Вечеринка вялых

15 августа 2015 года в пхеньянском ДК министерства внутренней безопасности произошло беспрецедентное мероприятие — выступление группы Laibach. Первый рок-концерт в истории КНДР! Особая прелесть события заключалась не только в месте проведения концерта, но и в выборе группы: с самого начала своей деятельности еще в Югославии Laibach првоцировал скандалы — как музыкальное подразделение обьединения «Новое Словенское Искусство», практикующее жесточайший соцарт с использованием элементов тоталитарной эстетики, группа преуспела в превращении поп-классики в железные марши. Соединение тоталитарных каверов Laibach с тотальной модернистской инсталляцией Пхеньяна должно было бы выглядеть суперорганично и одновременно абсолютно разрушительно для тоталитарного единства северокорейской пропагандистской машины.

Однако ответственные товарищи из КНДР показали себя прекрасными учениками, сумевшими проманипулировать приезжими манипуляторами. Хронику этой не слишком зрелищной, но драматической капитуляции западного искусства перед восточной культурной политикой можно увидеть в замечательном доке «День независимости» (вскоре он выйдет в широкий прокат). Фильм начинается с остроумной и многообещающей рифмы — британская кинохроника с рыдающими в экстазе битломанками монтируется с северокорейской хроникой парада, где ликующая толпа точно с такими же лицами бьется в судорогах при виде Великого Вождя.  Мало где в мире осталось место для коллективного экстаза — только футбольные стадионы и Пхеньян, с предвкушением говорят музыканты. Но следующие за этим дни подготовки к концерту больше похожи на производственную драму по сценарию Гельмана, чем на утопическое объединение двух аутсайдеров. Каждый кадр тут свидетельствует о том, что тоталитарный пафос Laibach столь же опасен для сегодняшней корейской системы, как «возвращение к ленинским нормам» для позднего СССР. 

МАНИФЕСТО

Джулиан Роузфельдт 

Моноспектакль Кейт Бланшетт, которая в разных обличьях и самых неожиданных и нелепых ситуациях (руины фабрик, похороны, застолье и т. д.) зачитывает великие манифесты XIX–XX веков. Маркс, Малевич, Годар, Джим Джармуш и прочие.

НЕЛЮБОВЬ

Андрей Звягинцев 

Новая глава бесконечного приговора российскому обществу, который из фильма в фильм выносит режиссер Звягинцев, прибегая к самым разным жаноровым формам. В этот раз — к стандарту холодного триллера, который наши коллеги почему-то называют хичкоковским, хотя тут уместнее было бы вспомнить Бергмана с его хрониками семейного распада. Ячейка несчастного российского общества, живущая в благоустроенной клетке московской окраины, тоже распадается. Он уходит к беременной любовнице, но боится, как бы о разводе не узнало демонстративно православное начальство. Она — к мужчине постарше и побогаче. 

Остается сын, нелюбимый,  ненужный, лишний, его собираются сдать в интернат — но тут мальчик исчезает, разрушая далеко идущие планы родителей на новую удобную жизнь.

ТЕРПЕНИЕ (ПО ЗЕБАЛЬДУ)

Грант Ги

Неожиданно поэтический фильмэссе, посвященный  немецкому писателю Зебальду — романисту, сделавшему своей основной темой травму холокоста. Проживший последние 30 лет в Англии, преподававший в местном университете, но писавший исключительно по-немец  ки, Зебальд был поэтом меланхолии, исследователем великих катастроф, пережитых не только  Западом, но и всей цивилизацией. Фильм, выдержанный в серой гамме, повторяет путь, который проделывал герой «Колец  Сатурна», печальный пеший турист, очарованный пустошами и пляжами Саффолка.

ЖИЗНЬ КАБАЧКА

Клод Баррас 

Мультфильм Барраса — своеобразная непредумышленная рифма к Звягинцеву. Икар по прозвищу Кабачок — мальчик из французского приюта. Папа бросил семью, мама погибла. Теперь Икар учится жить в многонациональной компании других проблемных  детей. Драки за место лидера, дуракаваляние в ночных спальнях, первая любовь и остроумные хулиганства — короче, тут есть все, что положено всякой драме о школьной жизни, от «Республики ШКИД» до «Ноля за поведение».