Для 67-летнего Джулиана Шнабеля это всего лишь пятый фильм. Пять фильмов более чем за двадцатилетнюю карьеру в кинематографе очень немного, но Шнабель в первую очередь художник и к кинематографу обращается, только чтобы сказать что-то чрезвычайно важное для себя. Этим фильмом он напоминает нам, что Ван Гог, скончавшийся за десять лет до начала XX века, оказался самой важной фигурой в истории изобразительного искусства последнего столетия. С точки зрения последовательности развития языка живописи он пошел дальше импрессионистов и стал не только запечатлевать видимую реальность такой, как есть, но и привносить в изображение отпечаток собственной индивидуальности. В своем творчестве художник сделал акцент на то, каким он видит окружающий мир, и на свою способность запечатлевать это видение в красках. Чтобы писать картины именно так, как того хочет, а не ради соответствия общепринятым представлениям о том, как должна выглядеть реальность на холсте и бумаге, он и прожил свою жизнь, не собрав ни злата, не серебра.
Ван Гог в письмах, прежде всего к брату Тео, документировал собственную жизнь и одновременно вербализировал художественную позицию. Он создает канву, из которой впоследствии и был создан миф, в котором его жизнь и творчество стали неотделимы друг от друга. И самый важный момент в ней — отсутствие прижизненного признания. Его картины при жизни оставляют широкую публику равнодушной, и лишь немногие понимают, что именно художник пытается им сказать. А он просто говорит на художественном языке, еще не ставшем общепринятым. На свое несчастье, Ван Гог прожил слишком мало, умерев, как и Пушкин, в тридцать семь (здесь, может быть, и нет ничего удивительного) и, как и тот (а это уже странное совпадение), от пулевого ранения в живот. Насильственная мученическая смерть Пушкина стала неотъемлемой частью мифа о нем — и смерть Ван Гога в глазах Шнабеля столь же важна, как и его жизнь. В художника ради забавы выстрелили местные мальчишки, он получил тяжелейшее ранение, но не обмолвился и словом о своих убийцах.
В образе 37-летнего Ван Гога на экране появляется 63-летний Уиллем Дефо. Эта разница в возрасте на экране незаметна: Дефо играет так, что мы не задумываемся о том, сколько лет его персонажу; но есть и еще один важный момент, побудивший режиссера выбрать именно этого актера. Дефо ровно 30 лет назад появился на киноэкранах в главной роли в резонансном фильме Мартина Скорсезе «Последнее искушение Христа», и, хотя не стоит говорить о какой-либо устойчивой ассоциации Уиллема Дефо именно с этим персонажем, шлейф той роли вьется за ним до сих пор. Отчасти этот шлейф был задействован и Ларсом фон Триером, когда тот приглашал Уиллема Дефо на главную роль в фильм «Антихрист». У Шнабеля Дефо играет персонажа, чья суть сформулирована в названии фильма: он стоит на пороге вечности. Возможно, все дело в том, что Дефо, как никому другому, удается передать состояние, когда телом человек еще здесь, а его взгляд уже обращен по ту сторону земного бытия.
