Спецоперация картеля

Рынок практически не отреагировал на новость. Фьючерсы на Brent, ранее выросшие в течение двух дней с 61 до 66,7 доллара за баррель на фоне новостей о введении санкций США против «ЛУКойла» и «Роснефти», в данный момент находятся в районе 64‒64,5 доллара за баррель.

Как расшифровать поданный ОПЕК+ сигнал рынку? Усилия картеля по сокращению добычи в период со второй половины 2022 года по конец 2023-го хоть и не привели к перелому нисходящего ценового тренда (см. график 1), но находились в русле привычной логики работы альянса и, возможно, позволили избежать еще большего провала цен.

А вот дальше началось что-то странное: на фоне увеличения предложения нефти вне ОПЕК и слабого глобального спроса с апреля нынешнего года альянс нарастил показатели целевой добычи уже почти на 2,9 млн баррелей в день (мбд), как бы подталкивая рынок к дальнейшему удешевлению сырья. И вот теперь объявление о паузе в росте добычи, целевые ее объемы зафиксированы до конца первого квартала 2026 года (см. график 2). Что происходит?

Сразу же выскажем нашу гипотезу. Без громогласных объявлений, которые вызвали бы нужные только биржевым спекулянтам скачки цен, альянс нефтеэкспортеров тестирует новую политику, которая состоит в защите своей рыночной доли путем компромиссного, аккуратного снижения цены.

Чтобы никто не догадался

Плавное увеличение предложения со стороны альянса нефтеэкспортеров стартовало в апреле нынешнего года. При этом страновые квоты на добычу остаются неизменными со 2 июня 2024-го, когда они были зафиксированы на 37-й министерской встрече ОПЕК на январь–декабрь 2025 года и впоследствии были подтверждены и продлены до конца будущего года. Вместо квот используются более тонкие инструменты регулирования — добровольные ограничения на добычу. Они вводились поэтапно восьмеркой стран-членов во главе с крупнейшими добытчиками — Саудовской Аравией и Россией — в 2023‒2024 годах в общем размере без малого 4 млн мбд, это порядка 10% суммарной квоты картеля. Принятие добровольных ограничений снижает добычу картеля, поэтапный отказ (или, на сленге, роспуск) ограничений ее увеличивает.

Роспуск ограничений начался в апреле 2025 года, график увеличения добычи расписан для каждой страны — члена «восьмерки» и ежемесячно корректируется. Действует и еще более тонкий тюнинг регулирования: страны, ранее уличенные мониторинговым комитетом ОПЕК в превышении своих добровольных ограничений (целевые уровни добычи систематически нарушаются, см. график 3), разрабатывают и согласовывают графики погашения своей прошлой передобычи, то есть по факту обязуются добывать несколько меньше, чем это следовало бы из общего графика роспуска добровольных ограничений. Досконально разобраться в бухгалтерии альянса становится с каждым годом все сложнее. И это выгодно картелю: за трехэтажным забором понятий сохраняется свобода рук. Альянс все больше управляет не собственно добычей стран-членов, сколько ожиданиями игроков глобального нефтяного рынка.

Баланс или профицит?

Предположения, почему ОПЕК+ решился поставить рост добычи нефти на паузу именно сейчас, варьируются от политических до сугубо экономических. Во-первых, мировому рынку нефти грозит перенасыщение. МЭА прогнозирует профицит в 4 мбд в 2026 году, а аналитики Goldman Sachs говорят о превышении на 1,8 мбд к концу следующего года; более того, они же говорят о возможном падении цены Brent до 50 долларов. Страны вроде Бразилии и Гайаны все активнее наращивают добычу. Более того, МЭА ставит под сомнение и баланс 2025 года: в августе агентство оценило спрос до конца этого года в 0,7 мбд при предложении в 2,1 мбд. «С точки зрения МЭА, рынок профицитен с самого начала 2025 года, и эта тенденция усиливается, позиция ОПЕК — в первом и третьем кварталах был дефицит, во втором — нулевой баланс, в четвертом возможен небольшой избыток. Единственный оперативный индикатор, на который можно ориентироваться, — это запасы нефти и нефтепродуктов: начиная с мая‒июня они быстро растут, что в целом подтверждает концепцию избытка предложения. Кроме того, необычно активно в этом году увеличивал запасы нефти Китай, что может быть связано с его стратегическими планами, а не только с текущей конъюнктурой. В любом случае неизбежность избытка предложения в 2026 году очевидна для всех, и ее трудно игнорировать даже ОПЕК. Но величина этого избытка — вопрос острых дискуссий», — указывает Алексей Белогорьев, директор по исследованиям Института энергетики и финансов.

Кроме того, как тонко подметила в комментарии для «Монокля» Мария Гайворонская, научный сотрудник лаборатории прогнозирования топливно-энергетического комплекса Института народнохозяйственного прогнозирования (ИНП) РАН, «прогнозы и ОПЕК, и МЭА — это инструменты влияния на рынок, цены и ожидания игроков. Поэтому прогнозирование дефицита со стороны МЭА может быть попыткой понижательного влияния на нефтяные цены». При этом, по мнению Гайворонской, вероятнее всего, и спрос, и предложение будут расти очень слабо, что связано с санкциями и макроэкономической ситуацией. Поэтому более реальной ей представляется позиция ОПЕК.

Скорее всего, и спрос, и предложение нефти будут расти очень слабо, что связано с санкциями и макроэкономической ситуацией

С экспертом ИНП РАН согласен аналитик «Финама» Николай Дудченко: «Мы придерживаемся мнения о правоте ОПЕК+ и полагаем, что профицит вряд ли будет очень значительным. Во-первых, мы не видим существенного увеличения добычи со стороны стран, находящихся вне контура ОПЕК. Например, в США прирост добычи в текущем году составил один процент против трех процентов в 2024 году, и это несмотря на призывы Трампа об увеличении добычи. Мы также видим сокращающееся количество буровых установок в Северной Америке. Во-вторых, цена на нефть находится на границе себестоимости. Таким образом, еще большее падение цены может привести к постепенному замедлению добычи нефти. В-третьих, нельзя исключать возвращение ОПЕК+ к ограничению добычи нефти в том случае, если картель увидит, что на рынке наблюдается существенный дисбаланс. В-четвертых, нефтяная отрасль недоинвестирована, что также признает и МЭА».

Более того, объявление о паузе в наращивании добычи практически совпало с введением новых санкций против российских нефтепроизводителей — «ЛУКойла» и «Роснефти». По данным Reuters, вице-премьер России Александр Новак был главным сторонником приостановки роста добычи нефти альянсом в первом квартале. Предполагается, что подобная задержка даст странам время оценить реальное влияние санкций на возможность наращивания добычи и обеспечения экспорта. «Эксперты склонны объяснять это возможными опасениями относительно санкций США против России. Полагаем, что эта точка зрения недалека от истины. Так, глава Saudi Aramco Амин Нассер не так давно заявил, что важно дождаться влияния санкций против России. Мы бы пока сказали, что эффективность санкций под вопросом. Если руководствоваться статистикой по морскому экспорту нефти из РФ от Bloomberg, то мы не видим, что наблюдается существенная просадка. Средний объем экспорта по-прежнему остается выше уровня января‒февраля 2022 года. Мнение экспертов также противоречиво. Полагаем, что санкции в большей степени все же нашли отражение в ценах на российские сорта нефти, нежели в объемах поставок», — считает Николай Дудченко.

Роспуск добровольных ограничений начался в апреле 2025 года. График увеличения добычи расписан для каждой страны и периодически корректируется

Новая политика картеля

В апреле 2025 года картель объявил, что с мая по июль будет прибавлять 0,411 мбд добычи нефти. Повышение в августе составило уже 0,548 мбд, в сентябре — 0,547 мбд. В сентябре темпы роста замедлились, ОПЕК+ сообщил о повышении плана лишь на 0,137 мбд на фоне падения мирового спроса. В октябре были обнародованы аналогичные планы на ноябрь. Ведущий аналитик Фонда национальной энергетической безопасности, научный сотрудник Финансового университета при правительстве РФ Игорь Юшков так объясняет решение о повышении добычи: «Среди участников ОПЕК+ нарастало недовольство: почему мы сократили объем производства и держим добычу на низком уровне, а другие, не входящие в картель страны, увеличивают и пользуются результатами наших усилий? За счет того, что цены приемлемы, они наращивают добычу, а их проекты рентабельны. И конечно, это недовольство могло выплеснуться в то, что, если какой-то крупный участник вышел бы из ОПЕК+, остальные также перестали бы сокращать добычу и сделка могла развалиться. Поэтому само решение было вынужденным, и это меньшее из зол».

Действительно, за полные восемь лет работы широкого альянса ОПЕК+ его позиции на глобальном нефтяном рынке ослабли. Доля в мировой добыче самого ОПЕК (12 стран, без учета Катара, Эквадора и Анголы, покинувших альянс нефтеэкспортеров в 2019, 2020 и 2024 годах соответственно) с 2016 по 2024 год сократилась на 4,7 п. п., с 40,8 до 36,2%, доля в экспорте — на 5,7 п. п., с 49,6 до 44,0%. В периметре всего ОПЕК+ потери еще больше: добыча — минус 7,2 п. п., до 55,7%, экспорт — минус 7,7 п. п., до 63,8% (см. график 4). При этом целый ряд не входящих в альянс стран быстро наращивали добычу. Это прежде всего США, которые благодаря сланцевой революции всего за десятилетие заняли лидирующие позиции в мировой нефтедобыче (см. график 5), а также еще ряд стран с быстрорастущей добычей в Западном полушарии — Канада, Бразилия, Аргентина и в самые последние годы — Гайана.

«Мы видим, что и Бразилия наращивает объем производства, и Гайана — это новая звезда нефтяного рынка, которая еще буквально несколько лет назад почти вообще ничего не добывала, и сейчас довольно активно наращивает объем производства и в ближайшем будущем, наверное, выйдет на объем добычи уже больше миллиона баррелей в сутки — где-то 1,2 миллиона, — констатирует Игорь Юшков. — В Гайане работают западные компании, прежде всего ExxonMobil, они используют плавучие буровые установки, которые являются еще и системой хранения и отгрузки — к ним подходит танкер, и отгрузка происходит сразу на танкер из плавучего хранилища».

В то же время в составе ОПЕК+ за последние восемь лет только четыре страны — Казахстан, Ливия, Габон и Конго — сумели нарастить добычу нефти (см. график 6). При этом утроившая добычу Ливия находится вне механизма квот, и восстановление ее нефтяного комплекса после гражданской войны идет вне всякой связи с действиями картеля. Похоже, терпение ОПЕК лопнуло — пришло время, не сотрясая рынок громкими заявлениями, изменить политику.

Есть все основания полагать, что на седьмом десятке своей работы (в сентябре ОПЕК отпраздновал свое 65-летие) картель меняет не только тактику, но и философию своей деятельности.

«Начиная с весны 2025 года ОПЕК+ проводит явную и осознанную политику по снижению мировых цен на нефть и попутно по восстановлению своей доли на рынке. Конечная цель такой политики — потеснить с рынка поставщиков из стран Западного полушария, которым сложно конкурировать с ОПЕК+ по издержкам в условиях относительно низких мировых цен. Предполагается, что такая политика может стать эффективной при ценах уже в районе 50‒55 долларов за баррель Brent. Правда, и держать такие цены придется довольно долго. Поэтому, хотя на словах представители стран ОПЕК+ всячески преуменьшают проблему избытка предложения, на практике они его приветствуют», — объясняет Алексей Белогорьев.

Новая звезда мирового нефтяного рынка — Гайана. Добыча на шельфе этой страны американскими компаниями приближается к 1 млн баррелей в день

«Для России выгоднее иметь рост добычи и экспорта при относительно низких ценах, чем стагнацию добычи при высоких ценах, — считает заведующий лабораторией прогнозирования ТЭК ИНП РАН Валерий Семикашев. — Рост добычи — это рост ВВП, а рост цены при падении добычи — это складирование излишних денег в кубышку при отрицательном росте физического выпуска».