Триггером для решения президента перевести расчеты за газ на рубли, впервые обнародованного Путиным 23 марта, вероятно, стало заявление экс-посла США в РФ Майкла Макфола, предложившего европейцам заморозить оплату российских энергопоставок. «Россия должна продолжать экспортировать нефть в демократические страны, но получатели должны удерживать оплату до тех пор, пока Путин не закончит войну. После этого решение за Путиным: прекращать поставки или нет», — написал экс-посол в твиттере 22 марта. Технически организовать такую схему можно было через механизм эскроу-счетов в европейских банках, режим которых предполагал проведение платежей «Газпрому» при соблюдении ряда прописанных недружественными европейцами условий. Срочно понадобилось противоядие против таких или подобных инициатив, которое и было реализовано.
Для покупателей газа из недружественных европейских стран фактически ничего не меняется, разве что они получат небольшие издержки за открытие и ведение специальных счетов в Газпромбанке, и комиссионные расходы за конвертацию логично отнести на их счет. Однако риск эскроу-счетов в зарубежных банках снят. При этом вряд ли Газпромбанк (ГПБ), один из крупнейших системообразующих российских квазигосударственных финансовых институтов, не подпал под блокирующие санкции Минфина США и не был отключен властями Евросоюза от SWIFT по случайности или недосмотру. Наши «партнеры» намеренно оставили, во всяком случае пока, надежный канал расчетов за энергопоставки. Ну а мы им воспользовались, слегка подкорректировав привычную схему расчетов, дабы обезопасить себя от выходок со стороны покупателей, подобных хамской блокировке валютных резервов нашего ЦБ.
Даже если ГПБ окажется под блокирующими санкциями США, это не помешает ему проводить операции с евро. Если же ГПБ отключат от SWIFT, это также не помешает банку оперировать с рублями и валютой внутри страны с российскими резидентами, используя систему передачи финансовых сообщений.
Таким образом, на газовом фронте экономической войны России с коллективным Западом пока идет своеобразная игра в поддавки — слишком сильна взаимозависимость: на кону треть потребления газа ЕС, но она же и треть производства «Газпрома». Такую пуповину сходу не разорвешь.
Но если игра в поддавки сменится доброй дракой, мы должны быть к этому готовы. Давайте прикинем грубо баланс. ЕС всерьез намерен к 2030 году полностью избавиться от российского газа. Предположим, политика победит здравый смысл, и это случится. В воздухе «повисает» 155 млрд кубометров нашего трубопроводного экспорта. Куда мы сможем его «приземлить»?
Расчеты специалистов-энергетиков показывают, что порядка 20 млрд кубов ежегодно способна поглотить программа газификации регионов страны при ее должной активизации. В связи с этим крайне показательно свежее решение «Газпрома» задействовать избыточные сухопутные газотранспортные мощности построенного, но не запущенного газопровода «Северный поток — 2» для развития газоснабжения регионов Северо-Запада РФ.
Еще порядка 20–30 млрд кубометров газа в год разумнее перерабатывать внутри страны, получая дополнительные экспортные объемы удобрений и импортозамещая высокомаржинальную продукцию специальной газохимии, сегодня поставляемую практически исключительно из-за рубежа.
Не надо забывать и о быстрорастущем китайском газовом рынке. За последние три года, с момента пуска первой очереди «Силы Сибири», наш газовый экспорт в Китай вырос с нуля до 11 млрд кубов. Выход на полную мощность этой магистрали позволит дополнительно экспортировать еще 27 млрд кубов ежегодно. Определенный потенциал имеют и своповые схемы газового экспорта с дружественными странами (например, мы поставляем дополнительные объемы газа в Азербайджан, а тот — в Турцию и Европу по трубопроводу TANAP, мощности которого могут быть увеличены).
Большим подспорьем было бы строительство новых заводов по крупнотоннажному сжижению газа и развитие экспорта СПГ. Но здесь наши возможности в ближайшие годы серьезно ограничены сильнейшей зависимостью от импортных технологий, поставки оборудования для которых даже по строящимся заводам парализованы санкциями.
В этих условиях надо быть готовыми к сокращению добычи газа. Собственно, наша главная газодобывающая провинция (Надым-Пур-Тазовский район ЯНАО) уже прошла пик добычи, освоение новых крупных месторождений требует колоссальных инвестиций и, что еще важнее, технологий, не всеми из которых мы в моменте располагаем. В качестве вероятного сценария можно рассматривать сокращение производства природного газа в стране к 2030 году на 65 млрд кубометров.
