«Нас ожидает резкое ухудшение ситуации с числом родившихся», — заявил на круглом столе в Москве эксперт Росстата Алексей Ракша. А ведь долгое время именно рост рождаемости был предметом особой гордости отечественных чиновников. И действительно, достигнув своего дна в самом конце 1990-х годов, рождаемость с 2000-х все время росла. Это была визитная карточка эпохи путинской стабильности.
«В какой стране есть материнский капитал? Нигде нет его, только у нас в таком объеме! За счет этого нам удалось сохранить демографические тренды, не только за счет миграции, а именно за счет естественного прироста населения», — не без гордости заявил премьер Дмитрий Медведев во время последнего своего отчета перед депутатами Госдумы в апреле.
«И материнский капитал, и общее улучшение экономической ситуации, и различные медицинские программы правительства, конечно, способствовали росту рождаемости нулевых и десятых, но все это не было первопричиной. Просто заводить детей тогда стало довольно многочисленное поколение рожденных в 1980-е годы. И сейчас главная причина тоже не в ухудшении ситуации, а в том, что пришла очередь заводить детей поколению 1990-х — далеко не такому многочисленному», — рассказывает «РР» Никита Новиков, доцент Санкт-Петербургского государственного университета.
«Во время горбачевской антиалкогольной компании пить стали меньше, и рождаемость выросла. В нулевых это “горбачевское” поколение женщин достигло детородного возраста и начало рожать детей», — отмечал в своем блоге экономист Альфред Кох, бывший глава Госкомимущества.
Впрочем, принижать влияние экономического «оздоровления» 2000-х тоже не стоит. Известнейший российский демограф Анатолий Вишневский во время своей публичной лекции в Полит.ру в 2006 году утверждал, что демографический рост в стране «маловероятен». И тем не менее с 2010 года рост начался, а в 2014-м впервые в новейшей истории России рождаемость превысила смертность.
В «лихие девяностые», напротив, часто боялись заводить детей — страна находилась в состоянии перманентного экономического кризиса, люди лишались работы, не получали зарплату, и никакой уверенности в завтрашнем дне не было.
«Все это тоже крайне важно, но и это не первопричина. Нынешний спад рождаемости очень условно можно назвать четвертой волной демографического “эха Великой Отечественной войны”. Смотрите: во время войны детей рождалось очень мало — это первая волна. В 60-е годы появлялись на свет дети того самого поколений военных лет. Их, понятно, тоже было мало — это вторая волна. Наконец, в 90-е родились дети, и это третья волна. Сейчас мы ожидаем четвертую. Этот тренд можно попытаться скорректировать, но переломить его нельзя», — объясняет Новиков.
Да, провал девяностых был предопределен, но вот его глубину определила социальная катастрофа, связанная с распадом СССР. Если этот тренд и «корректировали», то только на понижение. Актуальным в этом смысле становится вопрос о том, как будут корректировать тренд сейчас. Пока экономические сложности и «оптимизация» социальных расходов, вероятно, только усугубляют спад. Об этом косвенно говорят цифры: упал «суммарный коэффициент рождаемости» (число рождений на одну женщину). Пока проседание незначительно — с 1,8 в 2015 году до 1,7 в 2016-м.
