Дмитрия Трубицына подозревают в фальсификации собственного оборудования. Трубицын — резидент «Сколково», глава холдинга «Тион», в который входит компания «Аэросервис», который в свою очередь является разработчиком и производителем систем очистки воздуха. В последний раз компания модернизировала свой продукт в 2011 году, отказавшись от фотокатализа в пользу более надежной технологии, но даже если эти изменения считать преступными, то они произошли на четыре года раньше, чем пишет следствие: статья, на которую оно опирается, вступила в силу в 2015 году.
В январе 2015 года в уголовном кодексе РФ появилась статья 238.1 о производстве и сбыте недоброкачественных медицинских приборов и препаратов. Наверняка те, кто ее подготавливал, хотели защитить доверчивых пенсионеров от назойливых продавцов агрегатов, исцеляющих от всех болезней, или поймать за рукав производителей пилюль с эффектом плацебо, которые до сих пор продаются во всех аптеках, хотя сами аптекари ласково зовут их фуфломицинами. Но следствие решило нанести первый удар по наукоемкому бизнесу.
Феерическая несусвятина
«Не позднее 1 января 2015 года у 35-летнего мужчины, выполнявшего функции исполнительного органа ООО “Аэросервис” из корыстных побуждений, с целью уменьшения себестоимости выпускаемой продукции и получения от ее продажи наибольшей прибыли возник умысел, направленный на производство и реализацию очистителей воздуха с нарушением установленных стандартов, — пишет следственный комитет РФ по Новосибирской области. — Реализуя задуманное, подозреваемый в период с 01 января 2015 года по июль 2016 года организовал производство и сбыт очистителей воздуха без оснащения приведенного оборудования необходимыми катализаторами очистки и иными деталями, в отсутствие которых их использование не оказывает бактерицидного воздействия на находящиеся в воздухе вирусы и бактерии».
Другими словами, разработчик, который много лет изобретал, испытывал, изменял и улучшал свою технологию, создав, наконец, эффективный продукт и оборудовав им сотни медицинских учреждений по всей России, вдруг убрал из прибора главную деталь. Получается какой-то сибирский Тарас Бульба: «Я тебя породил — я тебя и убью»!
Когда новость об аресте Димы дошла до жителей Академгородка, люди были ошарашены. Здесь его все знают как фанатично увлеченного своим делом предпринимателя, организатора образовательных проектов по физике, футболиста и участника марафонских забегов, как человека, переплывшего океан на надувном катамаране с командой знаменитого путешественника Анатолия Кулика и как ходячую динамо-машину с целым ворохом созидательных идей. «Это феерическая несусвятина! — разводит руками один из бывших сотрудников Трубицына. — Все равно что обвинить директора филармонии или профессора из Гарварда в краже мобильника».
Чтобы поддержать Дмитрия Трубицына и своими ушами услышать, в чем его обвиняют, в суд пришло много народу. А через несколько дней тысячи людей подписали петицию на Change.org, в которой попросили президента Путина взять дело Трубицына под личный контроль.
«Мы считаем, что происходящее сегодня с “Тионом” и Дмитрием Трубицыным — это продолжение конкурентной борьбы с использованием силовых методов. Это возмутительная практика, которой нужно положить конец! — гласит петиция. — Показательна статистика уголовных дел против предпринимателей в России. В послании Федеральному собранию в 2015 году Вы обращали внимание на эти факты: “За 2014 год из почти 200 тысяч уголовных дел по так называемым экономическим составам до суда дошли лишь 46 тысяч, еще 15 тысяч дел развалились в суде. То есть приговором закончились 15% дел. При этом около 80% или даже 83% предпринимателей полностью или частично потеряли бизнес”».
Как рушились мифы
Компания «Аэросервис» выросла из идеи очистки воздуха с помощью фотокатализа, которым занимался Дмитрий Трубицын в лаборатории Института катализа Сибирского отделения РАН. В 2011 году от этой технологии решили отказаться. Выяснилось, что частицы не долетали до фотокатализатора, а обеззараживались на предыдущих стадиях — на мелковолокнистом фильтре под озонированием.
— «Тиону» потребовалось много лет, чтобы понять, какие технологии годятся для обеззараживания воздуха в системах вентиляции или рециркуляции в больницах, а какие подходят, например, для очистки воздуха только от органических химических веществ (фотокатализ), — рассказывает бывший сотрудник компании Антон Латкин. — На рынке воздухоочистки можно было встретить технологии, которые работали только в пробирке, а в реальных приборах играли роль топора в каше, как, например, ультрафиолет или электропорация. Методы тех лет (2006–2010) позволяли измерить общую эффективность прибора без вычленения эффекта от ноу-хау. Каждый метод обрастал мифами, и каждый производитель поддерживал свой. Но когда они между собой открыто обсуждали свои технологии, оказывалось, что каждый бездоказательно верит в свое решение.
Пока «Тион» искал эффективную технологию, мифы разрушались один за другим. В 2010 году выяснилось, что в практических приложениях фотокатализ не обеззараживает воздух. Он может разлагать вредную органику, но успех этого процесса сильно зависит от условий протекания реакции и невозможно гарантировать стабильный результат. Конечно, если поместить в пробирку с катализатором бактерии и вирусы и в течение достаточного времени светить на них ультрафиолетом, они погибнут. Но не факт, что внутри фильтра эти частицы сядут именно на фотокатализатор. Намного проще их механически задержать на волоконной мембране и убить озоном. Также оказалось, что озон не успевает обезвреживать бактерии и вирусы «на лету» — для этого ему нужно некоторое время, а значит, осаждение частиц на фильтре обязательно. Так был отброшен вариант с обеззараживанием непрерывного сквозного потока воздуха.
Желтый аэрозольный стенд
Как только нашлись инвесторы, которые поверили в успех будущего дела, в 2012 году Трубицын организовал в структуре Академпарка отдельную физико-химическую лабораторию «Академлаб» с десятиметровым аэрозольным стендом для испытаний новых фильтров воздухоочистки и прочим оборудованием для измерений загрязнений воздуха — генераторы аэрозолей, счетчики частиц. Получилось похоже на объединение нескольких институтских лабораторий разного профиля. Ничего подобного в России тогда не делали. Какое-то время ушло на обучение специалистов — опыта работы с этими приборами не было.
— Без проведения постоянных исследований и испытаний просто невозможно было создавать новые материалы для фильтров, — объяснил руководитель «Академлаба» Филипп Сабельфельд. — Вот этот желтый аэрозольный стенд «Тион» сам разрабатывал и заказывал, так что это оборудование уникальное. Мы специально какое-то время изучали опыт зарубежных компаний. Ни в Европе, ни в США никто такие лаборатории для производства воздушных фильтров не создает. Там все производят системы очистки по существующим технологическим стандартам. Свои лаборатории имеют крупные компании для контроля качества изделий, а не для опережающих исследований.
— Вам не кажется это странным? Ведь в наше время даже тряпки для мытья пола стали объектом для инноваций.
— Это же вопрос объема и эффективности вложений, — отвечает Филипп. — Чтобы сделать стандартные фильтры, не нужны большие инвестиции. Вообще в каждой стране по-разному решают одну и ту же проблему. В России тромбозы вен лечат таблетками и хирургией, а в Германии акцент делают на профилактике — в стационарах даже мужчины носят компрессионные чулки.
— «Тион» вроде обвиняют, что вместо фотокаталитического поставили адсорбционно-каталитический фильтр. Критики говорят, что это обычный уголь.
— У него двойное название, потому что в нем две составляющих — сорбент и катализатор. Сорбенты бывают разными, применяются для разных целей. Даже углеродных сорбентов существует множество видов — смотря какую органику нужно разрушить. Катализатор разрушает то, что сорбировалось, иначе сорбент быстро забьется. На нем также разрушается озон, чтобы он не выходил за пределы фильтра. Легко критиковать не разбираясь!
Химическая лаборатория в технопарке пригодилась не только «Тиону». Последние годы она плотно загружена заказами: экологическими исследованиями, испытаниями чистых помещений и оборудования для фармпредприятий, испытаниями материалов и химического сырья для резидентов технопарка и других российских компаний.
По дороге с облаками
Итак, производителю нужно сделать фильтр, осаждающий частицы размером 0,3 микрона — именно такие легче всего проникают через фильтр. Большинство производителей использовали в качестве фильтра специальную плотную ткань. Но через нее плохо проходит поток воздуха, и нужна дополнительная энергия, чтобы «пробить» преграду. Нужно создать такой фильтрующий материал, через который воздух проходит хорошо, но частицы собираются внутри, не пролетая насквозь. Для этого волокна фильтра должны быть разного диаметра, от микронного до субмикронного. Отец Филиппа, доктор физико-математических наук профессор Карл Сабельфельд много лет занимался у себя в институте прикладными математическими задачами и предложил помочь ребятам с расчетами идеальной структуры фильтрующего материала и с выявлением лучшего способа осаждения на нем частиц.
— Вы наверняка знаете эту старую технологию разгона облаков с помощью йодистого серебра, которым выстреливают в облака, чтобы они пролились дождем? — рассказывает Карл Карлович про свои работы советских времен. — А серебро очень дорогое. При этом с облаками оно реагирует только поверхностью соприкосновения, так что нам поставили задачу увеличить поверхность серебра, сэкономив таким образом его количество. Для этого мы учились напылять его на шарики из латекса микронного размера. Когда мы превращали серебро в мелкую пыль, то серебряный туман повисал в воздухе и ни к чему не прилипал. А когда частицы были слишком крупными, они залепляли шарик таким толстым слоем, что никакой экономии не получалось. Мы рассчитали критический размер частицы, чтобы она хорошо «цеплялась» за неровности и чтобы поток частиц был управляемым. В Казахстане до сих пор используют этот метод (один из казахских коллег защищал у нас диссертацию в 1980-х), рассеивая в виде дымки химикаты, которые осаждаются только на насекомых. Он был бы востребован и в России.
Число Стокса
— Значит, вы смоделировали для «Тиона» процесс осаждения частиц в фильтре? Но ведь размеры бактерий и вирусов вы не можете менять.
— Зато мы можем менять толщину фильтрующих волокон! Они делали их из полипропилена. Число Стокса в математике как раз характеризует соотношение инерции частицы и ее проникающей способности. Самые опасные частицы для человека имеют размер от 0,5 до 4 микрон. Они сразу попадают в легкие, ворсинки в носу не могут их задержать. Кстати, по поводу опасности: я был противником использования фотокатализа, за отказ от которого к «Тиону» предъявляют претензии. Ведь на этих фотокатализаторах, кроме того что происходит разрушение вредной органики, образуется куча других летучих веществ, и эти процессы еще слабо изучены — не то что в России, а даже и в мире! В 2015 году в ScienceDaily вышла статья , где обсуждаются вопросы безопасности фотокатализа. Эта технология требует еще долгих исследований.
— А какая не требует?
— Электростатика! Вот скажите, пожалуйста: два одинаково заряженных шарика отталкиваются? А разнозаряженных притягиваются? Даже выпускники физфака на эти вопросы кивают головой. А это правило работает только для точечных зарядов! Когда заряд — хоть немножко шарик, то начиная с определенного радиуса одноименные шарики притягиваются. С помощью заряда можно захватывать частицы определенных размеров. Прежде чем поставить на свой фильтр электростатический блок, ребята долго экспериментировали. Нужно было разобраться, какова будет эффективность захвата частиц при различных зарядах и потоках. И пока они изучали вопрос, мы подали на грант Фонда Бортника и выиграли его на троих! Участниками стали компания «Аэросервис», Институт вычислительной математики и математической геофизики СО РАН, где я работаю, и немецкий Университет Эссена.
Но результатом плотной связи науки и технологии стало уголовное дело.
