Торги прошли 18 мая, сумма сделки составила 110,8 млрд рублей. Это, собственно, стартовая цена торгов. Что, впрочем, предсказуемо: ажиотажа не наблюдалось, из претендентов на НПЗ нашлись только компания «Русинвест», ставшая в итоге обладателем производственного комплекса, и «СБК Комплект». Причем последний вообще технический участник, структура, подконтрольная Сбербанку, и нужная, похоже, лишь для того, чтобы торги вообще имели сколько-нибудь приличный вид.
Сам глава Сбербанка Герман Греф прокомментировал это событие следующими словами: «Слава богу, что нашелся покупатель. Мы теперь будем иметь дело с ним».
Антипинский НПЗ в настоящее время имеет мощность 7,5 млн тонн в год. В лот вместе с ним вошли три лицензии на нефтяные месторождения в Оренбургской области с запасами 45 млн тонн. Это немного, и именно отсутствие доступа к собственной сырьевой базе после налогового маневра в нефтяной отрасли можно считать важнейшей причиной злоключений этого некогда многообещающего проекта.
Напомним, что Антипинский НПЗ — редкий пример крупного предприятия в нефтяной отрасли, созданного в России в постсоветский период практически с нуля. На протяжении 14 лет развитием предприятия занимался Дмитрий Мазуров, выходец из нефтетрейдингового бизнеса. В 2004 году он основал группу компаний New Stream, в 2006-м выкупил небольшую (мощностью 400 тыс. тонн в год) перерабатывающую установку близ Тюмени и постепенно превратил ее в мощное и технологичное предприятие (в 2016 году завод достиг глубины переработки нефти 98%, что стало рекордом для отечественной отрасли).
Но развитие велось в кредит. Общую задолженность Антипинского НПЗ перед кредиторами к моменту банкротства оценивали в 252 млрд рублей, из них 170 млрд — перед Сбербанком. Изначально это не было проблемой. Бизнес-идея завода была интересной в тот момент, когда он строился. Но после налогового маневра, приведшего к росту внутренних цен на нефть, все изменилось коренным образом. В частности, как отмечал Герман Греф, когда банк начинал кредитовать строительство завода, рентабельность нефтепереработки в России достигала 25–30%, а по итогам маневра она не превышала 5% или даже стала отрицательной.
И уже в 2018 году у Антипинского НПЗ начались проблемы с оплатой покупки нефти у сторонних поставщиков. В мае 2019-го завод приостановил работу из-за недостатка оборотного капитала. В июле того же года возобновил работу, перейдя под контроль Сбербанка и группы отраслевых инвесторов «Сокар Энергоресурс», «дочки» государственной нефтяной компании Азербайджана (SOCAR). Смена власти не помогла: в декабре 2019 года Антипинский НПЗ был признан банкротом и выставлен на торги. Причем SOCAR не стала в них участвовать, а еще в апреле заявила о выходе из проекта. Как заявил министр энергетики Азербайджана Пярвиз Шахбазов, «Азербайджану незачем убыточные мощности».
Таким образом, новым собственником Антипинского НПЗ стала компания «Русинвест». Не гигант и даже не представитель нефтяной отрасли. Выручка «Русинвеста» с уставным капиталом 10 тыс. рублей в 2020 году составила 16 млн рублей, чистая прибыль — 18 тыс. рублей. В качестве основного вида деятельности компании указаны аренда и управление собственной или арендованной нежилой недвижимостью. Правда, компания входит в структуру УК «Русэнергокапитал» Анатолия Яблонского, которая чуть серьезнее, но не сильно: уставный капитал — 303,24 млн рублей, выручка в 2020 году достигала 348,29 млн, чистая прибыль — 93,9 млн. Эта группа объединяет активы в сфере ЖКХ и энергосбытовой бизнес в Московской и Костромской областях. В частности, она обеспечивает 85% объемов поставок электроэнергии в Костромской области. Явно не тот масштаб и поле деятельности, чтобы можно было говорить о зарождении новой вертикально интегрированной нефтяной компании (ВИНК).
Отраслевые аналитики сходятся во мнении, что в конце концов Антипинский НПЗ уйдет кому-то из существующих ВИНКов. В качестве потенциальных претендентов называют «Роснефть», «ЛУКойл», «Газпромнефть».
Дело в том, что власти едва ли позволят реально уничтожить столь крупное и знаковое предприятие. Но и для ВИНКов это в существующем налоговом окружении и при отсутствии дефицита обрабатывающих мощностей в стране не столь ценный приз. Они будут по максимуму стараться сбить цену. Сбербанк же не хочет много терять. Таким образом, «Русинвест» не «конечная остановка» Антипинского НПЗ, а временный посредник, необходимый Грефу, чтобы усилить свои позиции на переговорах. Пока что он говорит о возможности добиться адресных налоговых льгот для Антипинского НПЗ, то есть доводить ситуацию до краха завода и давать скидку ВИНКам ради его спасения явно не намерен.
