упрощенных процедур позволяет арбитражной системе до настоящего времени относительно безболезненно «абсорбировать» прирост нагрузки.
По делам о неисполнении обязательств по договорам в последние три года постоянно растет доля дел, по которым исковые требования удовлетворяются полностью или частично. В первом полугодии 2016-го требования удовлетворялись по 75,3% исков, в аналогичном периоде 2018-го — по 78,6% исков. Эта тенденция свидетельствует, что истцы, как правило, обращаются в суд именно в тех случаях, когда они уверены в своей правоте, а суд, в свою очередь, выступает в качестве эффективного средства принуждения ответчиков к исполнению обязательств. Такая ситуация характерна для дел о неисполнении обязательств по договорам поставки, энергоснабжения, аренды и подряда.
По некоторым категориям дел, где одна из сторон — публичный орган, наблюдается тенденция ослабления так называемого прогосударственного уклона. Например, по делам о взыскании обязательных платежей и санкций требования Пенсионного фонда России и Федеральной налоговой службы в первом полугодии 2018-го удовлетворялись судом в 92,5 и 12,4% случаев соответственно, тогда как за аналогичный период 2017 года — в 97,4 и 31,4% случаев соответственно. Следовательно, арбитражные суды удовлетворяют требования публичных органов не автоматически, но только при достаточной степени обоснованности.
Обратная динамика наблюдается в отношении дел, так или иначе связанных с оспариванием принятых нормативных актов и решений публичных органов. В такого рода спорах суды с каждым годом все чаще соглашаются с доводами юридических лиц и индивидуальных предпринимателей.
Увеличивается количество дел в рамках внутриведомственной апелляции ФАС. Эта процедура была введена так называемым четвертым антимонопольным пакетом в 2016 году по аналогии со сходным институтом для налоговых правонарушений. Она позволяет компаниям добиться пересмотра решений в более короткие сроки, сохраняя при этом право на обращение в суд.
И еще о доверии. В первом полугодии 2018-го продолжилось снижение количества решений арбитражных судов первой инстанции, обжалованных в вышестоящем суде. Так, если в первом полугодии 2016-го в апелляционной и кассационной инстанциях было обжаловано 22,3 и 7,1% решений соответственно, то за аналогичный период 2018-го — 20,0 и 6,7%. Это, по мнению экспертов, свидетельствует о растущем уровне доверия участников экономического оборота к решениям арбитражных судов.
В указанный период наблюдалось снижение количества отмененных (измененных) решений арбитражных судов первой инстанции. Эти показатели также свидетельствуют, что фактов нарушения материального и процессуального права судьями арбитражных судов в регионах становится меньше.
Стабильное сокращение доли обжалованных и отмененных (измененных) решений судов первой инстанции отмечается сразу для нескольких категорий дел: споры о заключении договоров; споры о неисполнении обязательств по договорам банковского счета, посредническим договорам и договорам поставки товаров для государственных и муниципальных нужд; корпоративным спорам; споры, связанные с охраной интеллектуальной собственности; споры, связанные с применением бюджетного законодательства; дела об оспаривании решений о привлечении к административной ответственности; дела о привлечении к административной ответственности; дела о взыскании Федеральной налоговой службой и Фондом социального страхования обязательных платежей и санкций и т. д.
В первой инстанции 65% всех исков удовлетворяются полностью или частично, 25% не удовлетворяются, 10% возвращаются. Вероятно, с помощью суда юрлица хотят лишь зафиксировать отношения с контрагентами при отсутствии спора как такового. Исследователи из НИУ ВШЭ и ЦРСП произвели оценку доли тех дел, которые фактически не содержат споров о праве, в общей нагрузке на арбитражную систему: «Получилось, что почти 75 процентов дел, поступивших на рассмотрение арбитражных судов субъектов РФ в первом полугодии 2018 года, бесспорные». Значит, суды используются как эффективный инструмент защиты прав бизнеса и фиксации возникших обязательств, но это и перегружает систему.
Андрей Кашанин отмечает, что в зоне экономических споров (наиболее чувствительной для инвестиционного климата и, как следствие, для конкурентоспособности российской юрисдикции) эксперты ЦРСП наблюдают в последние годы уверенный позитивный тренд, который демонстрирует практика разрешения споров, формируемая экономической коллегией Верховного суда.
Только за последний год в важных для бизнеса категориях споров был принят ряд практикообразующих решений экономколлегии ВС, произведены обзоры практики и пленумов ВС, что говорит о стремлении судебной системы к объективному и качественному разрешению споров.
Налоговые практики
Арбитраж в нынешнем году разрешил несколько знаковых практикообразующих споров. Например, суд признал криптовалюту имуществом, подлежащим включению в конкурсную массу должника. «Указанная новелла отвечает потребностям рынка. Сегодня и физические, и юридические лица владеют криптовалютой. Реализация криптовалют в процедуре банкротства позволит пополнять конкурсную массу. При этом вызывает вопросы тот факт, что суд в некоторой степени подменил законодателя, вынося решение в условиях полного отсутствия правового регулирования соответствующего вопроса», — заявил старший юрист компании BGP Litigation Антон Помазан. «Решение первой инстанции по этому спору в принципе парадоксально. С одной стороны, суд не взял на себя смелость легитимировать биткойн, с другой — создал элегантный способ для вывода активов недобросовестными банкротами», — считает партнер Taxology Михаил Успенский.
Помимо этого Верховный суд отказался от необоснованного ограничения свободы договорных отношений, что крайне важно не только для права, но и для экономики.
Есть ряд дел в сфере налоговых правоотношений, которые можно считать ключевыми.
«СУЭК–Кузбасс» (дело № А27-25564/2015). В нем суд разрешил применять соглашение об избежании двойного налогообложения с государством, налоговым резидентом которого являлась материнская компания группы налогоплательщика. Взаимозависимость с ней служит основанием для признания задолженности налогоплательщика, контролируемой для целей тонкой капитализации. «Это знаковое дело о комплексной переквалификации контролируемой задолженности в капитал для применения льготных налоговых ставок к сверхнормативным процентам, переквалифицированным в дивиденды. Именно комплексная, а не фрагментарная переквалификация представляет собой наибольшую ценность. Позиция ВС с успехом может применяться и в других делах, где всплывает тема налоговой реконструкции», — уверен партнер компании Taxology Алексей Артюх.
«Каширский двор — Северянин» (№ А40-176513/2016). При рассмотрении этого спора ВС установил: сумма займа, проценты по которому приравнены к дивидендам, фактически является инвестициями в капитал российского заемщика. По мнению ВС, отсутствие между заемщиком и заимодавцем оформленных акционерных отношений не может быть основанием для лишения иностранного лица, фактически осуществившего инвестицию в капитал российского заемщика, права на применение пониженной ставки налога. «Это дело показывает готовность ВС учитывать экономическую сущность сложившихся отношений, несмотря на правовые пробелы в некоторых вопросах применения правил недостаточной капитализации. Будем надеяться, что аналогичным образом ВС будет рассматривать споры, касающиеся контролируемых иностранных компаний и положений о лицах, имеющих фактическое право на доходы», — говорит юрист налоговой практики Vegas Lex Денис Кожевников.
«Т Плюс» (№ А40-230080/2016). В этом деле суд отметил: когда налогоплательщик подает уточненную декларацию за налоговый период, отстоящий от текущего более чем на три года, ФНС вправе назначить выездную проверку периода в разумный срок после подачи декларации. Оценивать его следует с учетом всех обстоятельств, имеющих отношение к обеспечению баланса частных и публичных интересов. «Теперь налогоплательщики, подав уточненную декларацию за уже закрытый выездной проверкой налоговый период, вновь открывают его для повторной проверки. При этом из определения прямо не следует, что проверка может касаться только тех показателей уточненной декларации, по которым было произведено уточнение», — заметил старший юрист налоговой практики Bryan Cave Leighton Paisner (Russia) LLP Кирилл Рубальский.
ОАО «Таиф» (№ 6-П). Конституционный суд при рассмотрении этого спора закрепил право на освобождение от налоговой ответственности, если налоговый агент уплатил недостающую сумму налога и соответствующие ей пени до момента, когда ему стало известно об обнаружении несвоевременного перечисления удержанного налога или о назначении выездной налоговой проверки.
ФК «Пульс» (№ А41-17865/2016). В этом деле суд отметил: само по себе непринятие налогоплательщиком мер по взысканию задолженности не означает, что эти расходы не отвечают критериям, установленным п. 1 ст. 252 Налогового кодекса. Пассивность налогоплательщика также не свидетельствует о том, что действия налогоплательщика направлены на получение необоснованной налоговой экономии. «Раньше налоговые органы нередко предъявляли налогоплательщикам претензии по поводу отражения расходов прошлых периодов в текущем периоде. Хочется верить, что после принятия этого определения число таких претензий существенно снизится», — говорит Кирилл Рубальский.
АО «ВЭБ-лизинг» (№ А40-93786/2017). Проверяющие не хотели выходить за рамки проверки, когда это вело к снижению доначислений. Суд встал на сторону налогоплательщика и признал такой подход проверяющих необоснованным, поскольку налоговое администрирование должно осуществляться с учетом принципа добросовестности. Этот принцип предполагает учет законных интересов плательщиков налогов и недопустимость создания формальных условий для взимания налогов сверх того, что требуется по закону.
АО «Бамтоннельстрой» (№ А33-17038/2015). В результате рассмотрения этого спора образовался подход, в соответствии с которым признание сделки недействительной означает наличие у налогоплательщика права корректировать налоговые последствия хозяйственных операций по такой сделке в период реституции. «Как указал ВС, налоговое администрирование должно осуществляться с учетом принципа добросовестности. Он предполагает учет законных интересов налогоплательщиков и недопустимость создания условий для взимания налогов сверх того, что требуется по закону. На моей памяти это одно из первых дел, в котором ВС говорит о добросовестности и налогового органа, и налогоплательщика», — рассказал партнер компании ЮФ КИАП Андрей Зуйков.
В налоговых спорах прослеживается следующая тенденция: подходы к судебному рассмотрению ужесточаются, повышается эффективность досудебного урегулирования споров, появляется риск-ориентированный подход в налоговом контроле (когда ФНС «бьет» точечно по тем налогоплательщикам или даже целым отраслям, где существуют серьезные проблемы с неуплатой налогов).
Банкротные споры
Количество зарегистрированных исков о банкротстве юрлиц неуклонно снижается: в первом квартале этого года их было на 11% меньше, чем в первом квартале 2017-го. Эксперты считают, что банкротство перестало быть инструментом ухода бизнеса от обязательств. Кроме того, такая динамика связана с повышением эффективности института субсидиарной ответственности. «В 2018 году судебная практика по делам о банкротстве сосредоточена на двух аспектах: привлечение к субсидиарной ответственности контролирующих лиц должника и включение в реестр требований аффилированных с должником лиц», — говорит партнер практики по разрешению споров компании Bryan Cave Leighton Paisner (Russia) LLP Иван Веселов. «Внимание судов нижестоящих инстанций обращено на исключение корпоративной природы заемного обязательства. Суды также стали применять более строгие стандарты доказывания к лицам, являющимся участниками должника, как при рассмотрении заявлений о включении в реестр требований должника, так и при оспаривании сделок», — сообщила юрист по проектам в области банкротства Vegas Lex Полина Стрельцова.
Основные выводы из практикообразующих банкротных споров таковы:
— добросовестное заблуждение кредитора позволяет ему включить требования в реестр после закрытия реестра требований кредиторов;
— расходы на финансирование заявителем процедуры могут быть по ее завершению взысканы с арбитражного управляющего. При этом срок исковой давности начинается не с момента, когда лицо узнало о нарушении своего права, а с момента, когда возникают убытки;
— применение широкого подхода к определению контролирующего лица при привлечении к субсидиарной ответственности. ВС указал на возможность привлечения в качестве контролирующего лица банка, в котором должник хранил деньги и который входил в одну группу с должником. Суд отметил, что банк не мог осуществлять прямой корпоративный контроль, однако мог делать это скрыто. «В таких делах сложно доказать, что те или иные лица контролировали должника, трудно найти документы, которые бы это подтверждали. Суд разъяснил, что в спорном случае волю сформировал менеджер фонда, а выразил банк, который списал деньги. Многие юристы возьмут на вооружение такой подход, но не факт, что подобную позицию воспримут суды в менее резонансных процессах», — считает юрист Saveliev, Batanov & Partners Сергей Коновалов;
— ВС отказал в утверждении мирового соглашения в силу того, что стороны не стремились раскрывать информацию о его деталях. Суд указал на обязанность открыто и честно раскрывать запрашиваемую информацию о деталях мирового соглашения;
— облегчение работы внутренних юристов, которые ежедневно вынуждены сталкиваться с вопросом одобрения сделок органами управления (постановление пленума ВС № 27).
Правовая определенность позволяет снизить существующие юридические риски в деятельности компаний. В связи с этим в ближайшей перспективе должно уменьшиться количество корпоративных споров, связанных с оспариванием крупных сделок и сделок с заинтересованностью, которые сейчас составляют примерно четверть от общего количества корпоративных споров.
