Экономика России оживляется. В январе 2021-го, по расчетам Минэкономразвития, снижение ВВП по сравнению с аналогичным периодом прошлого года составило 2,4%, что безусловно лучше, чем падение на 3,1% за весь 2020 год. Так что вероятность того, что Россия по результатам 2021 года сможет достичь как минимум прогнозируемых 3,5% роста ВВП, довольно велика.
«Хорошо себя чувствует целый ряд секторов: внутренний туризм, стройка, химическая промышленность, фармацевтика, запускаются импортозамещающие производства в лесобумажном комплексе. Что интересно и важно, инвестиции тоже чувствуют себя неплохо — в конце года был преодолен кризисный спад», — перечисляет руководитель направления анализа и прогнозирования развития отраслей реального сектора, заместитель генерального директора Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП) Владимир Сальников.
Стройка на подъеме
Строительный сектор продолжает тянуть нашу экономику вверх. Так, ВВП в целом за прошлый год опустился на 3,1%, в то время как объем ВВП, приходящийся на строительство, остался на уровне 2019 года. И пока сектор продолжает упорно расти. По данным Росстата, в январе этого года было возведено 515 многоквартирных домов; кроме того, самим населением построено 20,1 тыс. жилых домов. Всего введено в строй 5,7 млн кв. м жилых помещений, это на 15,1% больше, чем в январе 2020 года. Главный фактор роста строительного сектора во второй половине 2020 года и как минимум на 2021 год — госпрограммы поддержки ипотеки. Программа льготной ипотеки по ставке 6,5% продлена до 1 июля 2021 года, сейчас обсуждается формат ее продления до конца года. Даже обеспокоенный ростом цен на жилье Банк России соглашается на дополнительное продление ипотеки, но с условием прекращения программы в регионах, где рост цен был особенно сильным.
Наталия Орлова, руководитель центра макроэкономического анализа и главный экономист Альфа-банка, отмечает, что в целом поддержка в виде выделяемого материнского капитала играет гораздо более значимую роль по сравнению со льготной ипотекой. Но все же, по ее словам, у нас остаются значительные возможности использования ипотечного кредитования для стимулирования экономического роста, поскольку уровень ипотечного кредитования в экономике составляет около 9% ВВП. По данным Европейской федерации ипотечного кредитования, в США этот показатель составляет 52%, в Германии и Франции — чуть больше 44%, в Нидерландах и Швеции — 89%, а в Швейцарии — 153%!
«В России существует огромный неудовлетворенный спрос на качественное жилье, — констатируют аналитики ИГ “Атон”. — Многие люди до сих пор живут в старых домах, построенных более пятидесяти лет назад, и средняя жилая площадь на человека значительно меньше, чем в Европе. В 2020 году процентные ставки по ипотечным кредитам упали до исторического минимума 6,5 процента против 10–12 процентов всего несколько лет назад. В результате, несмотря на падение располагаемого дохода, количество людей, которые могут позволить себе покупку квартиры в ипотеку, фактически удвоилось. Сейчас мы наблюдаем очень высокий спрос на жилье, так как люди спешат приобрести квартиры, пока действует программа».
В свою очередь, руководитель направления анализа и прогнозирования макроэкономических процессов ЦМАКП Дмитрий Белоусов отмечает, что льготная ипотека сейчас смещает жилищное строительство в регионы, что внушает надежду на ее дальнейшее развитие. Собственно, группы ПИК и «Эталон» уже заявили о своем интересе к запуску проектов в крупных региональных центрах.
Да, рост спроса на жилье в условиях ограниченного предложения привел и к росту цен. Только во втором полугодии 2020 года на фоне падения процентных ставок по ипотечным кредитам цены на жилье выросли на 15–20% год к году в среднем по стране. «Плохо, что бороться с ростом цен, как можно судить, например, из высказываний представителей ЦБ, предполагается не развитием предложения и реализацией мер по его поддержке, а сворачиванием (хотя бы частичным) льготной программы кредитования, то есть ограничением спроса», — сокрушается начальник отдела аналитических исследований Института комплексных стратегических исследований Сергей Заверский.
Однако многие экономисты и аналитики сомневаются, что льготная ипотека и дальше будет сохранять свою эффективность.
«Прослойка тех, кто может ею воспользоваться, ограничена наиболее обеспеченной частью российских граждан. Возможное снижение спроса на жилье может создать достаточно сложную ситуацию в строительном секторе. Аналогичная ситуация может сложиться с продажей автомобилей и на других рынках бытовой техники», — отмечает директор Института народнохозяйственного прогнозирования РАН, член-корреспондент РАН Александр Широв.
Отдых в России
Со стороны наиболее пострадавшей в 2020 году отрасли, туризма, как это ни удивительно, с точки зрения вклада в ВВП страны все было неплохо. Дело в том, что при закрытых границах россияне провели свои отпуска внутри страны. Есть надежда, что эта тенденция хотя бы частично сохранится в 2021 году. Наталия Орлова соглашается с тем, что оживление внутреннего туризма и восстановление авиаперевозок могут быть факторами более быстрого роста, так как они будут признаками структурной трансформации экономики. Более того, она отмечает, что рост внутреннего спроса на туризм может ускорить инвестиционный рост в частном секторе.
К сожалению, статистика по туризму за 2020 год еще не подведена. По информации Федерального агентства по туризму, она будет готова только в апреле 2021-го. Однако некоторые интересные факты уже известны. Так, пользовался популярностью отдых в Горном Алтае, в 2020 году там отдохнуло более двух миллионов человек. Показательна статистика аэропорта Горно-Алтайска, который в прошлом году обслужил на 45% пассажиров больше, чем в 2019-м. По данным министерства курортов и туризма Республики Крым, в новогодние праздники с 27 декабря 2020 года по 10 января 2021-го в республике отдохнуло 239,7 тыс. туристов, это на 14% превышает показатель аналогичного периода 2019/20. Если же говорить о перспективах, то, по данным туристического агентства «ТариТур», все туры в Санкт‑Петербург на мартовские праздники уже распроданы и продажи сопоставимы с 2019 годом.
Промпроизводство пришло в себя
По данным Росстата, индекс промышленного производства в январе этого года сократился на 2,5% по сравнению с январем 2020-го и на 3,8% — по сравнению с декабрем 2020 года (с исключением сезонного и календарного факторов). Тем не менее в отдельных отраслях был отмечен рост по сравнению с январем прошлого года. Например, добыча угля выросла на 6,7%, производство напитков — на 26,1%, производство лекарственных средств — на 74,9%, производство компьютеров, электронных и оптических изделий — на 16,9% производство мебели — на 17,4%. Более того, индекс менеджеров по закупкам обрабатывающей промышленности (Markit Russia Manufacturing PMI), формируемый на основе опросов настроения бизнеса, вырос в январе до 50,9. Таким образом, впервые за пять месяцев он обозначил рост заказов (напомним, показатель PMI выше 50 обозначает рост, ниже — сокращение числа новых заказов).
«Промышленное производство практически вернулось на докризисный уровень. Во многом это произошло за счет экспорта. В большинстве секторов, кроме углеводородов, провал по экспорту либо преодолен, либо уже есть выход на новые уровни, а в некоторых сегментах даже провала не было, — поясняет Владимир Сальников. — Неуглеводородный экспорт выступает своего рода драйвером роста, но он не может раскрутить всю экономику — его не так много по сравнению с углеводородным. Только нефть сдерживает общие показатели, даже газ уже восстанавливается, а нефть как упала, так и лежит. Если бы не нефть, мы бы уже увидели высокие темпы роста промышленности».
Но с начала этого года нефть взялась наверстывать упущенное: на момент подготовки этой статьи баррель Pent стоил 65 долларов, почти на треть дороже, чем в начале года. Если сырьевые рынки продолжат свое ралли, то сырьевой сектор также может вытянуть нашу экономику. «Многое будет зависеть от нефти, — соглашается Владимир Сальников. — Неясно, на сколько будут сняты ограничения на добычу и как это повлияет на цены. Если нефть восстановится до докризисного уровня, можно было бы рассчитывать на рост выше 3,5 процента ВВП. Все остальные сегменты показывают достаточно хорошую динамику».
В качестве отдельного фактора нужно отметить необычно холодную зиму в некоторых регионах мира. Внутри России это в основном выразилось в росте потребления электроэнергии (по данным ЦМАКП, плюс 1,2% к декабрю 2020-го после плюс 0,6% в декабре к ноябрю, с устранением влияния календарного, сезонного и температурного факторов), что дополнительно привело к росту экспорта энергоносителей. «В положительном результате по промпроизводству в декабре–январе 0,7–0,8 процентного пункта — это вклад погоды. Если быть точным, сочетание необычно теплой прошлой зимы и холодной зимы в этом году. Причем этот эффект продолжит сказываться и дальше: избыточные запасы в газохранилищах уйдут, и начнется их пополнение в нормальном режиме. Это будет поддерживать спрос на российский газ. Росли также поставки угля в Китай и Турцию, даже возобновились поставки угля на Украину», — рассказывает Владимир Сальников.
Государство строит, бизнес возвращается
Данных по инвестициям в основной капитал за четвертый квартал 2020 года еще нет, но, судя по косвенным показателям, они тоже растут. Например, импорт машин, оборудования и транспортных средств в декабре 2020 года был на 6,5% выше, чем в ноябре. «Пока этот рост следует воспринимать как отложенный спрос в условиях рыночной неопределенности и завершения контрактов, заключенных до начала коронакризиса. Кроме того, нужно учитывать и существенный прирост бюджетного финансирования в четвертом квартале 2020 года. В целом номинальные расходы федерального бюджета по сравнению с уровнем 2019 года выросли на 26,6 процента. То есть некоторое оживление инвестиционной активности, по первым оценкам, стало результатом государственной политики», — полагает Александр Широв.
Фаворитами в инвестиционной гонке в 2021 году должны выступить экспортно ориентированные компании — гиганты вроде «Газпрома» и «Роснефти», а также горнодобывающий сектор, массово заявляющий о возврате к отложенным было крупным проектам.
Кроме того, должно оживиться и банковское кредитование — у банков просто не будет иного выбора. Из-за низких ставок у них падает чистая процентная маржа. «Для банков единственный способ повысить доходы от основной деятельности состоит в агрессивном наращивании кредитного портфеля и повышении комиссионных доходов», — констатируют в «Атоне».
Когда речь идет о государственных расходах в целях развития экономики, нельзя не вспомнить о нацпроектах. Как поясняет Наталия Орлова, по исполнению нацпроектов в 2020 году видно, что ресурсы концентрируются в сегментах инфраструктурного строительства и в секторах, имеющих важную социальную функцию, — именно в этих сегментах было зафиксировано перевыполнение расходов по сравнению с первоначальными планами. «С другой стороны, по направлениям “Цифровая экономика” или “Поддержка развития экспорта” уровень расходов [бюджета] был ниже запланированного. Поэтому нацпроекты остаются важной частью экономической картины, но будут обеспечивать рост по стержневым направлениям. А направления более рыночные и менее социальные могут потерять приоритет», — считает главный экономист Альфа-банка.
Впрочем, даже если исполнить нацпроекты в запланированном объеме, что далеко не гарантировано, этого для существенного, свыше 3,5%, роста ВВП может не хватить. «Для полноценного и устойчивого оживления экономики необходимо наращивание вложений в инфраструктуру в разы, — уверен Сергей Заверский. — В частности, необходимо кардинальное повышение пропускной способности коридора Европа — Азия. Важно и расширение масштабов дорожного строительства, модернизация и строительство новых региональных аэродромов и аэропортов, решение проблемы аварийного жилья, развитие социальной инфраструктуры».
Нужно также учитывать, что в основном госинвестиции направляются в строительно-монтажные работы. «Сформировался определенный перекос в инвестиционной деятельности в пользу строительных работ. Экономике нужна модернизация и рост эффективности, а они станут возможны только при наращивании вложений в закупку машин, оборудования, программного обеспечения. Этот рост может обеспечить только бизнес, которому нужны ясные перспективы роста внутреннего рынка и стабильность в мировой экономике. Поэтому для того, чтобы начать инвестиционный бум, нужно как минимум раскачать внутренний спрос», — полагает Александр Широв.
Чтобы закрыть тему инвестиций, нужно остановиться на одном очень важном вопросе. Как напоминает Дмитрий Белоусов, долгое время считалось, что если создается крупное производство, то оно создает «юбку» кооперации в регионе. «Сейчас, в цифровую эпоху, обнаружилось, что это больше так не работает. С этим мы столкнулись на Дальнем Востоке. Работников нового производства меньше, чем на менее современных предприятиях, и они не создают достаточный объем спроса. Когда логистика достаточно быстрая, а партнеров можно искать по всему миру, можно найти более выгодные предложения (даже с учетом транспортировки), например в Китае, и не обращаться к местным поставщикам», — поясняет он.
Еще один момент, который, по мнению Дмитрия Белоусова, мешает развитию регионов: большая часть налогов платится по месту расположения головного офиса или по месту регистрации компаний. «Спасти ситуацию может то, что предпочтения могут отдаваться надежности поставок (локальным поставщикам) в ущерб эффективности. Другой момент, который может обеспечить развитие занятости в регионах, — возможность набирать сотрудников на удаленке, создавая “пояса новой занятости” вокруг мегаполисов — центров нового роста: Москвы, Питера, Екатеринбурга и других», — добавляет Дмитрий Белоусов.
Есть на что покупать
Вопрос занятости напрямую связан с одним из главных ограничивающих факторов для роста экономики России — внутренним спросом. Для начала хорошие новости: безработица начала снижаться, а зарплаты — расти. В январе, по данным Росстата, безработица продолжила сокращаться и составила 5,8% (5,9% в декабре, 6,1% в ноябре 2020-го). Более того, в декабре прирост реальной заработной платы по сравнению с декабрем 2019 года, составил 4,6% (номинальной — 9,7%). Для сравнения: в ноябре прирост реальной заработной платы был всего 0,2% (номинальной — 4,6%). Эти данные вызвали скептицизм у экономистов, которые полагают, что у такого роста зарплат нет никакого основания. Тем не менее пока приходится опираться на эти данные. Забавный факт: в январе 2021 года была зафиксирована только одна официальная забастовка с участием одного человека, потери рабочего времени составили 15 человеко-дней.
Сейчас активно обсуждается повышение зарплат бюджетных работников — это также должно повысить платежеспособный спрос со стороны населения. «Повышение зарплат бюджетников — это хорошая тема, но важно, чтобы они не стали непосильными для бюджетов регионов, — поясняет Дмитрий Белоусов. — В целом повышение зарплат в бюджетной сфере не только повысит спрос со стороны бюджетников, но и за счет лидерского эффекта может привести к повышению зарплат на коммерческих предприятиях. Вопрос в том, смогут ли предприятия остаться конкурентоспособными при повышении зарплат. Опасно, если это приведет к сокращениям и росту безработицы».
Примерно такого сценария опасается и Наталия Орлова: «Проблема в том, что предложение труда в России ограничено из-за демографического ограничения, в результате снижение безработицы будет сигналом того, что приближается фаза перегрева экономики. На этом фоне ЦБ будет ужесточать монетарную политику, чтобы нейтрализовать инфляционные последствия роста зарплат».
Анализируя спрос, не лишним будет вспомнить и о кредитовании. По данным Банка России, ипотечный портфель в январе вырос лишь на один процент после роста около трех процентов ежемесячно в сентябре–декабре 2020 года, что, скорее всего, связано с праздниками. Потребительские кредиты выросли в январе на 0,7%, это выше, чем в декабре 2020-го на 0,2% и соответствует среднемесячному росту 2020 года. Так что пока ожидать, что кредитование дополнительно подстегнет спрос, не приходится.
Одним из основных показателей спроса со стороны населения являются данные оборота розничной торговли. По расчетам «Эксперта» на основе данных Росстата, в январе ситуация здесь тоже начала выправляться и вышла в положительную зону. Рост оборота розничной торговли, скорректированный на инфляцию, составил 1%, и это значительно лучше сокращения на 2,7% в декабре 2020-го. (Подробнее см. график 3.)
Расчеты Минэкономразвития показывают схожие тенденции. По данным министерства, снижение оборота розничной торговли в январе замедлилось до 0,1% год к году (падение на 3,6% год к году в декабре 2020-го). Самое радостное: впервые с апреля 2020 года вырос спрос на непродовольственные товары — на 0,9% год к году при падении на 2,6% год к году месяцем ранее). В продовольственном сегменте зафиксировано минимальное снижение в течение десяти последних месяцев (падение на 1% год к году после спада на 4,5% год к году в декабре 2020-го). Продолжается постепенное улучшение динамики платных услуг населению (минус 9,4% год к году в январе после минус 11,1% год к году месяцем ранее) и оборота общественного питания (минус 11,9% год к году после падения на 20,9% год к году месяцем ранее).
Вообще, ритейл был одним из немногих секторов, которые продолжали расширяться в 2020 году. И не только в онлайн-сегменте, но и в сфере торговых офлайн-площадей. Так, у X5 Retail Group площадь магазинов за девять месяцев 2020 года выросла почти на 10%. Непродовольственный ритейл также инвестировал в модернизацию, несмотря на провал в выручке. Например, OR Group (бывшая «Обувь России») сообщила инвесторам, что кризис ускорил процессы трансформации и подтолкнул модернизировать бизнес-модель. Компания перешла на универсальный ассортимент, внедрила модель маркетплейса при работе с поставщиками, к концу года она уже работала с 750 партнерами. Было также запущено мобильное приложение. Доля онлайн-продаж в выручке торговой платформы по итогам четвертого квартала 2020-го достигла 21,7%, а заказы выдавались через партнерские пункты выдачи.
Пока максимальный прогноз на 2021 год по росту ВВП — 3,5%, если, конечно, не прилетит очередной «черный лебедь». «Рост спроса на труд и снижение безработицы — симптомы того, что мы выходим из кризиса. Если по нам не ударят какие-то неожиданные факторы (например, начало мирового долгового кризиса), мы будет поступательно восстанавливаться. В этом году мы получим 3–3,5 процента роста ВВП, может, чуть больше, — говорит Дмитрий Белоусов. — Мы потеряли из-за пандемии 3,1 процента, а находились на тренде примерно в 1,5–2 процента роста в год. Соответственно, нам нужно компенсировать 3,1 процента и получить немного больше. Но важно не то, сколько мы получим в 2021 году, а останемся ли мы на полутора процентах (с потенциальным ростом ВВП примерно в 2–2,5 процента) или нам удастся выйти на 2–2,5 процента (с потенциалом роста до 3–3,5 процента), но так, чтобы при этом не получить рост безработицы или инфляции». При этом один из главных вопросов для России — как нам удастся вписаться в развилку: допустимый уровень безработицы — повышение производительности труда, добавляет экономист. У нас, по сравнению с западными странами, запасы повышения производительности труда и внедрения новых технологий велики, например за счет роботизации. Однако это как минимум вызовет межрегиональные и межотраслевые перетоки занятых, а возможно, и рост безработицы. Новые производства относительно малолюдны. «Перед нами стоит выбор: насколько мы готовы идти по 3–3,5-процентной кривой за счет модернизации, одновременно рискуя получить проблемы в социальной сфере, если не удастся обеспечить этот самый межотраслевой и региональный маневр занятыми, — или сохранить социальную стабильность, но рисковать опоздать с модернизацией и столкнуться с закрытием целых секторов в будущем», — заключает представитель ЦМАКП.
