Итальянское правительство решилось на жесткие меры в отношении Alitalia не по доброй воле, а под давлением Евросоюза. Будь на то воля Рима, он бесконечно долго вливал бы деньги в своего авиаперевозчика. Но проблема была в том, что у итальянского правительства не было собственных денег и оно получало постоянные субсидии от ЕС (которые, в свою очередь, предоставляли Брюсселю Германия, Австрия, Швеция, Нидерланды и другие относительно здоровые экономики союза). Таким образом, сложилась странная ситуация: деньги голландских и немецких налогоплательщиков использовались для субсидирования государственного итальянского авиаперевозчика, конкурировавшего с лишенными субсидий германскими и нидерландскими авиакомпаниями. Антимонопольный орган ЕС провел расследование, по результатам которого еврокомиссар по вопросам конкуренции Маргрет Вестагер заявила, что Alitalia получила незаконное преимущество перед конкурентами. На этом основании ЕС вынес беспощадное и бессмысленное решение, согласно которому неплатежеспособная Alitalia должна была вернуть в итальянский бюджет 900 млн евро, но взамен разрешалось выделить ее преемнику 1,35 млрд евро. Главным условием для вливания новых 450 млн евро стало жесткое реформирование Alitalia, в результате которого новая авиакомпания не будет нести на себе никаких обязательств предшественника. Речь шла не об огромных долгах авиаперевозчика, на возврат которых уже никто не рассчитывал, а о сокращении раздутого штата и урезании высоких зарплат сотрудников. Профсоюзы пытались протестовать, организовывая однодневные забастовки транспортников, но тщетно: загнанное в угол Брюсселем итальянское правительство вынуждено было сохранить твердость.

Этот прецедент, когда Брюссель вынудил национальное правительство уволить большую часть работников госпредприятия и почти вдвое сократить зарплаты оставшимся, может стать опасным для ряда стран ЕС. Ни для кого не секрет, что производительность труда итальянцев сильно уступает датчанам, немцам или шведам. Но при этом итальянцы хотят не только получать практически одинаковую с северными соседями зарплату, но и раньше выходить на пенсию. Например, в 2019 году в Италии был сокращен срок выхода на пенсию с 67 до 62 лет, а в Германии он остался на уровне 67 лет для мужчин и 65 лет для женщин. Когда в Италии в обращении находилась национальная денежная единица — лира, вопрос приведения доходов населения в соответствие с их производительностью труда решался рынком путем девальвации лиры. Итальянский работник, получавший на руки одинаковое количество постоянно обесценивающихся денежных знаков, не чувствовал себя обманутым. После перехода на евро единственным способом привести доходы в соответствие с производительностью труда стала внутренняя девальвация, или попросту номинальное снижение зарплат. Однако в этом случае итальянского работника обмануть сложнее: он умеет считать банкноты и не согласен получать меньше купюр.

Долгие годы эту проблему в ЕС откладывали в долгий ящик, во-первых, надеясь, что решать ее будут преемники, а во-вторых, ожидая, что она сама собой рассосется. Часть экономистов обещала, что с отменой границ, введением общих правил ведения бизнеса, единых тарифов и одинаковой ставки кредитования производительность труда неизбежно выровняется по всему Евросоюзу.

То ли экономисты не учли мешающего работать климата Италии, Испании, Греции и жизнерадостности населяющих их народов, то ли не приняли в расчет лень местного населения, но обещанного скачка производительности труда на юге ЕС не состоялось. Какое-то время бедные страны шантажировали богатые угрозой покинуть ЕС и зону евро, получая новые кредиты «на реформы». Затем ситуация неожиданно изменилась и ЕС покинул один из ведущих доноров — Великобритания. Не последним аргументом для голосовавших на референдуме за брекзит было нежелание граждан Великобритании делиться заработанными деньгами с менее трудолюбивыми странами Евросоюза. Затем последовал локдаун, едва не угробивший мировую экономику, и денег (равно как и желания ими делиться) стало еще меньше.

О полном прекращении помощи из казны ЕС речи пока не идет, но теперь деньги будут предоставляться не в обмен на обещание провести реформы, а в обмен на проведение жестких реформ. И Alitalia стала первой ласточкой на этом трудном и неприятном пути.