В начале февраля 2022 года в Сирии в результате американской спецоперации был ликвидирован лидер («халиф») террористической группировки «Исламское государство»** (ИГИЛ) Абу Ибрагим аль-Хашеми аль-Курайши. Кадровая потеря стала для радикалов вторым серьезным ударом после гибели лидера и идеолога Абу-Бакра аль-Багдади в 2019 году. Уничтожение главы ИГИЛ перечеркнуло все прошлые успехи джихадистов — например, относительно успешный налет на тюрьму в сирийской Хасаке или серию терактов в Ираке.
Тем не менее история группировки на этом не закончилась — несмотря на заявления американского президента об окончательном разгроме ИГИЛ в Сирии. На смену аль-Курайши и аль-Багдади пришел новый управленец, чье имя объявили менее чем через месяц. Вопрос, куда двинутся радикалы с новым лидером.
Впрочем, куда бы теперь ни двинулись радикалы, им едва ли удастся восстановить былое могущество. Любой серьезный внутренний кризис, включая гибель преемника, рискует поставить точку в истории амбициозной группировки.
Под черным флагом
Долгое время ИГИЛ являлась частью более крупной джихадистской группировки, «Аль-Каиды»**, в структуре которой фигурировало как «Исламское государство в Ираке»**. Несмотря на громкую славу джихадистов в этом регионе, группировка как отдельный игрок долгое время практически не попадала в публичное поле, а потому ее разрыв с преемниками Усамы бен Ладена в начале 2014 года был многими встречен со скепсисом. Тогда большинство экспертов предположили, что ИГИЛ после ссоры с другими радикалами не выдержит борьбы за региональное влияние и вскоре объявит о самороспуске либо будет уничтожена более сильными конкурентами.
Этот расчет не оправдался. ИГИЛ, пользуясь наработанными за десять лет с момента создания связями в среде военных и богословов, довольно быстро легитимировала свое присутствие и со временем вытеснила из информационного поля даже «старшего товарища». Кроме того, умелые спекуляции на теме «исторической миссии» группировки, подкрепленные яркими видеоматериалами и музыкальными композициями, существенно повысили мобилизационный ресурс джихадистов, а также привели к упрочнению в массовом сознании идеи о переходе глобальной террористической угрозы в совершенно иную форму.
Теперь джихадизм приобрел экспансионистский территориальный характер: в отличие от той же «Аль-Каиды», не стремившейся к формированию постоянных институтов, сторонники ИГИЛ выстроили разветвленные структуры, удачно мимикрировавшие под настоящие государственные органы, ввиду чего возникли опасения формирования первого в истории государства террористов.
