Опасения, связанные с тем, что мусорная реформа в стране может свестись к сжиганию отходов, приобретают все более реальные очертания.
«Ростех» сообщил, что три госкорпорации — сам «Ростех», «Росатом» и ВЭБ — подписали соглашение о строительстве не менее 25 мусоросжигательных заводов с выработкой электроэнергии «для обслуживания крупнейших туристических центров России, а также в агломерациях с населением не менее 500 тысяч человек». Общую стоимость проекта участники оценивают в 600 млрд рублей, из которых предполагаемое участие ВЭБа составляет порядка 200 млрд.
«Ростеху» в лице его дочерней структуры «РТ-Инвест» предусмотрена роль оператора программы. Ростех владеет в «дочке» блокирующим пакетом, среди совладельцев компании также ее генеральный директор Андрей Шипелов. Сегодня «РТ-Инвест» уже строит пять мусоросжигательных заводов — четыре в Московской области и один в Татарстане. Общая стоимость этих проектов — 155 млрд рублей.
«Росатом» же выступит в качестве технологического партнера, взяв на себя инжиниринг заводов, поставку необходимого оборудования, пусконаладочные работы и прочее (именно такую роль он играет по отношению к уже реализуемым проектам «РТ-Инвеста»).
Участники этого грандиозного проекта рассчитывают на помощь государства: «Ростех» намерен задействовать свои лоббистские возможности, чтобы добиться применения механизма договоров о предоставлении мощности для новых заводов и распространить на них же механизм расширенной ответственности производителей (РОП), а также еще ряда пока не названных мер поддержки. Надо сказать, что эти «хотелки» уже встречают сопротивление со стороны других лоббистских групп, выступающих против включения в тариф на электроэнергию надбавки за утилизацию мусора при существующем профиците генерирующих мощностей в России.
Что касается механизма РОП, то применить его к мусоросжиганию позволили внесенные в конце прошлого года в Федеральный закон «Об отходах производства и потребления» изменения, приравнявшие сжигание мусора к его утилизации. Таким образом, появилась возможность взять деньги с производителей за сжигание, то есть за утилизацию потерявших потребительские свойства товаров. И деньги неплохие — в стране готовится реформа РОП, предполагающая кратное увеличение платежей со стороны производителей за утилизацию: по некоторым оценкам, в год будет собираться не менее 150 млрд рублей.
Мусорная реформа находится в активной фазе уже больше года, если считать с момента начала деятельности Российского экологического оператора и увеличения платы для населения за услугу обращения с отходами. Но что реформа пробуксовывает, признают многие отраслевые эксперты. Важные звенья технологической цепочки отрасли обращения с отходами — сортировка мусора и его переработка — до сих пор не созданы. Зато с упорством, достойным лучшего применения, мы организуем последнее звено — мусоросжигание. Причем по самому дорогому для экономики варианту — строительству с нуля мусоросжигательных заводов, хотя альтернатива есть.
Например, свой вариант решения проблемы сжигания прошедших сортировку отходов предлагал в интервью «Эксперту» председатель совета директоров компании «Ротек» Михаил Лифшиц. Она, вернее входящий в ее состав Уральский турбинный завод, производит турбины для мусоросжигающих заводов, которые строит «РТ-Инвест». По мнению Лифшица, мусор можно было бы сжигать на существующих небольших ТЭЦ, как это устроено в некоторых европейских странах, после реконструкции и установки систем дожига диоксидов и очистки отходящих газов. (см. «Мы системно боремся со здравым смыслом», «Эксперт» № 6 за 2020 год). Такой вариант решения проблемы оказался бы дешевле, чем предлагаемый «Ростехом» и его партнерами по соглашению. Сэкономленные средства можно было бы пустить на строительство высокотехнологичных сортировочных станций, располагающихся максимально близко к районам образования отходов. Такая «кустовая» расстановка мощностей позволила бы более глубоко и качественно отсортировывать мусор, поскольку из процесса исключалась бы перевозка его на значительное расстояние, за время которой подлежащие сортировке полезные фракции, например бумага, становятся непригодными к ней.
