Почти наверняка среди нас есть люди, которым любопытно побывать в морге и понаблюдать за работой патологоанатома, потрошащего человеческие тела. Нельзя сказать, что это какое-то необычное желание. Первые анатомические театры, в которых вскрытие тела превратилось в одну из разновидностей развлечений, появились в Европе еще в XVI веке. И если на какое-то время подобные интересы были вытеснены на периферию общечеловеческого внимания, то причина тому, скорее, лишь бесконечное увеличения разнообразия форматов, отвлекающих человеческое внимание от собственных внутренностей.

Одно время знание анатомических подробностей было отдано на откуп врачам и художникам. Сейчас это общедоступное знание, пользующееся высоким спросом: одна из самых популярных в России книг последних лет — «Очаровательный кишечник», подробно описывающая устройство органа, упомянутого в ее названии. Люди в буквальном смысле изучают самих себя. Выставка тел запластинированных немецким доктором для них всего лишь набор наглядных пособий. Здесь они получают опыт неоязыческого созерцания человеческого тела, превратившегося из божественного сосуда для души в машину для наслаждений.

Главное свойство машины — возможность проникнуть в замысел конструктора, разобрав ее на запчасти. Изначальное состояние человека — ощущение тела как данности. Он полностью себя с ним отождествляет, он не осознает своего существования вне тела. Все его потребности: жажда, голод, выделение продуктов жизнедеятельности, влечение к противоположному полу — осознается как нечто естественное. Если досталась модель без изъянов, то человек, подобно владельцу нового автомобиля, не может отказать себе в том, чтобы испытать все свои возможности: сколько он может съесть, сколько может выпить, с какой скоростью пробежать сто метров, как высоко прыгнуть. И только со временем он осознает ограниченность срока эксплуатации собственного организма. В какой-то момент он начинает жить по собственным законам, не подчиняясь воле своего владельца: тот начинает осознавать реальность внутренних органов, которые начинают жить какой-то своей отдельной жизнью.

Очередь на выставку «Мир тела» и в будний день растягивается на несколько сотен метров, в советские времена такие вереницы людей было принято сравнивать с очередью в Мавзолей, которые советские люди тоже выстаивали ради очень своеобразного развлечения, очень похожего на то, ради которого наши современники стремятся попасть в один из павильонов на ВДНХ. И там и там зрители имеют дело с забальзамированными телами, но у обитателя Мавзолея есть возможность лежать на всеобщем обозрении не просто в одиночестве и в отдельном саркофаге, но еще и одетым. Выставка «Мир тела» — это мавзолей групповой, в котором трупы представлены не только без одежды, но и без кожи, что делает человеческие тела беззащитными и безобразными. Они висят, прикрепленные к стендам, распятые и разъятые. Смотреть на человеческое тело без кожи — все равно что любоваться часовым механизмом. В таком формате взаимодействия часы не исполняют своей функции — они не могут показать, который час.

Бальзамирование тела вождя олицетворяло тотальное преображение мира, в котором время большо было не властно над человеческим телом. Вождь должен был стать буквально вечно живым: входящие в Мавзолей словно бы заставали его в состоянии сна о светлом социалистическом будущем человечества. С тех пор технологии усовершенствовались: создатель выставки «Мир тела» использовал не древнеегипетскую технологию бальзамирования трупы, собранных по всему миру, а подверг их пластинации. Технология настолько совершенная, что обработанные объекты не требуют каких-то специальных условий для их представления публике: часть из них из них помещена под защитное стекло, часть стоит полностью открытыми, и при желании к ним можно даже прикоснуться — никаких специальных предостережений на этот счет организаторы выставки не делают. 

Чтобы добиться результата, автор технологии пластинации доктор Гюнтер фон Хагенс на первом этапе останавливает разложение полученного им тела, заливая в артерии формалин. Затем с помощью специальных инструментов удаляет кожу, соединительные ткани. Следующий этап — удаление жира и воды. Для этого тело помещают в ванны с растворителем, например с ацетоном, а затем его пропитывают реактивным полимером, например силиконовым каучуком, в вакуумной камере. После удаления ацетона полимер пропитывает все ткани тела. Далее телу придается поза: все части тела располагают нужным образом и фиксируют с помощью проводов, игл, зажимов и пеноблоков. Заключительный этап — укрепление. В зависимости от использованного полимера тело дополнительно обрабатывают с помощью газа, света или нагревания. Весь процесс занимает около года. 

Фон Хагенс не лишен юмора. Мы видим не безжизненные тела: некоторые из них зафиксированы в динамических позах, например в момент удара по мячу — и мы можем видеть механизм натяжения связок и напряжения мышц. Тема хоккея представлена сразу двумя телами — они сливаются в неправдоподобной, но очень эффектной схватке. Фехтовальщик не то двоится, не то троится на наших глазах. В большинстве тел даже можно угадать характер и внешность их владельцев — всё на месте, вот только кожи у них нет. Некоторым фигурам Хагенс придает неестественную форму за счет вольного обращения с человеческими тканями: далеко не все из них остаются на первоначальном месте. Первичный интерес Хагенса — устройство человеческого тела, но ничуть не меньше оно его интересует как исходный материал для создания фантасмагорических образов, скроенных иногда сразу из нескольких человеческих тел. 

Внутренности без тела — еще одна линия на выставке. Здесь тоже много интересного. Мы можем познакомиться с устройством женских и мужских половых органов. Подробности их действия опускаются, зато мы видим все части этих механизмов. Легкие, мозг, желудок, кости ног, рук, позвоночник — всё можно очень детально рассмотреть. Из всех внутренних органов Хагенс выделяет печень: мы видим и здоровую печень — огромный мясной мешок с гладкой поверхностью, и печень алкоголика — сильно покореженную процессами переработки спиртосодержащих жидкостей: это уже не гладкий мешок, а скукоженный и словно бы распадающийся на части. Здесь можно увидеть печень с метастазами раковой опухоли — чтобы показать очаги метастазов, Хагенс сделал продольную вырезку человеческого органа и снабдил ее специальными указателями. Они выглядят как помехи внутри однородной структуры, как будто кто-то нанес штрихи на равномерно закрашенное одним цветом полотно.

Хагенс призывает как можно осторожнее обращаться со своим телом: вся выставка — это своего рода наглядная инструкция по его эксплуатации. Хагенса очень занимает необъяснимый процесс старения человека: почему его физическая активность нарастает до двадцати пяти лет, а потом начинает угасать, почему клетки со временем теряют эластичность, а функционирование органов нарушается, и организм становится куда более восприимчив ко всякого рода инфекциям. Доктор призывает нас относиться к человеческому телу как к чуду — чуду, возникающему внутри другого человеческого тела, — и максимально его беречь. Он призывает есть всего понемногу, но избегать рафинированных сахаров. С его точки зрения, это продукт, который в наибольшей степени ускоряет старение. Он показывает последствия употребления алкоголя и табакокурения. Он напоминает нам о деменции и атеросклерозе, объясняя, как они разрушают человеческий организм. 

Большинство его рецептов продления срока эксплуатации человеческого тела общеизвестны: надо не только беречь его физическую оболочку, «заправляя» как можно более качественным «топливом», относясь к нему как можно бережнее, оберегая от всякого рода травмирующих воздействий. Его же интеллектуальное «программное обеспечение» требует постоянного обновления: лучший способ бегства от деменции, по Хагенсу, — освоение новых знаний. Еще один важный аспект человеческой жизни, касающийся, скорее, ее эмоционального наполнения, который Хагенс никак не аргументирует, — это ее целеустремленность; бесцельное существование эмоционально разрушительно, но цель должна быть общественно значимой — это еще одна заповедь долгой и счастливой жизни.