Или об Озерске, Челябинске-40, с комбинатом № 817 (ПО «Маяк»). Это здесь при возникновении серьезнейшей неполадки Игорь Васильевич Курчатов голыми руками, сидя за столом на крышке реактора, перебирал, отсматривая на повреждения, радиоактивные блочки. Сигнализацию, срабатывавшую при наличии радиации, специально загрубили: сильно снизили ее чувствительность. Но в какой-то момент сработала и она…
Это был 1946 год. Реактор предназначался для выработки оружейного плутония. Оружие — атомная бомба. Саму ее разрабатывают в это время южнее Горького (Нижнего Новгорода) в помещениях КБ-11 на месте завода по производству ракет «Катюша». А тот был устроен на месте монастыря, Свято-Успенской Саровской пустыни.
Разрабатывают или копируют? Этот вопрос возникает постоянно. Мнение, что наши ученые получили бомбу практически в готовом виде, широко распространено. Не так широко, правда, как реальное знакомство с историей советского атомного проекта.
Разведка действительно передала ученым в СССР немало ценных сведений для будущей бомбы, полученных от источника в американском Манхэттенском проекте. Однако на основе этих материалов нельзя было взять и сделать бомбу. Для ее создания потребовались четыре года напряженного труда лучших научных и инженерных сил.
Первая бомба представляла собой плутониевый шар, сжимаемый до достижения им критической массы (на единицу объема) подрывом неядерной взрывчатки, шарообразно расположенной вокруг плутониевого заряда. Изготовление этой конструкции потребовало огромного числа экспериментов с самой ее схемой и с материалами. Бомба плотно насыщена и автоматикой, а ее необходимо было создать с нуля.
Но мало и этого. Нужно было получить обогащенные делящиеся материалы, а также много других и материалов, и устройств. А для этого потребовалось создать целую отрасль, высокотехнологичную и необычайно наукоемкую. Реакторы, заводы с центрифугами и другим новаторским оборудованием (а кроме того, горные разработки и геологоразведка).
Собственно, эта отрасль и отмечает 75-летие. В лице «Росатома», потомка Минатома и Минсредмаша — Министерства среднего машиностроения, образованного в 1953 году. А то стало потомком Специального комитета при Совмине СССР (сначала при Государственном комитете обороны), образованного для работ по использованию атомной энергии тем самым, сверхсекретным, распоряжением ГКО от 20 августа.
Использованию в первую очередь в военных целях. Но очень скоро началось и мирное применение, и вот в этом СССР оказался первым.
А почему нам вообще пришлось делать это оружие? Работы военного назначения по ядерной тематике в СССР официально велись с 1943 года (когда стали поступать материалы разведки). Тогда была создана секретная Лаборатория № 2 АН СССР под руководством Курчатова. Теперь это хорошо известный «Курчатник».
Однако те работы не были приоритетными и не стали таковыми даже после известия об успешном испытании американцами в Аламогордо ядерного заряда в июле 1945-го. Приоритет и особую важность они получили (обратим внимание на дату создания Специального комитета) сразу после атомных бомбардировок ВВС США японских Хиросимы и Нагасаки.
Можно утверждать, что неприменение в дальнейшем, вплоть до сегодняшнего дня, ядерных боезарядов в военных целях стало результатом существования советского атомного проекта, первая стадия которого завершилась успешным подрывом на полигоне в Семипалатинске изделия РДС-1 в семь часов утра 29 августа 1949 года.
Об этом написаны теперь многие книги. Здесь же, поскольку публикация невелика, надо просто вспомнить ряд имен людей, получивших в декабре того же года звание Героя Социалистического Труда. Семеро сотрудников КБ-11: П. М. Зернов (директор), Ю. Б. Харитон (главный конструктор), К. И. Щелкин, Я. Б. Зельдович, Н. Л. Духов, В. И. Алферов, Г. Н. Флеров. Начальник 1-го главного управления Б. Л. Ванников и его заместители: А. П. Завенягин, М. Г. Первухин, В. А. Махнев, Н. А. Борисов, А. С. Александров. Назовем также директора комбината № 817 Б. Г. Музрукова, а всего «героя» получили 33 человека. Было же тогда героев, конечно, еще значительно больше.
