Профилактика старения, или лечение болезней старости, в последний год оказалась в числе самых востребованных и инвестиционно привлекательных биотехнологий. По данным аналитиков CB Insights, в 2018 году объем инвестиций в технологии продления жизни составил 850 млн долларов. Это на 324 млн больше, чем в 2017-м, а до 2016 года инвестиции в лечение болезней старости находились практически на нулевом уровне.
Растущий интерес к технологиям увеличения продолжительности жизни связан с расширением объема научных знаний о закономерностях старения. Хотя оно и не является болезнью, поддающейся лечению, биотехнологические компании и научные организации активно изучают изменения, происходящие в организме на клеточном уровне, чтобы выяснить, как замедлить процесс старения. Не так давно действительно было совершено несколько важных научных открытий в этой области. Так, в 2018 году команда ученых под руководством Джеймса Киркленда из исследовательского центра клиники Мэйо опубликовала работу о препаратах-сенолитиках, уничтожающих сенесцентные клетки, которые вызывают воспаление в стареющем организме и отравляют все вокруг себя. Как показали эксперименты на лабораторных мышах, комбинация сенолитиков дазатиниба и кверцетина способна предотвратить разрушение здоровых клеток и увеличить продолжительность жизни.
«В последние десять лет наука о старении сделала большой шаг вперед: была показана роль эпигенетики в старении, роль сенесцентных клеток, роль митохондрий и сигнальных путей. Так, удалось прочитать геномы животных с экстраординарной продолжительностью жизни и выявить ключевые гены и процессы, связанные со старением», — рассказывает аналитик Центра стратегического планирования Минздрава России Станислав Поярков. Однако, как он подчеркнул в беседе с «Экспертом», практических способов продлить жизнь у человечества сейчас нет. «Пока мы не можем сказать, что реально продлевает жизнь. Поскольку у нас нет долгосрочных исследований, стоит говорить лишь об экспериментах на животных, в рамках которых определенные способы (в том числе снижение количества потребляемых калорий, различные режимы голодания) дают результаты», — поясняет Поярков.
Инвесторов отсутствие практических результатов не останавливает. В исследования профилактики старения инвестируют ИТ-гиганты Google, Facebook и Amazon, а также транснациональные фармкомпании: Novartis, Celgene. Среди инвесторов есть и венчурные фонды — например, The Longevity Fund, управляющий капиталом в размере 37 млн долларов. К настоящему времени компании, в которые он инвестировал, в совокупности смогли привлечь 500 млн долларов. Этот фонд инвестировал в том числе в исследовательский центр клиники Мэйо — тот самый, чьи сотрудники изучают сенолитики. Среди инвесторов в борьбу со старением есть и бизнес-ангелы — скажем, британский миллиардер Джим Меллон.
«Инвестиции идут именно на развитие фундаментального понимания природы старения, — объясняет Станислав Поярков. — В научном сообществе обсуждается возможность рассматривать старение как болезнь, то есть внести ее в международную классификацию болезней. Тогда получится, что старение будут лечить, и это даст толчок мировой фарминдустрии, подтолкнет привлечение новых средств».
Сенолитики и изучение пользы голодания далеко не единственные направления исследований по увеличению продолжительности жизни. Так, американский стартап Samumed, стоимость которого оценивается в 12 млрд долларов, планирует использовать стволовые клетки, чтобы регенерировать волосы, кожу, кости и суставы. А стартап Elevian (тоже из США) исследует воздействие на клетки белка GDF11 (пока что его реальная польза не доказана).
Как отмечают ученые, почти все предлагаемые стартапами и научными центрами технологии борьбы со старением не более чем хайп. Велика вероятность, что компании, разрабатывающие препараты против болезней старости, окажутся таким же пузырем, как и биотехнологический стартап Theranos, проводивший анализы крови якобы по собственной уникальной технологии. Довольно быстро общественность выяснила, что ничего уникального в технологии забора крови Theranos нет, и компания с треском лопнула.
И все же инвестиции в профилактику старения могут оказаться полезными для науки. «Ученые просят деньги не на быстрое создание систем продления жизни, а на долгое фундаментальное познание. Нет шанса, что это даст чудо в ближайшие десятилетия. Но, может быть, удастся вскрыть какие-то новые механизмы и продлить жизнь как минимум на десять-пятнадцать лет», — добавляет Станислав Поярков. Что же касается серьезного продления жизни, то для этого потребуется радикальное изменение парадигмы науки, что пока маловероятно.
