Украинская территория — приоритетный плацдарм для действий против России. Географически удобный коридор для движения с востока на запад и с запада на восток. Отличный фундамент для установки радаров и ракет. Используя луганский выступ, можно довольно быстро отрезать весь юг России и Кавказ, пройдя маршем до соответствующего выступа со стороны Казахстана через Волгоград.

Вот почему Украина сегодня важнейшее направление российской внешней политики. И точка приложения сил и ресурсов Запада, ее основного противника.

В связи с этим регулярно возникает вопрос о потенциале противоборствующих сил в самой Украине. Буквально, кто сильнее: украинская армия или армии ЛДНР. Нюанс с подключением российских вооруженных сил пока оставим в стороне.

Донбасс: театр военных действий

Район военных действий представляет собой равнинную область, перечеркнутую вдоль периметра фронта взгорьем Донецкого кряжа, с глубокими балками и распадками долин ручьев и небольших рек. Последнее ограничивает маневрирование крупными механизированными силами за пределами дорожных магистралей. То есть это не ровная поверхность, как на юге Ирака, где в свое время успешно действовали американцы.

Театр военных действий (ТВД) высоко урбанизирован. Здесь присутствует огромный Донецк с населением внутри агломерации почти один миллион человек, а также крупные города Мариуполь, Луганск (по 400–450 тыс. жителей), Макеевка, Горловка (по 250–350 тыс. человек).

Это позволило в свое время вооруженным силам «Новороссии» (ВСН) или ополчению опереться на застройку, сформировав современную линию соприкосновения. Такая высокая урбанизированность затрудняет свободу действий крупных сил и облегчает оборону в застройке. Так, для успешного наступления требуется превосходство в живой силе и технике не менее чем в пять-шесть раз.

Население Луганской и Донецкой народных республик (ЛДНР, ЛНР и ДНР) варьируется в пределах 3,7–3,8 млн человек. Структура населения позволяет выставить не менее 300 тыс. годных к службе мужчин. Вопрос лишь в экономических возможностях.

Население Украины составляет порядка 35 млн человек, за вычетом Крыма и территории ЛДНР. Это не менее трех миллионов годных к службе мужчин. Но поставить под ружье единовременно их не получится в силу слабости экономики Украины.

Линия соприкосновения составляет 426 км. Это пространство для размещения 14 расчетных дивизий с каждой стороны только в первой линии (140 тыс. военнослужащих). Учитывая действительные масштабы сосредоточения сил на сегодня и то, что часть войск отведена во второй эшелон, реальные боевые порядки противников — ВСН и Вооруженных сил Украины (ВСУ) — разрежены вдвое, а то и втрое от нормы.

Регион обладает плотной транспортной сетью, прежде всего железнодорожной, — один из самых высоких показателей в СССР.

Со стороны ВСН имеется три железнодорожные магистрали, обеспечивающие сообщение с Россией с пропускной способностью не менее 200–250 пар поездов в сутки. Это позволяет скрытно перебрасывать не менее (а с учетом автодорог и более) — десяти (!) расчетных дивизий в сутки. В сумме это не меньше ста тысяч человек в сутки. Одни только железные дороги способны обеспечить снабжение как минимум десятимиллионной (!) группировки активно действующих войск. Таким образом, не может быть и речи о каком-либо блицкриге ВСУ «до прибытия подмоги».

Кроме того, ЛДНР обладают, в отличие от ВСУ, прямой рокадной железной дорогой, проходящей через город Дебальцево (что обусловливало ожесточенность сражений за данный населенный пункт зимой 2015 года). Эта рокада обеспечивает транспортную связанность республик и дает возможность быстрого маневра крупными силами между участками фронта (ориентировочно не менее двух расчетных дивизий — 20–30 тыс. штыков — в сутки).

Со стороны ВСУ к линии соприкосновения подходят пять железнодорожных магистралей. Их пропускная способность также снимает вопрос о быстрой переброске резервов к линии фронта. Вопрос лишь в их наличии, а также в дефиците подвижного состава украинских железных дорог.

Ряд указанных коммуникаций уязвимы для действий диверсантов. Например, подрыв одного моста под Харьковом обрезает снабжение сразу всего северного фаса дуги фронта группировки ВСУ в зоне операции объединенных сил (ООС).

Вооруженные силы Украины

В 1991 году Украина имела вторые по численности войска на постсоветском пространстве численностью 780 тыс. человек. За годы независимости они изрядно деградировали и сократились. К марту 2014 года оказалось боеспособны всего пять-шесть тысяч офицеров и солдат (из фактических 184 тыс. военнослужащих).

Война на Донбассе привела, по сути, ко второму рождению украинской армии. Прикинем итоговую численность.

1. ВСУ. Реальная их численность является поводом для определенных манипуляций. По состоянию на начало 2021 года ВСУ официально насчитывали 255 тыс. бойцов (это законодательное ограничение).

В том числе сухопутные войска составили от 145 тыс. до 170 тыс. военнослужащих. В ВВС (куда с 2004 года вошли силы ПВО) служили от 36 тыс. до 45 тыс. офицеров и солдат. В специальных силах и ВМФ формально числилось по несколько тысяч человек. В отдельное подчинение Генерального штаба Украины оказались выведены десантно-штурмовые войска (ДШВ) численностью около 30 тыс. десантников (семь бригад и прочие формирования). В отдельном подчинении находились войска тыла Центра и оперативных командований, штабные и командные структуры, а также военная служба правопорядка.

Всего в украинских наземных войсках около сорока бригад (в том числе пять танковых, включая десантно-штурмовые войска, без учета четырех бригад армейской авиации). Имеется большое количество отдельных полков и отдельных формирований низшего ранга. Что заставляет усомниться в официальной общей численности ВСУ в 255 тыс. человек (она явно занижена). Так, ряд бригад в Донбассе были усилены различными появившимися в ходе войне полурегулярными формированиями (батальонами), которые, по-видимому, просто не знали, куда деть. В ВСУ то включают, то не включают ССО (силы специальных операций).

2. НГУ (Национальная гвардия) при МВД Украины. Законодательно установленное ограничение составляет 60 тыс. человек (в том числе 52 тыс. военнослужащих). Численность также может быть занижена.

3. ГПСУ (пограничные войска). В июле 2017 года их численность возросла до 53 тыс. человек (неизвестно, включая или исключая гражданский персонал).

4. Прочие части (парамилитарные подразделения добровольцев, Специальная связь и Специальная служба транспорта). Общая численность невелика.

Суммарно численность всех войск не превышает 400 тыс. человек (более одного процента населения Украины). Число резервистов первой линии (контрактников, в том числе 150 тыс. для ВСУ) составляет порядка 250 тыс. человек.

В случае введения военного положения в стране под ружье предполагается поставить до 600–650 тыс. человек (почти два процента населения страны). Это заметно больше официально заявляемых значений — 400–500 тыс. военнослужащих. Тем более что имеется большое количество резервистов, прошедших через войну на Донбассе. Ветеранов этих боевых действий в составе различных ведомственных и националистических формирований насчитывается до 600 тыс. человек.

Группировка войск ВСУ в Донбассе длительное время — с 2017 по 2020 год — составляла десять бригад, сменяемых по ротации. Тем самым поддерживался видимый баланс сил с десятью бригадными/полковыми группами ЛДНР (бригада на бригаду).

Однако в 2020 году численность этих сил стала возрастать. На начало 2021 года на линии соприкосновения насчитывалось уже 13 бригад. Это не считая танковых и артиллерийских соединений, а также прочих частей (в том числе не подчиненных министерству обороны).

Кроме того, у ВСУ традиционно крупные резервы стоят в соседних Запорожской, Днепропетровской и Харьковской областях. Формально они не входят в ООС (операцию объединенных сил на Донбассе), но могут быть быстро задействованы в ней.

Тем самым Украина собрала против ЛДНР примерно треть своих сил, ориентировочно 120–130 тыс. человек при 350–400 танках и нескольких сотнях артиллерийских орудий, самоходных артиллерийских установок и реактивных систем залпового огня. Из них треть входит в различные ведомственные части. И до трети от общего числа составляет гражданский персонал.

Еще шесть-семь бригад стоят кольцом вокруг Киева. Прочие разбросаны по стране. Часть находится возле Одессы, часть — против Крыма (в составе оперативного командования «Крым»), часть — вокруг Львова.

Оценочно, с учетом разбросанности войск по стране, наличия свободных резервов и возможной мобилизации (перехода на военное положение), ВСУ могут сконцентрировать в Донбассе свыше двадцати армейских бригад и не менее 200 тыс. человек, включая ведомственные части и гражданский персонал. Больше вряд ли позволит слабая и децентрализованная логистика.

Слабостью мотопехотных, горных, механизированных, танковых и прочих бригад ВСУ выступает их низкая техническая оснащенность. По факту ряд соединений — это так называемые эрзац-бригады, созданные путем распределения уже имеющейся техники из других формирований. Кроме того, свою роль сыграли взрывы складов вооружений, и эти потери для ВСУ слабый местный ВПК и скудные импортные поставки пока не заполнили.

В итоге части и соединения ВСУ характеризуются низкой мобильностью, испытывают проблемы даже с автомобильной техникой. Соответственно, войска под ударами окажутся почти неподвижны. ВСУ также слабо прикрыты при огневом поражении, обладают явно недостаточной огневой мощью, слабой управляемостью и снабжением.

Сильная сторона ВСУ — их достаточно многочисленные и относительно современные ПВО, находящиеся в составе ВВС страны. Это свыше 520 зенитно-ракетных комплексов (ЗРК) С-300, 2К12 «Куб», 9К37 «Бук», 9К330 «Тор» при некотором количестве устаревших систем С-125. Кроме того, в наличии довольно многочисленные ПЗРК (переносные зенитно-ракетные комплексы).

Этот потенциал распределен между 50–55 дивизионами ЗРК в составе 15 полков ПВО. Создан значительный запас зенитных управляемых ракет, который, правда, медленно воспроизводится.

Для сравнения: Ирак в 1991 году имел от 300 до 430 комплексов С-75 и С-125, способных бороться с высоколетящей авиацией противника (не только штурмовиками и вертолетами). Не считая прочих систем с более слабыми возможностями (тех же германо-французских ЗРК «Роланд-2»).

Западная коалиция бросила против государства под управлением Саддама Хуссейна 2780 самолетов, наносивших интенсивные воздушные удары больше месяца. В результате оказалось потеряно 75 единиц авиатехники (52 самолета и 23 вертолета). При этом большая часть иракской ПВО была уничтожена или выведена из строя как ракетными и бомбовыми ударами, так и действиями диверсантов.

Борьба с заметно большей украинской ПВО, если она не будет выведена из строя, причем гораздо меньшей и слабейшей авиационной группировкой (оценочно Россия способна выставить на направлении от 500 до 800 самолетов), может привести к большим потерям и неспособности подавить ее. Соотношение ПВО ВВС Украины и России сейчас в семь–девять раз хуже количественно и до десяти раз качественно для России, чем соотношение ПВО ВВС Ирака и коалиции под эгидой США в 1991 году.

Это составляет реальную и трудноразрешаемую проблему. Ход боевых действий, как в китайско-вьетнамской войне 1979 года, будет решаться на земле, где у ВСУ многочисленные пехотные, пусть слабо управляемые и почти неподвижные, части и соединения.

Вооруженные силы Новороссии

Завершение активной фазы боевых действий в сентябре 2014 года для ополчения обусловило переход к регулярной армии с организационно-штатным расписанием, центральным управлением, комплектованием, пополнением и материально-техническим обеспечением. Этот процесс, начатый осенью 2014 года, получил наименование «обригаживание».

В итоге была создана современная структура ВСН. На сегодня она включает в себя десять усиленных бригадных или полковых групп (именуемых «тактическими группами»), две артиллерийские бригадные группы, два танковых батальона (на сегодня, возможно, уже бригады), 23 батальона территориальной обороны (БТРО), штабные, специальные, комендантские, инженерные, снабженческие, ПВО, обеспечивающие и различные ведомственные — те же внутренние войска — и прочие формирования. Эти силы находятся в составе двух оперативных командований (ОК) «Донецк» и «Луганск», созданных на базе 1-го и 2-го армейских корпусов ЛДНР.

Авиации нет. Флот представлен Азовской военной флотилией, состоящей из «москитных» катеров разных типов.

Можно отметить высокое насыщение ПЗРК и зенитными комплексами, способными бороться против низколетящих целей (вертолетов и штурмовиков — до 3500 метров).

Общая численность ВСН обычно оценивается в пределах 30–40 тыс. человек. Однако, по-видимому, это штатный состав только упомянутых десяти бригадных/полковых групп. Более тщательный анализ позволяет и в данном случае предположить значительно большую численность.

Так, стандартная бригадная или полковая группа ЛДНР — это по факту кадрированная основа для развертывания в дивизию. Она может включать до артиллерийской бригады (2,5–4 дивизиона артиллерии, от 40 до 72 пушек, РСЗО и САУ, не считая минометов), один-два танковых батальона (от 30 до 80 танков).

В состав такой бригады или полка ВС ЛДНР входят также два-три мотострелковых батальона и прочие части. В качестве средства усиления нередко также придается один-два БТРО. Последние развертываются до полноценной структуры в 800–1000 человек каждый после мобилизации.

Для сравнения: мотострелковая бригада азербайджанской армии включает, помимо трех мотострелковых батальонов и ряда прочих подразделений, только один артиллерийский дивизион (18 орудий) и одну танковую роту (десять танков). Сопоставимый потенциал имеют только механизированные и танковые бригады украинской армии.

По некоторым данным, потенциал бригад и полков ВС ЛДНР еще выше. Так, еще в 2018 году было сформировано по одному внеочередному батальону для каждой из бригад. То есть их стало по три-четыре батальона на бригадную или тактическую группу, и некоторые бригады, с приданными БТРО, могут достигать фактической численности 4500–5000 бойцов.

Кроме того, имеются вопросы к реальной численности отдельных танковых батальонов. По отдельным сообщениям, они были развернуты в бригады еще в 2017–2018 годах и на сегодня обладают заметно большим потенциалом, чем официально декларируемые по 40 с лишним танков (четыре роты) на подразделение.

Общая численность ВС ЛДНР, по-видимому, находится в пределах 60–70 тыс. военнослужащих при 650–700 танках (исключая машины на хранении), 750–800 артиллерийских орудиях и САУ и большом количестве прочей бронетехники и минометов. Это полноценные вооруженные силы, способные решать поставленные задачи. Несколько уступая украинской группировке войск в зоне ООС количественно, они вполне сопоставимы с ней качественно.

Масштабы мобилизации и перехода на полнокровные организационно-штатные структуры (ОШС) в угрожаемый период сложно оценить (они засекречены). Однако, по некоторым данным, только ВС ДНР способны достичь значения 115 тыс. человек. При этом ЛДНР обладают достаточно многочисленным подготовленным резервом, сформировавшимся за годы войны, — как минимум до 80 тыс. человек.

Если последние данные верны, в случае «большой войны» ВСН (включая ВС ЛНР) составят 160–170 тыс. военнослужащих. Это больше четырех процентов населения обеих республик (достаточно высокий показатель). При этом корпуса в составе ОК фактически будут развернуты в общевойсковые армии, а бригады и полки — в дивизии.

Военный пат

На сегодня в Донбассе сохраняется патовая ситуация. Имеющимися средствами разрешить ее стороны не способны. Массовая мобилизация и переброска войск и техники в случае большой войны не в состоянии изменить баланс сил. Сохранится то же соотношение, только с численностью войск и оперативными плотностями высшего порядка. При этом должные оперативные плотности окажутся заполнены.

Развитая транспортная сеть будет способна обеспечить подобные переброски и развертывание. При этом ЛДНР находится в более выгодном положении благодаря лучшему состоянию транспортной сети и подвижного состава, а также поддержке России. Соответственно, ни о каком блицкриге ни для одной из сторон говорить нельзя.

Обе стороны существенно занижают свои возможности из соображений секретности. При этом по факту в Донбассе имеется равенство сил. ВСУ несколько превосходят оппонента в живой силе, ВС ЛДНР — в качестве техники и вооружений.

Чтобы сконструировать успешное наступление ВСУ на Донбасс, придется говорить о серьезном наращивании перевеса украинской группировки. Для примера: российская армия во время второй чеченской кампании в 1999–2000 годах обладала примерно шестикратным перевесом в живой силе, абсолютным в авиации и подавляющим в бронетехнике и танках. Перенося указанное соотношение на Донбасс, получится потребность как минимум в миллионной группировке войск для ВСУ. Сегодня это просто невозможно.

Превосходство ВС ЛДНР заключается в предполагаемой возможности создания дивизий на базе имеющихся кадрированных структур. Вместе с тем указанные ОШС также не окажутся способны решать масштабные наступательные задачи. Это будут обычные пехотные дивизии, а ВСН — армия обороны, как и противостоящие им ВСУ.

Противники располагают мощными артиллерийскими кулаками. ВСУ здесь находятся в несколько невыгодных условиях, так как по итогам кампаний 2014–2015 годов у них оказалась в значительной мере выбита материальная часть, многие орудия и РСЗО находятся в изношенном состоянии без перспектив замены или ремонта. Кроме того, у ВСУ могут возникать проблемы с боеприпасами вследствие разрушения и деградации военно-промышленного комплекса, а также потерь после взрывов арсеналов.

Патовая ситуация и в воздухе. ВВС Украины, по некоторым данным, имеют до 210 самолетов, 16 вертолетов и несколько десятков — до 50 единиц — ударных БПЛА. Немногие из них могут быть задействованы в операциях на востоке. При этом их действия парируются усилиями двух-трех зенитно-ракетных бригад или полков.

Вместе с тем появление на ТВД мощных ударных дивизий со стороны ЛДНР, танковых или механизированных, с современным вооружением и хорошо обученным личным составом, дивизий, способных действовать на большую глубину, маневрировать и взламывать оборону противника, в состоянии в корне изменить ситуацию на фронте. Противопоставить им ВСУ на сегодня нечего.

Перспективными направлениями ударов выступают, исходя из конфигурации фронта и наличной транспортной сети (для условных «усиленных» ВСН):

— атака из Донецка или с юга, в обход него и укрепрайона под Кураховом, на запад на Запорожье и реку Днепр, с отсечением всего южного фаса обороны украинских войск и сил ВСУ, стоящих на крымском направлении (это несколько десятков тысяч офицеров и солдат). Глубина операции — свыше 200 км (нужна промежуточная база снабжения и дозаправки);

— удар по сходящимся направлениям из районов Горловки и Первомайска — на Бахмут (бывший Артемовск), с развитием в направлении Славянско-Краматорского транспортного узла и окружением примерно бригадной группы войск в Светлодарском выступе. Глубина операции — несколько десятков километров;

— действия из Славяносербского района на север, в направлении Лисичанска и Северодонецка, с обходом и окружением с запада сил ВСУ — примерно дивизионной группы, двух усиленных бригад, — под Счастьем и на северном фасе линии соприкосновения (может быть парировано выдвижением резервов ВСУ из-под Харькова). Глубина операции — несколько десятков километров.

Вывод: для ВСН на первом этапе целесообразен и желателен выход на рубеж рек Днепр —– Ворскла, с занятием Харькова и пригородов Запорожья и Днепропетровска (Днепра) и с целью дальнейшего развития успеха. Однако такое наступление возможно только в два-три этапа, с паузами между наступлением, перегруппировкой и подтягиванием тылов (созданием промежуточных баз снабжения).

Для ВСУ в случае наступления приоритетны следующие направления:

— удар на южном фасе, с рубежа реки Кальмиус и из города Мариуполь — на отсечение и уничтожение южного «аппендикса» ДНР. Глубина операции — максимум 20–30 км. Парируется фланговыми ударами ВС ДНР с севера и северо-востока;

— попытка обхода и окружения Горловки и расположенной там бригадной группы войск с ядром из 3-й мотострелковой бригады ДНР (такое уже получалось у ВСУ в 2014 году, но город был тогда быстро деблокирован). Глубина операции — максимум 20–30 км;

— попытка развития успеха в Славяносербском районе ЛНР (глубина операции — вряд ли больше 20–25 км).

Вывод: для ВСУ подобные акции на сегодня хоть и желательны, но практически невозможны в силу слабости логистики и недостаточности сил и средств, предусмотрены только достаточно локальные и ограниченные мероприятия.

Стоит отметить, что для такого образа действий необходимо широкомасштабное внешнее военное вмешательство. В ином случае никакое решительное наступление на большую глубину невозможно. Дело, с учетом имеющихся потенциалов только ВСУ и ВС ЛДНР, окажется сведено к позиционному кризису, артиллерийским дуэлям и вылазкам диверсантов.

В целом именно такой фронт мы и наблюдаем сегодня.