Уже через год истечет срок действия российско-американского договора о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружениях (СНВ-III). Теоретически его можно продлить на пять лет — для этого достаточно просто обменяться соответствующими нотами. Но сейчас все говорит о том, что ничего подобного не произойдет. Еще три года назад на предложение Владимира Путина начать предметные консультации на уровне глав МИД для пролонгации СНВ-III Дональд Трамп прямо заявил, что считает это соглашение одной из самых неудачных сделок, заключенных администрацией Барака Обамы, поскольку «оно больше выгодно России, нежели США». И с тех пор своего мнения американский лидер не изменил. Впрочем, и прекращать диалог на эту тему Белый дом тоже не стал. Но теперь вместо двустороннего договора Вашингтон неожиданно для всех начал продвигать концепцию международного соглашения с участием сразу нескольких государств. Так, месяц назад госсекретарь США Майк Помпео высказался в том духе, что формат существующего договора о СНВ необходимо расширить, охватив весь спектр инструментов силы, которые могут создавать стратегическую нестабильность, — это не только подлодки, бомбардировщики, боеголовки и ракеты, в том числе межконтинентальные и средней дальности, но и многие другие вооружения. По его словам, нужно создать новую систему соглашений, которая обеспечит стратегическую стабильность во всем мире, причем делать это следует при участии Китая. Эту идею подхватил и сам Трамп: «Мы прямо сейчас занимаемся вопросами контроля над стратегическими вооружениями с Китаем и Россией. И, по-моему, они заинтересованы в этой работе — особенно в том, что касается ядерного оружия». «Это может быть что-то вроде крупного соглашения по контролю над вооружениями с участием России, Китая и, возможно, не только их», — резюмировал американский президент. Более того, в канун Нового года заместитель госсекретаря по нераспространению Кристофер Форд даже направил в МИД КНР официальное приглашение начать стратегический диалог по вопросам контроля за ядерными вооружениями и их будущем статусе. «Мы надеемся сделать это как можно скорее и с нетерпением ждем ответа Пекина», — сообщил Форд. Однако в Пекине уже четко дали понять, что никогда не пойдут на такой шаг. «Мы готовы сокращать свои ядерные арсеналы, но лишь после того, как другие страны сократят свои до нашего уровня. А пока этого не произошло, нереалистично ожидать, что Китай присоединится к так называемым трехсторонним переговорам», — заявил директор департамента по вопросам контроля над вооружениями МИД КНР Фу Цун. Примерно такой же позиции придерживаются и в парламенте Франции. Глава сенатского комитета по европейским делам Жан Бизе заявил журналистам, что сначала нужно продлить действие СНВ-III, а уже потом в спокойном режиме обсуждать присоединение к этому договору других ядерных держав. Но такой сценарий в корне не устраивает США. «Президент Трамп не подпишет ни одно соглашение по контролю над вооружениями, которое невыгодно Америке, и не продлит действующее, которое истекает, если оно утратило для нас всякий смысл», — подытожил Майк Помпео. Но почему же в Белом доме так уверены, что СНВ-III не отвечает интересам США? И зачем американцам потребовался новый многосторонний договор?
Условный паритет
Напомним, само соглашение о СНВ-III, подписанное в Праге десять лет назад тогдашними президентами России и США Дмитрием Медведевым и Бараком Обамой, воспринималось во всем мире не иначе, как каркас глобальной стратегической стабильности. Более того, считалось, что оно вполне может положить начало новой эпохи — тотального ядерного разоружения. Согласно этому документу, уже через семь лет у каждой страны должно было остаться не более 700 развернутых стратегических носителей, на которых установлено не более 1550 боезарядов. При этом суммарное количество развернутых и неразвернутых пусковых установок межконтинентальных баллистических ракет (МБР), баллистических ракет подводных лодок (БРПЛ) и тяжелых бомбардировщиков ограничивалось 800 единицами. А все, что превышало этот показатель, необходимо было уничтожить или переоборудовать. Причем процедуру ликвидации стороны прописали в договоре предельно четко. Так, баллистические ракеты должны уничтожаться при помощи взрыва или «прореза в первой ступени отверстия диаметром не менее одного метра». При этом корпус ракетного двигателя «сминается, сплющивается или разрезается на две приблизительно равные части». Похожая участь ждала и ракетные шахты на земле — их требовалось разрушать «путем извлечения из грунта до глубины не менее восьми метров или взрыва на глубине не менее шести метров». А вот тяжелые бомбардировщики надо было просто разрезать «на две части в месте, явно не являющемся узлом соединения» или переоборудовать в самолеты, которые не могут нести ядерное оружие, но таким образом, чтобы они отличались от других машин этого типа. Но на практике резать по живому ни России, ни США почти ничего не пришлось.
На момент заключения СНВ-III на вооружении российской армии находилось 566 стратегических носителей и 2504 связанных с ними боезаряда, у американцев — 798 и 2468 соответственно. Причем весьма значительная часть этого арсенала в обеих странах развернута на тяжелых бомбардировщиках. Однако, согласно методике подсчета, которая зафиксирована в пражском договоре, каждый такой самолет засчитывается за один ядерный боезаряд. Это означает, что многочисленные крылатые ракеты и авиабомбы, установленные на этих машинах, по факту просто исключаются из общего количества неразвернутых носителей. Если верить тогдашним подсчетам независимых экспертов, то Россия и США легко могли привести свои арсеналы в соответствие с требованиями СНВ-III уже в момент подписания этого договора — для этого им достаточно было ликвидировать всего по 200 боезарядов. Не менее важно и то, как именно проходило это сокращение. Не секрет, что основу, например, нашей группировки Стратегических ядерных сил (СЯС) составляли уже устаревшие комплексы наземного базирования «Тополь» и морского — «Синева». Предельный срок службы многих из них истекал в середине нынешнего десятилетия, после чего их в любом случае пришлось бы утилизировать. Но после подписания СНВ-III этот процесс ускорился. Так что Россия не столько сокращала свой арсенал, сколько форсированно перевооружалась на новые системы — «Ярс» и «Булава». А США не делали и этого — они просто снимали с боевого дежурства устаревшие комплексы и разбирали их на части. Тем не менее принято считать, что СНВ-III полностью отвечал интересам двух стран. И прежде всего потому, что заложенный в нем принцип паритета неукоснительно соблюдается во всех пунктах. Но на самом деле пражский договор имеет и свои маленькие хитрости. Едва ли не самая главная из них связана с так называемым возвратным потенциалом. Напомним, этот документ регулирует лишь общее количество ракет и боевых блоков, но не устанавливает конкретные уровни для МБР и БРПЛ, как это было, например, в СНВ-I и СНВ-II. А это создает довольно широкое поле для маневра при формировании ядерной триады. И так уж получилось, что этими возможностями обладают преимущественно американцы.
Пражские хитрости
Не секрет, что из 400 развернутых американцами МБР Minuteman III ровно 200 имеют головную часть Mk-12A, способную нести три ядерных боезаряда, но по факту там установлен только один боезаряд W78. Это означает, что при определенных обстоятельствах США вполне могут нарастить количество боевых блоков в развернутом на земле компоненте свой ядерной триады вдвое, чуть ли не до 800 единиц. Конечно, на практике сделать это быстро довольно проблематично: замена моноблока на каждой ракете займет несколько часов, а то и сутки. Тем не менее такая возможность существует. Правда, точное количество боевых блоков W78, которые находятся на складах, неизвестно. Американские эксперты утверждают, что их почти нет. Но вот верится в это с трудом: ни один международный договор не обязывает США их утилизировать. А по доброй воле американцы разоружаться не любят. Если верить данным Bulletin of the Atomic Scientists’2019 (BAS), то «на центральном складе до сих пор хранится 340 боевых блоков W87» для моноблочных головных частей Mk-21/SERV все тех же Minuteman III, развернутых и находящихся в оперативной готовности. А раз так, то не исключено, что и W78 в США осталось примерно столько же. Более того, известно, что у американцев есть еще 50 МБР Minuteman III, которые сняты с боевого дежурства и находятся в том же центральном хранилище, но могут быть загружены в так и не взорванные до сих пор шахты. И для них тоже нужны какие-то боеголовки. Таким образом, возвратный потенциал Стратегических наступательных сил (СНС) США на земле, который может быть мобилизован в относительно сжатый срок, составляет полсотни ракет и порядка 400–450 боевых блоков.
Впрочем, это ничто по сравнению с тем, что американцы дополнительно могут развернуть на море. У ВМФ США есть только один тип носителей БРПЛ — это стратегические подлодки класса Ohio. Их насчитывается в общей сложности 18 единиц, но только 14 сейчас способны нести на своем борту ракеты Trident II D5. Еще во времена холодной войны каждая такая субмарина имела 24 пусковые установки, а каждая морская ракета оснащалась головной частью с 12–14 боевыми блоками. Но после подписания СНВ-III американцы вынуждены были сократить количество установок на всех подлодках класса Ohio до 20 (лишние просто закрыли металлическими пломбами).
Не менее значительные трансформации претерпели и ракеты Trident II D5 — теперь они могут нести максимум по восемь боевых блоков. А в реальности и того меньше — четыре-пять. Принято считать, что всего в ВМС США развернуто не более 240 морских ракет (две подлодки постоянно находятся в ремонте) и чуть меньше 1090 связанных с ними боевых блоков. Но на самом деле при необходимости в морском компоненте ядерной триады США могут иметь до 280 ракет и до 2240 боезарядов. Безусловно, последний показатель выходит за рамки СНВ-III. Но при долгосрочном планировании своих ВС военные всегда исходят из потенциальных возможностей противника, а не из декларируемых намерений или даже текущего положения вещей. Тем более что, по данным того же BAS’2019, в сумме у США есть 427 ракет Trident II D5, из которых около половины предназначены для запасных частей или переоборудованы для летных испытаний.
Наконец, отдельная тема — тяжелые бомбардировщики B-52 и B2A. Их в ВВС США насчитывается в общей сложности 107, из которых 60 несут ядерное оружие. А все остальные самолеты этого типа используются для обучения летчиков и проведения испытаний. Но в теории эти 47 воздушных судов могут быть вновь переделаны для запусков стратегических крылатых ракет, став таким образом важной ударной силой в воздушном компоненте американской ядерной триады.
Нет никаких сомнений, что у России тоже есть скрытый стратегический потенциал. Но его масштабы значительно меньше. Во-первых, потому, что в РВСН уже сняты с вооружения все старые ракеты УР-100Н УТТХ, которые могли нести по шесть боевых блоков. А заступающие вместо них на боевое дежурство комплексы «Авангард» оснащены только моноблочной головной частью. Во-вторых, у нас идет масштабная трансформация морского компонента ядерной триады: из состава ВМФ выводятся стратегические подлодки второго поколения класса «Кальмар» с ракетами «Синева», которые оснащаются тремя боевыми блоками. Их должны заменить новые РПКСН проекта «Борей» с ракетами «Булава». Последняя теоретически может нести до десяти боеголовок, однако в реальности несет не более шести. При этом надо понимать, что «Булава» — совсем новая ракета: она официально принята на вооружение только пару лет назад. Испытания этой БРПЛ не менее десяти раз заканчивались полным провалом или признавались частично успешными — во многих таких случаях ракета то отклонялась от курса и самоликвидировалась, то неверно работала ступень разведения боевых блоков, то происходило что-то еще. А единственный успешный залповый пуск четырех ракет «Булава» со штатного носителя состоялся в мае позапрошлого года — его выполнила головная подлодка класса «Борей» «Юрий Долгорукий». Но других таких залпов с тех пор не проводилось. Это говорит о том, что «Булава» при всем желании не может считаться такой же надежной боевой операционной системой, как Trident II D5. Понятно, что в этой ситуации делать ставку на новую БРПЛ и загружать ее боевыми блоками как минимум преждевременно. Но даже если российские военные придерживаются иного мнения, все равно получается, что предельный потенциал СНС США примерно в полтора раза больше, чем у СЯС России. Простой подсчет показывает, что технические возможности развернутых и неразвернутых американских носителей позволяют им иметь до 3842 боевых блоков, тогда как нам — немногим менее 2600. Эти цифры включают в себя в том числе многочисленные крылатые ракеты, а также авиационные бомбы с ядерными боезарядами на тяжелых бомбардировщиках.
Тем не менее нельзя не признать, что в целом ДСНВ-III успешно выполняется. Так, по официальным данным на начало осени прошлого года, США имели 668 стратегических носителей и 1376 боеголовок, а Россия — 513 и 1461 соответственно. То, что договор работает, вынужден был признать и Майк Помпео. «И Россия, и США соблюдают все условия этого соглашения. У нас есть некоторые споры по периферийным вопросам, но в остальном все в порядке», — сообщил госсекретарь. Но если так, то чем тогда недовольны американцы?
С «Кинжалом» на переговоры
Еще будучи советником Трампа по национальной безопасности, на этот вопрос предельно откровенно ответил Джон Болтон. По его словам, «ДСНВ-III вряд ли будет продлен, так как этот договор с самого начала имел недостатки, в частности не охватывал тактическое ядерное оружие малой дальности и новые российские средства доставки». «Зачем продлевать соглашение с изъянами? Чтобы просто говорить, что у вас есть договор?» — недоуменно вопрошал Болтон. «Этот договор был заключен много лет назад, когда между великими державами был другой баланс сил, другие типы вооружений и иные угрозы», — вторил ему госсекретарь Помпео. Здесь нельзя не сказать о том, что арсеналы тактического ядерного оружия не раскрывает ни одна страна в мире. Причем у американцев часть этого арсенала находится в Европе. А значит, приобретает для нас стратегический характер (в России подобное оружие есть только на национальной территории). Так, согласно прошлогоднему докладу Парламентской ассамблеи НАТО, американцы разместили в общей сложности 150 ядерных авиабомб на шести базах в Бельгии, Нидерландах, Германии, Италии и Турции.
Впрочем, по некоторым данным, после охлаждения отношений между Анкарой и Вашингтоном все ядерное оружие с базы Инджирлик вывезено в Румынию. Прежде всего речь идет о планирующих авиабомбах B-61. Ее модификация B-61-12 уже в этом году поступит на базы союзников США в Европе. Это устройство предназначено для поражения подземных объектов глубокого залегания и имеет регулируемую мощность заряда — она варьируется от 0,3 до 50 килотонн. Таким образом, и здесь у США есть явное преимущество.
Иное дело гиперзвуковые аэробаллистические ракеты типа «Кинжал», планирующие гиперзвуковые блоки «Авангард», скоростные глубоководные ядерные торпеды межконтинентальной дальности «Посейдон» и сверхдальние крылатые ракеты «Буревестник». Это всё совершенно новые классы стратегических вооружений — они действительно не подпадают под действие ДСНВ-III (им регулируются лишь носители «Авангарда» — ракеты УР-100Н УТТХ, а в будущем и МБР «Сармат»). И у США такого оружия пока нет — при самом благоприятном сценарии оно может появиться на вооружении СНС не ранее чем через три-четыре года. Но во-первых, все эти системы наша страна начала разрабатывать только после того, как сами США в одностороннем порядке вышли из договора о ПРО и развернули несколько позиционных районов с радарами и противоракетами в непосредственной близости от российских границ, нивелировав таким образом часть ракетно-ядерного потенциала нашей страны. А во-вторых, «Авангарды» и «Кинжалы» пока находятся в опытной эксплуатации — на вооружении нашей армии их считанные единицы. Недавно 13-я дивизия РВСН провела успешный запуск «Авангарда» из позиционного района Домбаровский в Оренбургской области. Известно, что система пролетела примерно шесть тысяч километров и успешно поразила цель на камчатском полигоне Кура. При этом в ходе полета боевой блок активно маневрировал, развив скорость более 10 тыс. км/ч. И это лишь треть его реального потенциала. Напомним, в ходе оглашения прошлогоднего послания Федеральному собранию Владимир Путин говорил, что «Авангард» способен развивать скорость порядка 27 Махов, или 33 тыс. км/ч, что делает его неуязвимым даже для перспективных систем ПРО. А прямо перед Новым годом командующий РВСН генерал-полковник Сергей Каракаев сообщил, что первый полк с «Авангардами» уже заступил на боевое дежурство в Домбаровском позиционном районе. И хотя по штату в полку РВСН должно быть шесть «Авангардов», на деле их пока развернуто только два. Безусловно, в будущем количество этих систем возрастет. Но надо понимать, что в момент активного перевооружения у РВСН оставалось всего 30 ракет УР-100Н УТТХ, которые являются сейчас штатными носителями «Авангардов». А раз так, то и самих боевых блоков у нас в ближайшем будущем вряд будет больше трех десятков.
Примерно так же обстоят дела и с «Кинжалом». Эта ракета имеет дальность полета не менее тысячи километров и может развивать скорость до 10 Махов. Ее штатный носитель — специально модернизированный сверхскоростной перехватчик МиГ-31К. Этот самолет фактически служит первой ступенью «Кинжала», производя пуск вне плотных слоев атмосферы на высотах от 12 до 15 км. При этом полет ракеты также происходит на границе стратосферы с целью избежать значительного сопротивления воздуха. На сегодняшний день десять МиГ-31К, оснащенных в общей сложности десятью «Кинжалами», стоят на вооружении Южного федерального округа. Но проблема в том, что выпуск МиГ-31 давно прекращен, а возобновить их производство, по-видимому, уже невозможно. Теоретически носителями «Кинжалов» могут стать средние стратегические бомбардировщики Ту-22М3 или истребители пятого поколения Су-57. Однако производство первых прекращено много лет назад, а вторые еще не приняты на вооружение нашей армии.
Что же касается «Посейдонов», то в ВМФ они могут поступить не ранее чем через год-два. Первым носителем этих торпед станет спущенная на воду в прошлом году АПЛ «Белгород», проходящая сейчас государственные испытания, — предполагается, что на ее борту будет не более шести «Посейдонов». А вот когда будут приняты на вооружение «Буревестники», можно только гадать — последние испытания этой ракеты выявили множество проблем. Иными словами, Россия хоть и продемонстрировала всему миру феноменальные возможности своих новых стратегических систем, но в силу целого ряда объективных и субъективных причин не спешит их массово развертывать в своих войсках. А раз так, то еще не поздно сесть за стол переговоров и договориться с американцами о предельном количестве этого оружия. Тем более что замминистра иностранных дел России Сергей Рябков прямо заявил, что готов приступить к переговорам с США о включении наших новых стратегических вооружений в будущий полноформатный договор. «У нас открытая позиция по “Кинжалу”, “Буревестнику” и “Посейдону” — мы готовы обсуждать эти темы, но в широком контексте диалога по стратегической стабильности, что означает, что мы, со своей стороны, будем ставить перед США вопросы, которые нас интересуют», — сообщил замглавы МИД. При этом Рябков подчеркнул: МИД России сообщил американской стороне, что «Авангард» и «Сармат» подпадают под действие договора о СНВ-III, если документ останется в силе на момент постановки этих систем на боевое дежурство. «Все наши предложения по продлению этого договора на столе. Но никакой реакции от партнеров мы не получили — ответа нет. Если не будет СНВ-III, то в мире не останется ничего, что сдерживает гонку вооружений. И это, на мой взгляд, плохо», — подытожил Владимир Путин.
Между тем гонка вооружений вот-вот выйдет на финишную прямую. На слушаниях в Сенате в конце прошлого года глава стратегического командования США генерал Джон Хайтен прямо заявил, что его страна не располагает средствами противодействия ни глубоководным скоростным торпедам, ни гиперзвуковым ракетам. Последние, по словам Хайтена, американская ПРО хоть и может обнаружить в момент запуска, но потом «они исчезают и незаметны до нанесения удара». «Я наблюдаю за этими ракетами, которые могут менять направление движения в любой момент, и могу вам сказать, что у нас с ними будут проблемы», — сообщил сенаторам генерал. Единственный выход из этой ситуации глава стратегического командования видит в том, чтобы резко увеличить расходы на модернизацию ядерной триады США — примерно до триллиона долларов.
И триллиона мало
Не секрет, что еще год назад бюджетное управление Конгресса предлагало ограничить расходы на эти цели 494 млрд долларов в течение двадцати лет. Причем примерно половину этих средств предполагалось направить на совершенствование баллистических ракет и средств их доставки. Но, похоже, денег потребуется значительно больше. «У нас уже нет пространства для маневра в вопросах модернизации ядерного потенциала: ее необходимо провести прямо сейчас, без промедления, иначе США утратят способность ядерного сдерживания», — заявила замглавы Пентагона по закупкам Эллен Лорд. По ее словам, продлевать срок службы всех МБР Minuteman III нецелесообразно. Вместо этого уже к концу нынешнего десятилетия США начнут развертывать новую МБР наземного базирования — GBSD (Ground-Based Strategic Deterrent). Ее разработкой сейчас занимается Northrop Grumman. На создание GBSD только за последние четыре года американцы выделили около миллиарда долларов, но пик расходов еще впереди. Так, в следующем году Northrop Grumman получит только на НИОКР по новой МБР 1,5 млрд долларов, в 2022-м — уже 2,5 млрд долларов, а в 2023-м — 3 млрд долларов. В целом же программа GBSD обойдется примерно в 63 млрд долларов, с учетом производства этих ракет. К 2036 году на вооружении СНС США их должно быть развернуто ровно 400 единиц. Правда, смета проекта GBSD не учитывает расходы на создание термоядерных боевых блоков и новых плутониевых сердечников — на эти цели потребуется еще как минимум 15,5–16 млрд долларов.
Едва ли не самым затратным проектом обещает стать программа модернизации морского компонента американской ядерной триады. Уже известно, что на смену подлодкам класса Ohio придут исключительно малошумные субмарины четвертого поколения — Columbia. У них будет всего по 16 пусковых установок для БРПЛ, но по водоизмещению эти корабли превзойдут своих предшественников. Первую такую подлодку примут на вооружение в 2031 году, а к 2042-му в ВМС США будет дюжина ракетоносцев класса Columbia. Этот проект сейчас оценивается примерно в 103 млрд долларов в ценах прошлого года: 13,1 млрд долларов направят на исследования и разработки, а 89,9 млрд долларов — непосредственно на закупки. Но нет никаких сомнений, что итоговые затраты на строительство этих кораблей окажутся намного выше. И чтобы программа Columbia не пострадала в случае перерасхода средств, ее официально признали ключевым приоритетом ВМС США. Это означает, что она будет профинансирована в любом случае, даже если это приведет к вынужденному секвестру других проектов американских моряков. При этом военные в США уже вовсю занимаются совершенствованием своих БРПЛ: их новую модификацию Trident II D5LE еще три года назад стали устанавливать на Ohio. Эта ракета оснащена новой системой управления и более мощными вычислительными комплексами, что позволяет сократить коэффициент вероятного отклонения от цели до нескольких метров. Пока на модернизацию этих БРПЛ предполагается потратить немногим более шести миллиардов долларов. Но ясно, что массовое производство Trident II D5LE потребует куда больших ресурсов.
Не менее значительная трансформация происходит и в стратегической авиации США. Корпорация Northrop Grumman уже создала прототип нового бомбардировщика B-21 Raider («Налетчик»), который заменит B-52 и B-2A. Этот самолет впервые поднимется в воздух уже в следующем году, а с середины нынешнего десятилетия встанет на боевое дежурство ВВС США. Всего планируется произвести не менее сотни самолетов B-21 на общую сумму 55 млрд долларов в ценах 2010 года. Большинство характеристик перспективного бомбардировщика засекречено, однако американские военные уже похвастались, что он сможет выполнять межконтинентальные полеты в автономном режиме и будет «невидимым» для радаров противника. Более того, Пентагон обещает, что B-21 Raider сможет беспрепятственно проникать в так называемые зоны запрета доступа и преодолевать любую современную систему ПВО, включая ту, что есть у России.
Параллельно с B-21 в США разрабатывается и новая крылатая ракета дальнего действия LRSO (Long Range Stand Off Weapon). По плану это изделие должно быть готово к 2030 году. Американские ВВС намерены для начала закупить порядка 1000–1100 таких ракет примерно на 11 млрд долларов, однако впоследствии заказ почти наверняка будет увеличен. Более того, не исключено, что в рамках подобной программы США создадут гиперзвуковое оружие воздушного базирования с ядерным боевым блоком, которое на первых порах установят на B-52 и B-21, а в будущем и на барражирующих космических платформах. Во всяком случае, такие платформы в Америке уже есть. Еще в октябре прошлого года ВВС США заявили об успешном завершении миссии космического беспилотного дрона X-37B. Этот аппарат совершил уже пять автономных полетов, причем последний раз пробыл на орбите 780 суток, установив таким образом рекорд для космических БЛА такого класса. Ни стоимость программы X-37B, ни его предназначение американские военные не раскрывают. Известно только, что каждый полет космического челнока стоит не менее 200 млн долларов. Эксперты расходятся во мнении относительно того, какие задачи будет выполнять X-37B. Так, председатель антивоенной организации Global Network Against Weapons & Nuclear Power in Space Дейв Уэбб считает, что американские военные намерены использовать его как раз для нанесения ударов в любой точке земного шара. Уверен в этом и глава «Роскосмоса» Дмитрий Рогозин. По его словам, такой челнок несколько месяцев находится в космическом пространстве и вполне может использоваться в качестве носителя оружия. А вот представитель некоммерческой организации Secure World Брайан Уиден полагает, что это непрактично, так как X-37B станет легкой мишенью для любой системы ПВО. Но, во-первых, космический потенциал нашей ПРО А-235 до сих пор остается тайной. А, во-вторых, известно, что X-37B может активно маневрировать на орбите, что делает его поражение противоракетой системы «Нудоль» проблематичным — у нее просто может не хватить дальности. Как бы там ни было, X-37B имеет гигантский потенциал для того, чтобы на его базе могла быть создана полноценная боевая операционная система для атаки наземных целей из космоса в течение считанных минут.
Но все это лишь видимая часть будущего стратегического потенциала США. Между тем известно, что в Америке есть проекты и по созданию стационарных и мобильных глубоководных аппаратов, способных нести ядерное оружие (подобно нашему «Посейдону»), и программы производства нового поколения спутников-инспекторов и спутников-перехватчиков для поражения космических систем потенциальных противников, и многие другие разработки.
Мнимое преимущество
Все это позволяет предположить, что между 2030 и 2040 годами США достигнут пика своего могущества, а их ядерный арсенал и по качественным, и по количественным показателям намного превзойдет тот, что имелся в разгар холодной войны. И все остальные ядерные державы, владеющие стратегическим вооружением, не могут не учитывать это в своем военном планировании. А значит, они будут вынуждены ускоренно модернизировать свои системы, создавать новые типы и классы как самих носителей, так и боезарядов, работать над следующим поколением боевых космических комплексов. Например, Россия уже в нынешнем году начнет полноценные летные испытания новой тяжелой МБР «Сармат», способной нести десять боезарядов и поражать цели на территории противника, используя очень сложную траекторию полета, в том числе через Южный полюс. Эти ракеты в РВСН придут на смену знаменитым «Воеводам», срок службы которых вот-вот подойдет к концу. Учитывая, что у нас на вооружении сейчас находится 46 «Воевод», можно предположить, что и «Сарматов» будет примерно столько же. А для их прикрытия наша страна начнет массово развертывать боевые лазерные комплексы «Пересвет» (подробнее см. интервью с Эрнестом Слепцовым). Более того, наша страна ведет сразу несколько НИОКР по созданию новых военных спутников, в том числе для противодействия американским аппаратам типа X-37B.
Не меньшую активность проявляет и Китай. Эта страна уже серийно выпускает сразу три типа модернизированных МБР и проводит тестирование гиперзвукового боевого блока, который впоследствии может быть установлен на новые ракеты как наземного, так и воздушного базирования (подробнее см. интервью с Василием Кашиным). Уже сейчас у КНР есть ядерные материалы для производства от одной до трех тысяч боевых блоков. И ничто не мешает нарастить их выпуск в несколько раз. Наконец, даже Франция, которая до последнего времени оставалась на периферии процесса модернизации стратегических вооружений, решила включиться в ядерную гонку. «Уже с 2020 года начнется модернизация стратегических сил нашей страны. Это и разработка новых подводных лодок, и создание третьего поколения баллистических ракет, а также новых крылатых ракет, которые придут на замену системам ASMP-A, — говорит министр обороны Франции Флоранс Парли. — Такая модернизация потребует увеличения бюджетных расходов на стратегические ядерные силы с трех с половиной до шести миллиардов евро». При этом отметим важный момент: новые французские БРПЛ уже будут иметь дальность полета не менее 11 тыс. км, что позволяет использовать их практически на всех возможных театрах военных действий.
Но к чему приведет такая политика? Во-первых, к неконтролируемому росту военных расходов в ущерб важным социальным программам, а во-вторых, к многочисленным кризисам наподобие Карибского. И это лишь в лучшем случае. Нет никаких сомнений, что ни одна страна в мире не стремится к подобному развитию событий. Тем не менее, отказываясь от пролонгации ДСНВ-III, США делают все, чтобы обострить ситуацию и навязать всем остальным государствам ядерного клуба новый многосторонний договор на своих условиях. Но практика показывает, что такая тактика может привести к крайне неблагоприятным результатам. И прежде всего для самих США. Напомним, что именно односторонний выход этой страны из договора о ПРО привел к появлению в России целого ряда новейших систем вооружений, включая гиперзвуковые ракеты и боевые блоки, от которых, по признанию самих американцев, невозможно защититься. Так, может быть, стоит все-таки обсудить варианты продления ДСНВ-III, а не ждать удобного момента, чтобы зафиксировать свое превосходство? Тем более что такой момент может и не наступить.
