На минувшей неделе в проект плана мероприятий «Трансформация делового климата» (инструмент Минэкономразвития России) вошла идея стимулировать иностранных производителей инновационной продукции тратить на исследования и разработки (R&D) внутри нашей страны до 20% выручки. Идея восходит к представителям российской фармацевтики. Дело в том, что компании «большой фармы» в прошлом году затратили на R&D в среднем 20,4% совокупной выручки. В автомобилестроении, например, эта цифра существенно ниже — около 5%, а в среднем по промышленности и того меньше — 3%. Стимулировать компании «заземлиться» могут как жестким образом — разрешить использовать интеллектуальную собственность без согласия владельца, если он отказывается соблюдать норму, так и мягким — с помощью специальных инвестиционных контрактов со встречными обязательствами. «Эксперт» обратился за разъяснениями к Андрею Иващенко, председателю совета директоров фармацевтической ГК «ХимРар», руководителю экспертной группы «Новые виды предпринимательской деятельности, основанные на внедрении передовых технологий (НТИ)», из которой и поступила инициатива.

— Андрей Александрович, в чем состоит инициатива и как она возникла?

— Как представитель фармрынка, я могу говорить именно о фарме. Эта инициатива не новая, она появилась с начала разработки программы «Фарма-2020» — с 2010 года. Суть простая: если иностранные компании продают жизненно важную продукцию в России, то они должны инвестировать в строительство заводов здесь, если таковых тут нет. Однако многие инновационные фармкомпании отказывались, объясняя это тем, что у них и так много заводов по всему миру. Взамен им предложили инвестировать в R&D — и часть компаний начала это делать. Но у нас не было инструментов поддержки иностранных партнеров, инвестирующих в R&D, и все это через несколько лет закончилось. Тогда появилась мысль: попробуем сформулировать, как стимулировать и поддерживать иностранных фармпроизводителей, которые не строят заводы, но создают R&D-центры. Когда это уже перешло на уровень РВК и НТИ, где представлены все рынки, появилась формулировка об инновационных монополистах.

— На какой объем инвестиций иностранных компаний в R&D можно рассчитывать?

— В одной из рабочих версий инициативы обсуждается, что компании могли бы инвестировать в R&D на территории России до 20 процентов выручки от продажи инновационных препаратов у нас.

— Но ведь две трети R&D-затрат по миру у фармы идет на клинические испытания. Как это можно локализовать в России?

— Клинические испытания третьей и четвертой фаз, которые они проводят в России, это не совсем R&D: их и так проводят, чтобы выводить препараты на российский рынок. Никаких технологических компетенций по разработке новых лекарств при этом не создается. Нужно поддерживать компании, которые инвестировали бы, скажем, пять процентов своей выручки в России именно на исследования. Но пока в исследования они хотят инвестировать меньше всего.

Китай в 2000-е годы ввел специальное регулирование: если фармацевтические ТНК продают препараты в Китае, они обязаны строить на территории страны R&D-центры. Если не строят, то проигрывают в судах против китайских компаний, создающих препараты-аналоги. В итоге в Китае за десять лет выросла экспертиза в разработке лекарств и собственное R&D.

— Если мы введем такую норму, то как будут ее администрировать?

— Можно действовать с помощью мягкой силы: например, публиковать рейтинги наиболее ориентированных на инвестиции в российские R&D иностранных компаний. Другой метод — офсетные сделки. С компанией подписывается контракт на закупку определенного препарата по определенной цене, а в качестве встречного обязательства она строит свой R&D-центр в России. Можно предоставить компаниям институционального партнера вроде РФПИ или РВК, чтобы они добавляли инвестиции со своей стороны.

— Под эту систему подпадут вообще все иностранные производители фармпродукции?

— Только продающие на территории России свою продукцию на значительную сумму и не имеющие конкурентов на нашем рынке.

— То есть будут создаваться какие-то списки?

— Да, подобные списки стратегических и жизненно необходимых препаратов уже есть у Минздрава России, и этот подход вполне эффективен.

— А что с другими отраслями?

— Инициатива касается в первую очередь наукоемких отраслей, в которых идет конкуренция между странами и важен технологический суверенитет. В отраслях, где у нас не хватает технологий, и надо вводить такие офсетные инструменты стимулирования. Для иностранных партнеров, учитывая наши сильные научные школы, такое сотрудничество будет тоже выгодным.

— Когда можно ожидать внедрения инициативы?

— Думаю, какая-то версия «дорожной карты» трансформации делового климата появится осенью. Но нельзя сказать, попадет ли в нее конкретно эта инициатива.