Дмитрий Крымов — второй вслед за Юрием Бутусовым «изгнанник», кого приютила сцена МХТ имени А. П. Чехова в этом сезоне. Незадолго до премьеры «Сережи» Крымов объявил, что уходит из Школы драматического искусства, которая до сих пор ассоциировалась в первую очередь с его именем. В этих уходах из театров, где и тот и другой режиссеры работали на протяжении многих лет, прослеживается очевидная параллель, правда, из нее трудно сделать однозначный вывод. Если для Бутусова «Человек из рыбы» — это возвращение на сцену, на которой он уже когда-то работал, то для Крымова — дебют: здесь он не работал ни как художник, ни как режиссер. Выпав из камерного пространства Школы драматического искусства, где он был обласкан и зрительской любовью, и симпатиями критиков, Крымов своим первым спектаклем на сцене МХТ совершает еще один выход в большой театральный мир. Режиссер разговаривает с публикой на театральном языке, выработанном в ходе долгих театральных и художественных практик, и слегка ошеломляет ее — настолько он непривычен.
«Сережа» отчасти напоминает набор клоунских реприз, которые в цирке идут между основными номерами, отчасти — кукольный театр. Отсюда минимализм декораций: актеры появляются на сцене, где почти ничего нет, и создают игровое пространство у нас на глазах. Все максимально условно, и эту условность режиссер неоднократно подчеркивает: одно из действующих лиц — суфлер, подсказывающий реплики актерам. Сережу, персонажа, именем которого назван спектакль, играет кукла, ведомая кукловодами. Под занавес спектакля Сережа появляется в исполнении актера, но и здесь мы видим его только со спины: он выходит на сцену лишь для того, чтобы удивить главную героиню и затем загадочно исчезнуть. Спектакль начинен акробатическими номерами — их исполняет Виктор Хорняк, играющий Вронского. Он демонстрирует недюжинные атлетические способности: ему приходится жонглировать Марией Смольниковой — исполнительницей роли Анны Карениной.
Актриса играет роль, вокруг которой закручено основное действие спектакля. Она задает фокус восприятия происходящего на сцене: почти всё мы видим ее глазами. И все кажется нам странным, начиная с поезда, в котором она едет с матерью Вронского, развлекающейся карточными фокусами, до тех реплик, которые ей самой приходится произносить. Смольникова играет женщину, заблудившуюся во вселенной русской литературы. Она словно поневоле оказалась Анной Карениной, но вовсе ею быть не стремится и лишь вынужденно подчиняется произволу писателя, назначившего ее Анной Карениной и тем самым предопределившего ее судьбу в художественном пространстве романа.
Каренин в исполнении Анатолия Белого появляется на сцене с оленьими рогами, тем самым подавая знак, что его судьба так же предопределена и его трогательные, построенные на тончайшем взаимопонимании отношения с женой будут разрушены.
Герои общаются между собой на языке кухонь и улиц, понятном только им самим, и лишь в отдельные моменты, словно вспомнив о публике, сидящей в зале, начинают говорить фразами, сочиненными Львом Толстым. Те звучат подчеркнуто неестественно, так же как кажется неестественным то, что с ними происходит в соответствии с замыслом писателя. Персонаж Смольниковой не желает входить в эту историю. Ее устраивает жизнь с Карениным — в исполнении Белого это добродушный и даже обаятельный персонаж, который тоже силится вспомнить текст, написанный Толстым. Когда Анна признается ему, что любит другого, он превращается в сломанную куклу. И не понимает, что за злой рок вмешался в ход его размеренной жизни и разрушил семейное счастье. Этот злой рок не кто иной, как автор. Это по его воле страдают персонажи романа. Иных причин для страданий у них нет.
В спектакле есть феерическая сцена между Вронским и Карениной — уже после того, как они стали близки друг другу. Близки в буквальном смысле слова: персонажи оказываются внутри одного, необъятного по размеру, платья, в котором Каренина потом пребывает до конца спектакля. Вронский исполняет цирковой номер, чтобы удивить и развлечь ее. Крымов наделяет Вронского способностью совершать чудеса на глазах и у Анны, и у зрителей. Он выстраивает какие-то немыслимые конструкции, ходит на руках, ловит букет, вылетающий из специального приспособления, и преподносит его женщине, но та занята мыслями о своем сыне и не способна ничему удивляться. Сережа, живущий на сцене отдельной от всех жизнью, становится причиной страданий Анны: она только-только во всем разобралась и ушла жить от скучного человека к прекрасному весельчаку, но счастливее от этого не становится.
Крымов ощущает русскую литературу как единое пространство. Персонажи «Сережи» перебрасываются репликами Чехова, тут же поясняя: ему еще только предстоит что-то написать. Актриса, которая на протяжении всего действия играла Анну Каренину, вдруг оказывается в сцене из романа Василия Гроссмана «Жизнь и судьба». Если Карен Шахназаров в своей недавней киноверсии «Анны Карениной» использовал аналогичный прием и поместил героев романа одного писателя — Толстого в рассказы другого — Вересаева и сделал это всерьез, то для Крымова это всего лишь повод для иронии. Мария Смольникова вдруг предстает в образе обаятельной дурочки: она читала роман «Анна Каренина» и настолько вжилась в него, что уже не отделяет себя от героини. А потом случайно взяла в руки роман «Жизнь и судьба» и тут же перевоплотилась в его героиню, опять же не до конца понимая, что с ней происходит. В финале актриса зачитывает список экзистенциальных вопросов, которые кратко можно свести к одному: почему все происходит так, а не иначе? И в самом деле — почему?
