Страх и боль, надежда на завтра и мечты о мире. Возможно, они не сложены по канонам высокого поэтического искусства. Но они являются материальными свидетельствами этого времени, а значит, представляют несомненную историческую ценность. Иногда они неумелые, корявые, но очень искренние и правдивые. Вместо четко и продуманно выстроенной строфы и рифмы ― неподдельные эмоции ежесекундного соседства со смертью. Возможно, они не войдут в школьные учебники. Но останутся поляроидным снимком современности, оценку которой предстоит дать следующим поколениям. Как остались в народном фольклоре афганские песни, не претендующие на места в поп-рейтингах. И поэтому они нужны не меньше, чем репортажи и фотографии фронтовых корреспондентов. Это прямая речь непосредственных участников этих событий.
***
Напиши мне потом, как живому, письмо,
но про счастье пиши, не про горе.
Напиши мне о том, что ты видишь в окно
бесконечное синее море,
что по морю по синему лодка плывет
серебристым уловом богата,
что над ним распростерся космический флот —
снежно-белая русская вата.
Я ломал это время руками, как сталь,
целовал его в черные губы,
напиши про любовь, не пиши про печаль,
напиши, что я взял Мариуполь.
