Литература: Нобелевская премия для малоизвестной американской поэтессы

12 октября 2020, 00:00

Русская библиография нобелевского лауреата Луизы Глюк насчитывает несколько журнальных публикаций и две вышедшие в небольших издательствах книги, суммарный тираж которых едва ли превышает тысячу экземпляров. Их явно недостаточно для того, чтобы стать событием и приобрести хоть какую-то известность. До сегодняшнего дня она оставалось поэтессой, малоизвестной в России, что объясняется фактором субъективным: у нее не нашлось ни одного влиятельного в мире русской литературы человека, который последовательно занимался бы ее популяризацией, как это обычно происходит в литературном мире. И есть два фактора, второстепенных по значимости по отношению к первому, но тем не менее заслуживающих упоминания: отсутствие интереса у отечественной публики к поэзии вообще, и в особенности к современной англоязычной, и исторически сложившееся пренебрежение к верлибру (его как раз и использует Луиза Глюк) как способу стихосложения, который на фоне бойких ямбов и хореев в глазах отечественных читателей выглядит ущербным.

SACHS RON/CNP/ABACA
Неочевидность заслуг Глюк перед мировой литературой только в плюс этому кандидату
Читайте Monocle.ru в

Глюк — заслуженная американская поэтесса, получившая Нобелевскую премию с обтекаемой и, по сути, ничего не означающей формулировкой: «За ее безошибочно узнаваемый поэтический голос, который со строгой красотой делает индивидуальное существование универсальным», — которую легко приписать любому состоявшемуся автору и она никак не объясняет мотивацию Нобелевского комитета. Можно предположить, что у комитета на самом деле и нет никакой мотивации. Луиза Глюк — женщина, и этого достаточно. Присуждение Нобелевской премии любому из мужчин сделало бы Нобелевский комитет уязвимым для критики, которой в его адрес и так хватает. Неочевидность заслуг Глюк перед мировой литературой только в плюс этому кандидату. Ничего не стоит их немедленно ей приписать и причислить ее к сонму бессмертных литераторов. Безусловный плюс присуждения Глюк Нобелевской премии — легализация верлибра в международном масштабе, в которой литература уже давно нуждалась, но все никак не могла на нее решиться.