История цифровых пропусков выходит за рамки необъявленного карантина и борьбы с коронавирусом в целом. Россия впервые столкнулась с таким глобальным экспериментом по ограничению прав граждан с помощью современных технологических методов контроля. Власть действовала во многом интуитивно, на ощупь, используя несовершенные технические наработки и регулярно тестируя реакцию общества на жесткость защитных мер. Регионам была дана свобода выбора, и те не спешат устанавливать цифровой лагерь. Сергей Жвачкин, губернатор Томской области, и вовсе назвал пропуска с QR-кодом «избыточной, плохо работающей и унижающей достоинство людей мерой». Правда, допустил ее применение «в экстренном случае». А столица с областью оттянулись на полную: ужесточили пропускной режим, продлили его как минимум до 31 мая, усилили проверки и штрафные санкции, добавили бизнесу не свойственных ему обязательств.
Есть опасения, что опыт цифрового карантина будет использован столичными и федеральными властями в будущем, для различных целей и под различными предлогами. Тем более что правовые рамки для него установлены широкие и не связанные непосредственно с чрезвычайной ситуацией, а в «повышенную готовность» государство может прийти и во время массовых демонстраций, акций протеста и любых стихийных аномалий. В апреле незаметно для общественности Госдума приняла закон «Об эксперименте по установлению специального регулирования в целях… внедрения технологий искусственного интеллекта», который начнется в Москве 1 июля и продлится пять лет. Его цели и содержание остаются непонятными. У цифрового «эксперимента» постепенно появляется правовая база там, где сегодня зияют юридические нестыковки и лакуны. Они наверняка будут сглажены — и нам важно, чтобы это произошло в пользу гражданских свобод, а не государственного контроля. Дискуссии о содержании и целесообразности цифрового эксперимента с обществом не ведут, а значит, суд — последнее место, где мы можем отстоять свои права.
Претензии к цифровому карантину
Сегодня уже очевидно, что Сергей Собянин в целях борьбы с коронавирусом принял на вооружение именно китайский сценарий. Сознательно копировал или вынужденно следовал — неизвестно. На начало марта лишь опыт КНР был признан успешным, европейская беспечность поражала итальянскими смертями, а шведский эксперимент казался маргинальным. Система кодов и пропусков для выхода из режима самоизоляции была впоследствии использована в разных странах, и этот опыт еще предстоит сравнить. Степень жесткости зависит от уровня доверия в обществе и гражданской дисциплины. В Москве сразу сделали ставку на контроль и принуждение. Первая попытка ввести пропуска натолкнулась на бурю недовольства. Но медийная операция «Шашлычник» успокоила общественность: людям показали несознательных граждан, отправившихся на пикник в первые выходные карантина. Карательный подход затем только нарастал. Работать со штрафами оказалось выгоднее, чем тратиться на убеждение горожан.
