Нынешний кризис уникален тем, что он вызван не только экономическими (дисбалансы на мировом рынке энергоносителей) и климатическими (теплая зима) факторами, но и неэкономическим (пандемия). Последнее весьма ограничивает возможности использования традиционного инструментария для анализа и прогнозирования протекания кризиса. Данные о числе инфицированных, выздоровевших, умерших и т. п. позволяют делать некоторые суждения о текущей стадии пандемии и о ее ближайших перспективах. Судя по всему, пик эпидемии в России преодолен, и, как показывает опыт других стран, нас ожидает период ослабления влияния этого фактора на экономику. Насколько продолжительным будет спад и ожидает ли нас V-образный, L-образный, W-образный или иной сценарий выхода из кризиса, пока можно лишь гадать.
Что мы уже знаем, а не предполагаем, о начавшемся кризисе? Прежде всего, серьезного всплеска инфляции не случилось. Недельные индексы потребительских цен (ИПЦ) Росстата дают достаточно надежную информацию о его масштабе и хронологии. Сделанные в марте (после падения цен на нефть и снижения курса рубля) прогнозы инфляции не оправдались. Средства массовой информации не преуспели в раздувании паники на потребительском рынке, хотя очень старались. Завершившийся инфляционный эпизод добавит около двух процентных пунктов к годовому росту ИПЦ, что приблизит его по итогам 2020 года к цели по инфляции в 4%. Причина слабой реакции потребительских цен на ослабление рубля — ограничения спроса, которые и дальше будут сдерживать как инфляцию, так и экономическую активность.
О глубине начавшегося спада до последнего времени позволяли судить лишь косвенные оценки, основанные на ежедневных данных потребления электроэнергии (ЦМАКП), опросах предпринимателей (ИЭП), мониторинге финансовых потоков (Банк России) и т. п. Эти оценки полезны и своевременны (на безрыбье и рак — рыба), но крайне ненадежны. Сделанные на их основе прикидки «цены» одного месяца самоизоляции составляют 1,5–2% снижения годового ВВП. На итогах марта начавшийся кризис сказался незначительно. Промышленное производство с поправкой на сезонность снизилось, по разным оценкам, в пределах 2%, примерно таким же оказался и спад ВВП в марте (по оценке Министерства экономического развития, которая не является официальной).
Первые сколько-нибудь полноценные данные по итогам апреля поступили только что — это данные Росстата по промышленному производству. В соответствии с ними промышленное производство в апреле сократилось еще на 5,7%. Снижение к февралю примерно на 7% с поправкой на сезонность представляется весьма умеренным. Есть основания полагать, что нижняя точка спада в промышленности в апреле уже достигнута или почти достигнута и в дальнейшем нас ожидает восстановление.
