— Ваш прошлогодний прогноз роста ВВП — 3,5 процента — основывался на том, что федеральный бюджет не будет сокращать расходы, нацпроекты выйдут на полную мощность, а ЦБ продолжит цикл снижения ключевой ставки (см. «Все взгляды на бюджет», «Эксперт» № 1 за 2020 год). Прогноз не сбылся из-за пандемии, но перечисленные вами тогда факторы никуда не делись, они продолжают действовать и сейчас, в 2021-м (разве что ключевая ставка достигла дна, судя по всему). Можем ли мы благодаря этому увидеть по итогам 2021 года рост свыше 3,5 процента?
— В этом году доминировать будут уже не перечисленные выше факторы, а цены на нефть. В данный момент на сырьевых рынках наблюдается ралли, которого совсем не ждали: мало кто предполагал, что сырье с таким оптимизмом отреагирует на первый этап вакцинации и победу демократов в США, готовящих существенные стимулы для экономики.
Это важный дополнительный стимул, который может способствовать ускорению роста нашей экономики — такому, что оно превысит докризисный показатель. При среднегодовой цене на нефть 60 долларов за баррель, которая уже выглядит реальной, мы можем ожидать роста ВВП примерно на четыре процента, а если средний уровень цен составит 70 долларов (что уже не выглядит невероятным), то немногим менее пяти процентов. Это самый оптимистичный сценарий. Но он также предполагает резкое укрепление рубля. В прошлом году спрос на импортные товары и услуги со стороны граждан по понятным причинам упал, но в случае роста покупательной способности рубля такой отложенный спрос выплеснется прежде всего на рынок импортных товаров, так что не факт, что это поможет российской экономике соразмерно росту доходов и потребления. А если еще откроют границы, то вернется международный туризм. Поэтому в итоге наша экономика выиграет меньше, чем можно было бы предположить исходя из роста реальных доходов населения.
— Получается, проблема вовсе не в ограничениях со стороны спроса? Поскольку, если он вырастет, мы получим лишь рост потребления импорта.
— Не нужно забывать, что в случае существенного удорожания реального курса рубля рост зарплат и реальных доходов может заметно опередить рост ВВП — благодаря удешевлению импортной составляющей потребления на внутреннем рынке. Именно это происходило при резком росте цен на нефть в 2000-е годы, когда рост зарплат в два с лишним раза превысил рост ВВП. Поэтому, несмотря на опережающий рост импорта, на долю внутреннего спроса тоже кое-что перепадет. Скорее мы получим быстрое восстановление неторгуемых секторов, прежде всего услуг, — обычный эффект голландской болезни. Это положительно скажется и на росте ВВП, поскольку услуги в кризис пострадали сильнее, чем материальное производство. Цены на услуги тоже будут быстро расти по мере подъема спроса на них и роста зарплат.
Ралли на сырьевых рынках окажется полезным и для всех экспортеров: в этих отраслях можно ожидать ускоренного роста зарплат. А вот сектора, выигравшие в прошлом году: сельское хозяйство, строительство, обрабатывающая промышленность, — вряд ли повторят успех. Скажем, рекорды по экспорту нашей сельхозтехники, которые мы видели в 2020 году, при ревальвации вряд ли сможем повторить.
— Но по крайней мере, цены на нефть в районе 60 и тем более 70 долларов за баррель могут способствовать хорошему наполнению бюджета.
— Я не слышал, чтобы Минфин России пересматривал бюджет на 2021 год, при том что в этом году мы имеем дело со снижением расходов федерального и региональных бюджетов в реальном выражении. И это, конечно, будет работать на торможение ВВП.
— Насколько вероятен этот оптимистичный сценарий — с ростом ВВП до пяти процентов?
— Он возможен, но не стоит на него сильно полагаться. Рынки будут и дальше гипертрофированно реагировать на любые новости. Сейчас в цены сырья уже заложена успешность вакцинации и тот факт, что четвертой волны пандемии осенью не будет. Но это вовсе не гарантировано. И при любых плохих новостях, например о появлении новых штаммов, резистентных к вакцинам, откат цен может оказаться болезненным.
Подробнее о перспективах экономики читайте на стр. 66
