Санкции выдохлись. Не то чтобы перевелись серьезные поводы для новых рестрикций — всегда можно приплести российский «Новичок» к очередной загадочной смерти или «обнаружить» вмешательство Москвы в западные выборы. Но, похоже, закрывается перечень ограничений в отношении российской экономики, которые США и Европа могли бы ввести без ущерба для своих предпринимателей и репутации. И «крымский» вопрос уже не повод игнорировать Россию — изолировать-то вообще не получилось. Стоит ли ждать постепенной отмены санкций и какие усилия для этого предпринимает российская дипломатия? Об этом мы спросили у Михаила Беляева, старшего эксперта Российского института стратегических исследований (РИСИ).

— В первую очередь, как вы оцениваете результат встречи глав государств в «нормандском формате» по украинскому вопросу?

— Хорошо, что такая встреча наконец состоялась. Но, к сожалению, этим все практические итоги, пожалуй, и исчерпываются. Ее можно оценить только как первый, ознакомительный шаг к урегулированию проблемы. Вопрос — когда последуют другие шаги. Формально встреча назначена через четыре месяца в Берлине. Но есть большие опасения насчет радикального продвижения вперед. Парижская встреча была одобрена всеми участниками. Но оценки и президента Франции Эммануэля Макрона, и канцлера Германии Ангелы Меркель были скорее протокольно-вежливыми, чем деловыми. Макрон ограничился замечанием, что «это первая встреча», а Меркель уточнила, что удалось «преодолеть время затишья» в урегулировании конфликта.

Единственным ценным для нас было заявление российского президента Владимира Путина, что есть минские договоренности и они должны быть реализованы в полном объеме. Однако наиболее заинтересованная сторона — президент Украины Владимир Зеленский — занял уклончивую позицию. Между строк явно читается, что он не склонен к решению актуальных проблем. Складывается впечатление, что он не владеет ситуацией в полном объеме, а его дееспособность в качестве президента имеет определенные ограничения. Вряд ли что-либо радикально изменится за эти четыре месяца до берлинской встречи. Конечно, такие форматы необходимы, но главное в них — позиция президента Украины. А она, мягко говоря, неуверенная.

— Многие ждали, что саммит положит начало процессу снятия санкций…

— Глава МИД ФРГ Хайко Маас прямо заявил, что не видит причин для снятия санкций. Поясняя свою позицию, он добавил, что ключом к улучшению отношений между ЕС и Россией мог бы стать российский вклад в урегулирование конфликта на Украине. Но тут уместен вопрос уже с нашей стороны. Разве мы развязали конфликт? Разве от нас зависит прекращение боевых действий? Кажется, мы приложили немало усилий для прекращения конфликта, причем на самых ранних стадиях, участвовали в формировании исчерпывающих минских договоренностей. От нас же требуют, причем без всяких на то оснований, поступиться собственными законными интересами. И тут наша позиция непоколебима.

Если глава МИД ФРГ ограничился заявлением, то верховный представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности Жозеп Баррель на заседании министров иностранных дел двадцати восьми стран в Брюсселе сообщил о конкретных действиях. А именно о готовящемся аналоге «Акта Магнитского», принятого в 2012 году в США. При этом глава дипломатии ЕС сослался на то, что в Европе якобы есть «прочный консенсус» по этому вопросу. Такова ситуация в Европе, которая терпит прямые убытки. США же вводили санации вовсе не для того, чтобы их отменять.

Главное — сдержанность

— Правительство США использует дипломатию принуждения (coercive diplomacy) против нашего государства и различных секторов российской экономики, влиятельных чиновников и бизнесменов. Каков итог, на ваш взгляд?

— Санкции действуют более пяти лет. Есть санкции, направленные против определенной группы товаров, против компаний, которые США сочли причастными к принятию решений по Крыму, по отношению к людям, которых сочли близкими к власти, политика которой не укладывается в логику США. Они затронули нефтегазовую сферу. По сжиженному газу, по буровому оборудованию, оборудованию для добычи и разведки нефти и бурения. Финансовая сфера считается наиболее слабым звеном. Именно здесь США оказали наиболее сильное влияние. Однако санкции где-то нам сыграли в плюс. Главным образом в аграрном секторе. Мы ввели контрсанкции. Нам пришлось заниматься импортозамещением.

В целом санкции весьма жесткие. Тем не менее они своей цели не достигли.

— Можно ли сказать, что стратегия санкций выдохлась?

— Выдохлась, потому что не достигла результатов. Но санкции введены всерьез и надолго, а потому США с их помощью пытаются удерживать нас на тех позициях, которые им удобны.

— Как Россия пыталась противостоять санкциям? Вроде бы ввели контрсанкции в продуктовом сегменте. Но многим не хватило полноценной «зеркальной стратегии» — санкцией на санкцию.

— В политике необязательно отвечать санкцией на санкцию. Есть такой прием в дипломатии: вы выслали нашего дипломата, и мы вышлем вашего. Не всегда годится этот прием. Главное — проявлять сдержанность. Иначе можно оказаться в мировой изоляции и потерять почву в отстаивании основной позиции.

Если мы отказываемся от стратегии «зеркальных мер», то выбираем стратегию ровного и последовательного отстаивания своих интересов по всем направлениям и по всем каналам, каким только можно. Это подразумевает использование международной трибуны в ЕС и в ООН. Есть двусторонние отношения, есть переговоры с теми странами, которые нужно включать в сферу своих интересов. Например, Африка — «просыпающийся» континент. Там можно поймать экономические интересы.

— Возможно ли такими методами полностью снять санкции США и ЕС?

— Санкции США не будут сняты, кроме отраслей, в которых заинтересованы сами США. Бизнес найдет обходные пути. Другие цепочки для взаимодействия. Санкции действуют, потому что мы вошли в конфликт с законодательными и исполнительными органами США. У них свое политическое мышление. Президент Трамп не сможет оказать нам содействие в снятии санкций, поскольку не хочет нарушать внутренний баланс сил. Лучше всего найти обходные деловые каналы.

— Но что-то мы можем предложить Штатам в качестве предмета для переговоров?

— Что мы должны сдать США по Украине, чтобы вызвать удовлетворение? Отдать Крым, разместить американские военные базы? Мы на это не можем пойти. Не для того мы шли на такие экстраординарные меры, чтобы от всего этого отказываться. Тем более что РФ вложила в Крым много денег и получила легитимную поддержку местного населения.

Разговор с США будет без особого результата, потому что они преследуют свою цель, и на это мы не поддадимся и не пойдем. Но мы можем предложить США сотрудничество в космосе. У нас есть корабли доставки. Это и политический момент, и экономический. Это интересные для США проекты. Наступила эра цифровой экономики. Она вся завязана на редкоземельные металлы. Их очень мало в недрах, особенно в США. У нас они есть и есть в Африке. США нужен марганец, титан, уран и другие металлы. Авиапромышленность у них на 60 процентов завязана на импортируемые редкоземельные металлы и космос тоже. Если эти поставки обрубятся, все перспективы США будут поставлены под реальную угрозу. В этом направлении есть точка опоры для продуктивных переговоров в нашу пользу.

А что Европа?

— Тогда можно ли рассчитывать на другие страны в вопросе снятия санкций?

— США остаются мировым лидером. Поэтому ни Франция, ни Германия не смогут ничего сделать. Великобритания не будет за нас заступаться, потому что генетически связана с США и всегда действовала в их фарватере. Китай тоже не сможет ничего сделать, поскольку прагматичен и соблюдает свой интерес.

Экономическая коалиция, созданная руководством нашей страны, не поможет отменить санкции, но даст возможность найти свой образ жизни и обустроить свой мир. Мир в условиях санкций, в котором можно решать свои проблемы без США. Эта стратегия «болстеринг», или «подкладывания валика», чтобы защититься от давления США. Помогать снимать санкции другие страны не будут, а даже если бы и стали, то США на их действия никак не отреагируют.

— Тем не менее, некоторые стран Европы колеблются. Может ли правительство РФ изменить баланс сил в свою пользу?

— Европа геополитически тяготеет к России. Несмотря на большое влияние США, европейское руководство понимает, что у нас общие хозяйственные связи, территория и экономический интерес. Европа понимает, что из России и Китая придут инвестиции и товарные потоки.

— И на кого ставить — на Меркель или на Макрона? Кто из наиболее влиятельных акторов в ЕС заинтересован в урегулировании украинского кризиса и готов при этом принять во внимание российский интерес?

— В первую очередь Меркель, но в последнее время она постепенно уступает Макрону. Макрон более наступателен. ФРГ не показывает высоких темпов роста. У них есть свои внутренние проблемы. А когда в стране есть свои внутренние проблемы, начинаются внешние сложности. Когда ФРГ была сильна экономически, у нее был сильный голос. Сейчас наступает новый избирательный цикл. И авторитет ФРГ пошатнулся.

Макрон, на мой взгляд, вспомнил о заветах де Голля и Ширака о независимой политике Франции. Она учитывает евразийские интересы, которые без России не обойдутся. Германия будет выступать в коалиции с Францией и не противоречить этой политике. Германия-прагматична. На первом плане у политиков — благополучие нации.

Вот с Германией может получиться плодотворный диалог, но не по линии снятия санкций, а по поиску экономической ниши, которая позволит европейцам или увернуться от санкций, или использовать их по минимуму. Работать в этом направлении с Европой перспективно, потому что их промышленники и фермеры страдают от санкций, бизнес, крупный и средний, теряет деньги, а он составляет силу европейского электората. В Европе мы работаем как следует и получим результат. И результатом этого уже является то, что по «Северному потоку — 2» мы добились того, чего желали. Все северные европейские страны завязаны в этом проекте.

— Значит, нам нужно активнее работать с европейским бизнесом?

— Если мы проще приспосабливаемся к новым условиям, то им адаптироваться к санкциям сложнее, так как у них устоявшиеся структуры, устоявшаяся экономика и рынки. Мы работаем с европейским бизнесом. У нас полно международных форумов, на которые мы всех приглашаем, там подписываются реальные деловые документы: Петербургский, Сочинский, Дальневосточный, Красноярский форумы, Энергетическая неделя в Сочи.

— Может ли Россия защититься от санкций с помощью ВТО?

— Я скептически настроен по этому поводу. Мы восемнадцать лет вступали в ВТО. Наконец добились своей цели. И что? ВТО находится в шатком положении. Там очень сильны позиции США. И эта организация нам не помощник, хотя в ВТО есть определенные правила, и вроде они жесткие. Согласно этим правилам, могут быть наказаны те, кто препятствует развитию мировой торговли. Тем не менее мы видим, что санкции действуют. А в ВТО не прозвучало ни единого слова поддержки в наш адрес.