Экономика России и мира перешла в длинную фазу глубокого структурного кризиса, который продлится не год и не два. Главный фактор этого кризиса — частные решения отдельных людей. Интервью с заместителем декана экономического факультета МГУ Олегом Буклемишевым
Из всех текстов этого прогнозного номера, этот, пожалуй, самый тревожный. Олег Буклемишев описывает текущий кризис как совокупность целого ряда разрушающих или даже уже разрушивших привычный порядок траекторий как для России, так и для мира. Это пандемия и локдаун, разрушившие не просто целые отрасли, но самым глубоким образом изменившие жизнь людей, и мы пока не можем знать какие из этих изменений и как поменяют образ жизни как таковой. Это конец углеводородной эпохи и ускорение развития «зеленой» экономики. Это наступление времени индивидуальных решений, как самых главных для будущего. По мнению Буклемишева, этот сложный структурный сдвиг займет много времени, не год, не два и не три, и скорее всего потребуется еще один шок, который позволит до конца раскрепостить творческие силы, которые кроются в обществе.
— Давайте начнем с того, чем мы с вами закончили разговор весной, на первом этапе пандемии. Вы говорили, что размер государственной помощи, которая позволит стабилизировать экономику составляет семь процентов ВВП. Насколько я понимаю, реальный размер был меньше — где-то пять с половиной процента.
— Да, наверное, по итогам года до пяти процентов дотянет. Я считаю, что это максимум, которого можно было ожидать, — на это указывает сокращение бюджета на следующий год. И, кстати, Россия — одна из тех стран, которые в этот кризис на спасение потратили в процентах меньше, чем в кризис 2008 года.
— Как вы сейчас оцениваете эту помощь: много или мало?
— Этого недостаточно. Сейчас мы еще не можем понять, какой реально ущерб был нанесен. Летом, когда появились первые квартальные цифры падения на восемь процентов, был испуг. Потом пошло в плюс, и все успокоились. То есть цифры конца лета затуманили горизонт, родилась мысль, что у нас все хорошо. На самом деле рано оценивать, хорошо или плохо. Есть такая штука, как гистерезис, которая означает, что, если экономику вытолкнули из равновесного состояния, после того как начальный импульс перестает действовать, экономика в прежнее состояние не вернется, потому что в ее структуре что-то поменялось.
Есть куча примеров, например, если человек остается на какое-то время безработным, то он во многих случаях не вернется на рынок труда. Кто-то деквалифицируется, кто-то просто не хочет работать, кто-то подходит к предельному возрасту. То же с предприятиями. Упала цена на что-то, предприятия выбраковались, вышли из бизнеса, мощностей стало меньше. Цена возвращается, а предприятий уже нет. Сейчас же произошли настолько серьезные структурные изменения, что они не дадут быстро восстановиться.
