— Как минимум 16 минут кипятить, — инструктирует знакомых по поводу воды из крана Татьяна, работница Донецкой фильтровальной станции. — Это не питьевая вода. Техническая… Мы ее по своим нормативам отдаем очищенную, а дохлорировать до питьевой нормы на водоводных узлах должны. Но кто там с ядовитым хлором работать станет, если обстрелы?..
Фильтровальная станция находится «на нейтралке» как раз в зоне сильнейших военных обострений начала года. Захват в конце февраля фильтровальной станции националистическими батальонами вызвал негативную реакцию в ОБСЕ, боевикам пришлось уйти, но полноценная работа на станции не представляется возможной из-за обстрелов.
Ключевым спонсором националистических батальонов «Донбасс» и «Днепр», ответственных за железнодорожную блокаду, является олигарх Игорь Коломойский. Он вынужден был покинуть страну из-за конфликта с президентом Петром Порошенко, но продолжает влиять на ситуацию.
Правительство Украины в лице всех значимых представителей, в том числе премьер-министра Владимира Гройсмана, на протяжении двух недель объясняло народу необходимость торговли с «неконтролируемыми территориями», в частности, справедливо замечая, что большинство электростанций Украины спроектированы для работы именно на донбасском угле. Несмотря на это, власти Украины ничего не сделали для того, чтобы снять блокаду, которую держат всего каких-то полсотни «активистов». Украина за год, вероятно, потеряет порядка 5 процентов ВВП в форме бюджетных поступлений и порядка одной пятой валютной выручки.
Разрушение экономики страны, которой управляешь, кажется абсурдным, но имеет свою логику — его инициаторы отвечают не перед народом, в котором они крайне непопулярны, а перед партнерами. «Само собой» так получается, что в результате разрыва промышленных связей в Донбассе оказывается под угрозой бизнес-империя Рината Ахметова, и на его активы можно начать охоту. Одновременно украинские элиты полагают, что главная работа, которая им поручена западными партнерами, — создание проблем для России. Они предполагают, что Россия «надорвется», если ей придется взять на себя полную ответственность за Донбасс, его экономику и социальную сферу.
Проблемы действительно возникли. Власти ДНР настаивают на том, что вынуждены были взять под контроль 40 предприятий на территории только в результате блокады.
— Это не национализация, а внешнее управление. Это вынужденный шаг, — заявила и. о. министра иностранных дел ДНР Наталья Никанорова.
«Укртелеком» в ДНР теперь называется «Комтел». В новое предприятие перевели больше 900 сотрудников — почти всех, кто был. Выплачивают зарплату в рублях и, по официальным заявлениям, еще к седьмому марта решили все технические вопросы; связь должна заработать.
Анастасия, в прошлом сама сотрудник «Укртелекома», на нынешние перемены смотрит без особого энтузиазма: «То, что люди без работы не остались, — конечно, хорошо. Только чем они заниматься будут в таком количестве в изоляции от большой сети? Проводной связью и раньше не слишком-то пользовались, интернет только выручал и международные звонки…»
Вместе с «Укртелекомом» в ДНР прекратил свою работу украинский мобильный оператор Lifecell (в ЛНР не работает уже больше года), и если отключится МТС-Украина, то на связи останутся только донецкий «Феникс» и луганский «Лугаком». В магазинах Донецка за симкой «Феникса» очереди, больше двух в одни руки не дают.
При этом проблемы со связью — самые решаемые. Гораздо более сложная задача — крупная промышленность, ориентированная на внешние рынки и на поставки сырья с украинской территории.
— На бумаге у нас все гладко, — говорит луганский инженер Игорь, — а по факту дай Бог, чтобы к лету хоть что-то заработало. Приходят на предприятия люди какие-то, документы изучают, уходят… Успокаивают, что зарплата не уменьшится, а как это будет? Куда уголь пойдет, если с Украиной блокада, а в России Кузбасс в семь раз больше добывает, чем вся Украина до войны?
Власти ДНР и ЛНР до блокады явно не собирались играть в национализацию — наоборот, планировали показательно увеличивать гуманитарные связи с территориями по ту сторону линии разграничения. Новая гуманитарная программа помощи соотечественникам предусматривает одинаковый доступ населения Донбасса по ту сторону линии разграничения к сложной и технологичной медицине, бесплатному образованию и частично — социальной поддержке. Если жители украинской части Донбасса смогут узнать об этом, то на подобные услуги может быть спрос. На Украине онкологическая операция может стоить 100–150 тыс. гривен (210–315 тыс. рублей), а в республиках она бесплатна.
Республики пытаются продемонстрировать, что если на территории Украины и осталось хоть в какой-то мере ответственное правительство, то это скорее ДНР и ЛНР, чем киевские власти.
