Юрию Андропову, генсеку ЦК КПСС и многолетнему председателю КГБ, приписывают фразу «мы не знаем страны, в которой живем и трудимся». По другой версии — «не знаем общества». Среди тех, кто утверждал, что это высказывание действительно принадлежит Андропову, был и первый советский президент Михаил Горбачев. На самом деле даже не важно, произносились эти слова или это только красивый миф. Суть положения в позднем Союзе они передавали предельно правильно: и партийно-государственная элита, и экспертноакадемическое сословие не имели представления о том, что происходит внутри общественного организма. Были вынуждены управлять, не зная, по сути, чем управляют. Более того, в какой-то момент в Политбюро и ЦК решили, что советский организм надо лечить. Но диагноз поставлен не был. В этих условиях лечение, скорее всего, только приблизило летальный исход.
При подготовке нашего традиционного проекта «Рейтинг российских мегаполисов» редакция обратилась в одно из профильных министерств (называть его мы пока не будем, это непринципиально — ситуация везде примерно схожая). Для исследования нам нужна была специализированная статистика. Ничего секретного. Получать самые свежие, актуальные и проверенные цифры можно и нужно у таких вот «специализированных специалистов». Представляется, что и само ведомство заинтересовано в публикации адекватных данных. Поначалу никаких проблем не было. В министерстве нам пообещали, что «все найдут и передадут». Спустя пару недель в редакции раздался звонок — представитель ведомства сообщил, что цифр у них нет. По регионам — есть, по стране — есть, имеются даже зарубежные показатели, которые наши чиновники сравнивают с общероссийскими, а вот показателей по конкретным крупнейшим отечественным городам нет.
В итоге мы получили требуемые данные от территориальных органов власти. Данные есть, существуют в природе. И если они понадобятся министру, премьеру или президенту, в министерстве их тоже соберут. Однако отсутствие этих цифр в «оперативном доступе» означает, что свою политику министерство осуществляет, не особенно вникая в ситуацию на местах. Наши чиновники не просто «не знают страну». Все намного неприятнее — они не хотят ее знать. Гораздо удобнее не заморачиваться «деталями» и просто следовать в фарватере уже утвержденной генеральной линии.
А вот если бюрократ начнет копаться и разбираться, то может, скажем, выяснить, что эта самая генеральная линия не все учитывает — не исключено даже, что она вообще не до конца верна. Второй шаг — сообщить об этом руководству. Мало не покажется. Инициатива наказуема. Но это порок не только российского чиновничьего корпуса, это наш общий порок. Всегда приятно думать, что ты разбираешься в ситуации. Выводы о том, что правильно, а что нет, кто виноват и что делать (в политике и экономике, в научной работе, в журналистской статье, в бытовом споре…), мы часто делаем заранее, а потом «исследуем вопрос», ищем аргументы, чтобы подтвердить свой первый вывод, свою начальную позицию. Ставим телегу впереди лошади. Чтобы поменять эту свою позицию (а она есть всегда! — иногда в форме жесткой аксиомы, а иногда как мягкая гипотеза, и касаться может чего угодно: Сирии и Украины, дорожного конфликта и организации домового самоуправления), требуется смелость. В глазах наблюдателя это может выглядеть как слабость и отсутствие принципиальности. «Глуп тот человек, который никогда не меняет своего мнения», — говорил по схожему поводу сэр Уинстон Черчилль. Но вернемся к цифрам и показателям городского развития. Не только информацию упомянутого ведомства, но и другие данные редакции приходится буквально выбивать и выгрызать. И это несмотря на декларируемую открытость и наличие в составе федерального кабинета министра по делам «Открытого правительства» Михаила Абызова.
Представитель министерства, звонивший в редакцию (это была приятная молодая женщина, и менее всего нам хотелось бы ее «подставлять» — ведь ее личной вины здесь нет), попросила нас переслать ей цифры по городам в том случае, если мы сумеем найти их самостоятельно. Так мы и сделаем. А еще рекомендуем всем чиновникам этого и других министерств чаще читать «Русский репортер».
