Спектакль Юрия Бутусова «Сын» получил семь номинаций на фестивале «Золотая маска», но остался в тени двух театральных шедевров, поставленных в прошлом году: это «Три толстяка. Эпизод седьмой. Учитель» Андрея Могучего и «Моцарт “Дон Жуан”. Генеральная репетиция» Дмитрия Крымова, получившие призы в номинациях «Спектакль большой формы» и «Режиссерская работа». Спектакль Дмитрия Крымова, поставленный на сцене Мастерской Петра Фоменко, к тому же получил «Золотую маску» еще в одной номинации — «Лучшая мужская роль». У «Сына» — первенство в номинации «Мужская роль второго плана». Но если бы «Сын» получил награду во всех номинациях, на которые был заявлен (спектакль большой формы, работа режиссера, мужская роль, мужская роль второго плана, женская роль второго плана, работа художника, работа художника по свету), это не оказалось бы чрезмерным. «Сын» Юрия Бутусова — театральный шедевр ничуть не меньшего масштаба, чем и в самом деле невероятные «Три толстяка. Эпизод седьмой. Учитель» и «Моцарт “Дон Жуан”. Генеральная репетиция».
Трое
Андрей Могучий, Дмитрий Крымов и Юрий Бутусов — триумвират отечественных режиссеров, входящих в число тех, кто определяет стиль современного драматического театра. По любому из спектаклей этих режиссеров можно понять, что тот собой представляет. Новый стиль создают не только они, но им удалось его кристаллизовать, добиться в своих постановках такого совершенства, что каждая не оставляет сомнений: это новый театр, и он не похож на тот, каким мы видели его в XX веке. У каждого из них своя стратегия в поиске драматургического материала. Иногда они пересекаются: Андрей Могучий может обратиться к общеизвестному сюжету, создать на его основе новый текст, и он будет соткан так, что в нем нельзя узнать автора, в спектакле мы увидим объемную идею, воплощенную творческой волей режиссера. Дмитрий Крымов создает авторские интерпретации классических сюжетов. Оба работают с ожиданиями публики, которая приходит, ориентируясь на название пьесы, и ожидает увидеть одно, а получает совсем другое.
Юрий Бутусов чаще преображает классические тексты до неузнаваемости уже в процессе постановки спектакля. Обращение к тексту Флориана Зеллера «Сын» — новая линия в его творческом методе, предполагающая работу с текстами современных драматургов. Режиссер словно пресытился иносказательными рассуждениями о проблемах современного человека и решил говорить о них напрямую. При этом в его сознании уже сформировался драматургический канон, состоящий из текстов Шекспира, Чехова, Брехта и Ибсена. Пьесы современных авторов, привлекших внимание режиссера, словно развивают уже созданную теми драматургическую вселенную. Текст Флориана Зеллера он определяет как пьесу «о Гамлете в каждом из нас». Обладая повышенной чувствительностью к текстам Шекспира (спектакли по его пьесам из всех поставленных Юрием Бутусовым производят наиболее сильное впечатление), он ищет его же героев, попавших в только на первый взгляд новые обстоятельства. На самом деле они все те же.
«Отец» и «Сын»
Гамлет/Николя Флориана Зеллера снова попал в запутанный переплет отношений между своими матерью и отцом. Но в этот раз мы видим зеркальное отражение шекспировского сюжета: не мать Гамлета/Николя выходит замуж, а отец женится на другой женщине. Его предыдущая жена жива, но ее жизнь призрачна, и сама она похожа на призрак: в одной из сцен она смотрит на свое отражение в зеркале и словно с трудом может себя разглядеть. Пьер пока не собирается никого убивать и всего лишь ищет, кто из родителей примет его таким, как есть. Он всего лишь предпочитает проводить время, предназначенное для школьных уроков, в парке. Тогда как отец настаивает на том, чтобы он все-таки ходил в школу. Настаивает на этом слишком рьяно и тем самым доводит сына до попытки самоубийства. Ее удается предотвратить, но во второй раз Гамлет/Николя достигает своей цели. Он убивает себя из ружья, которое персонажи пьесы обнаруживают в первом акте и которое выстреливает во втором.
Француз Флориан Зеллер — суперзвезда новой драматургии, сравнимый по уровню таланта разве что с ирландцем Мартином Макдонахом. Зеллер младше Макдонаха на десять лет. Его путь в Голливуд — пристанище всех успешных европейских драматургов — оказался всего на несколько лет длиннее. Последовавшая за блестящей карьерой драматурга режиссерская работа в полнометражном формате «Залечь на дно в Брюгге» вышла, когда Макдонаху исполнилось тридцать восемь. В ней он рассказал историю наемных убийц. Первый фильм Флориана Зеллера рассказывает историю отношений дочери и отца, страдающего деменцией. Он вышел в год, когда драматургу и режиссеру исполнился сорок один. В качестве компенсации за «просрочку» Зеллер получил дополнительную порцию успеха. «Отец» с Энтони Хопкинсом и Оливией Колман в главных ролях номинировался на премию «Оскар» в шести категориях и в двух из них — «Лучший актер» и «Лучший адаптированный сценарий» — заполучил столь желанную в кинематографическом мире статуэтку.
В своем фильме Флориан Зеллер погружает зрителя в сюрреалистический мир, созданный воображением человека, страдающего деменцией. Само повествование построено так, что зритель оказывается в информационном потоке, формирующемся совсем по другим правилам, нежели у обычных людей. Он перестает быть сплошным. В нем смещены акценты. Ритм жизни героя Энтони Хопкинса по его внутренним причинам становится отличным от того, в каком живут все остальные, и ему требуются дополнительные усилия, чтобы продолжать сосуществовать со всеми. То же самое происходит и с героем «Сына». Его внутренний ритм отличается от ритма большинства людей. Но даже близкие люди не способны это почувствовать. Его мать слишком погружена в свою личную драму. Отец мечтает, чтобы сын стал его подобием. Как все родители, он пребывает в иллюзии, что ребенок — продолжение его самого и потому должен идти проторенным отцом путем.
Редько и Девятьяров
Выход в роли подростка Николя актера Евгения Редько — ему за шестьдесят — прочерчивает границу не только между кино и театром, но и между театром новым и театром старым. Юрий Бутусов, прежде чем вывести на сцену Николя, языком танца предупреждает зрителя: тот оказался в пространстве, где не действуют привычные правила и люди выглядят не так, как хотят выглядеть, а так, как выглядят на самом деле. Сквозь их физическую оболочку с помощью грима проступает их внутренний мир, и, что не удивительно, он может радикально не соответствовать повседневным стереотипам восприятия. В кино это возможно, но в театре такой прием обладает куда большей силой эмоционального воздействия. Если зритель подключается к созданному воображением режиссера миру, тот завладевает им целиком. Теперь это и его игра воображения. Николя в исполнении Евгения Редько — это его герой, и тогда он понимает, что может выглядеть только так и никак иначе. Тем более что актер виртуозно, на пределе возможностей играет свою роль.
В роли отца — Александр Девятьяров. Именно ему досталась «Золотая маска» в номинации «Мужская роль второго плана». И он тоже персонаж из мира, созданного воображением Юрия Бутусова. В мире, созданном другим режиссером, он тоже мог бы сыграть роль Пьера — отца Николя в спектакле по пьесе «Сын», но, скорее всего, в том мире мы не увидели бы и половины актерских находок, которые он демонстрирует на сцене РАМТ. Его Николя — человек целеустремленный внешне и мечущийся внутри. Сын Николя Пьер — проявленная проекция его сомнений. Заставляя сына вписываться в социальные стереотипы, он производит над ним ту же операцию, что произвел над самим собой. Он справился с последствиями той операции, его сын — нет. Если бы на «Золотой маске» существовала номинация «Творческий дуэт», в ней у Девятьярова—Редько соперников не было бы. Это две мощные актерские работы, и они усиливают друг друга. Как усиливают их и другие участники актерского ансамбля: Татьяна Матюхова, Виктория Тиханская и Денис Баландин.
«Сын» в РАМТ почти идеальный современный театр. В этом случае пьеса выдающегося драматурга попала в руки режиссера с безграничным воображением. Первоклассные актеры играют наших современников и разговаривают со зрителем на привычном тому языке. Что может быть лучше?
