Осенью минувшего года десятки выступлений популярных молодежных исполнителей (по большей части работающих в жанре хип-хоп) отменялись в России с неслыханной для постсоветской истории регулярностью. Родительские комитеты и профильные ведомства обнаружили в текстах ряда музыкантов прямую угрозу национальной безопасности и нравственности подрастающего поколения.
В конце сентября в Нижнем Новгороде группа родителей направила обращение местной власти с требованием запретить «деструктивные музыкальные группы». В список вошли Монеточка, Animal Джаz, «Пошлая Молли», Хаски, Feduk, Элджей, Little Big, Face, «Хлеб», Gone.Fludd, Within Temptation, Jah Khalib, Ганвест, HammAli & Navai, The Hatters, Anacondaz и ATL. В их творчестве нашли глумление над смертью, описание каннибализма, пропаганду суицида и насилия, употребления наркотиков и призывы к деструктивному поведению. В итоге несколько концертов были отменены.
Вслед за этим по всей стране зашевелись борцы за мораль в союзе с местными силовыми структурами. По разным причинам — начиная с якобы нечаянно перерубленного провода, обесточившего здание прямо накануне выступления одной из групп, заканчивая прямыми угрозами полицейских владельцам клубов и менеджерам музыкальных коллективов: по всей России отменялись концерты «Френдзоны», IC3PEAK, Элджея, Хаски, Монеточки, Ганвеста, Jah Khalib и Matrang. Конечно, подобное случалось в России и раньше: по тем же причинам отменялись, например, концерты рэпера Face или запрещались «аморальные тексты» группы «Кровосток». Однако на этот раз масштаб оказался беспрецедентным. Впрочем, «наверху» нашлись люди, которые назвали случившееся перегибами на местах и быстро свернули процесс запретов. И хотя президент все-таки высказал свою обеспокоенность проскальзывающей в текстах рэперов темой наркотиков, музыкантов оставили в покое.
Тем не менее осенняя череда запретов концертов — это, конечно, симптом того, что русский рэп становится мейнстримом, причем таким, который задевает нечто живое, предельное и даже запредельное, то, о чем до этого принято было молчать.
Хип-хоп в эпоху изобилия
Популярная сегодня среди молодежи музыка выросла в совершено особенных условиях современной российской действительности, что и обеспечило новым исполнителям не только такую широкую аудиторию, но и резкое неприятие со стороны старшего поколения. До рэпа, пока большая часть текстуального содержания отечественной музыки исчерпывалась гедонизмом и безудержным консьюмеризмом, вопросов к музыкантам ни у кого не возникало. Рок начиная с 1990-х годов ушел на обочину музыкальных интересов и не представлял никакой — мнимой или реальной — угрозы ни для общества, ни для государства: от протестной тематики просто устали, а новое поколение, как и положено, категорически отказывалось слушать то, что когда-то нравилось их родителям. Когда же в отечественное культурное пространство ворвался хип-хоп, родившийся в 1970-е в афроамериканских кварталах нью-йоркского Бронкса, он, как явление для России экзотическое, либо вызывал улыбку, либо просто игнорировался. Однако случилось непредвиденное: то, что казалось легкомысленной модой, случайно занесенной на нашу почву из-за океана, с экзотическими, не укладывающимися в российские реалии проблемами (не было у нас гетто и расовой дискриминации), за одно десятилетие захватила отечественный музыкальный рынок, присвоив себе не только метафизические искания рока, но и блатную идеологию русского шансона.
