От Сардаяла пара километров до границы с Татарстаном. По одной из легенд, свое имя деревня получила от имени первого поселенца. Сардай стремился уйти подальше от соседей — татаро-монголов, чтобы жить в языческой марийской вере. В лесу он наткнулся на местность с чистыми ключами и глубокими оврагами. Когда делал сруб дома, щепки упали в реку. Люди, жившие ниже по течению, заметили их и решили посмотреть, кто это там хозяйничает. Так к Сардаю присоединились еще две семьи. С этого и началась деревня. Сейчас в ней 500 жителей и 150 дворов.
Прошло много лет, но школа, как и домик Сардая, тоже представляет собой деревянный сруб. Школе нужно новое здание, крыша течет, в окна задувает ветер. Прямо за школой разбит огород — овощи идут сразу на стол в школьной столовой. Куча угля за школой — запас зимнего отопления. Футбольное поле, на котором проходит значительная часть жизни деревенских мальчишек.
Цвет стен, резные наличники, скрип половых досок, запах дерева, деревенский пейзаж за окном — здесь все гармонично. Открывшись в позапрошлом веке, в 1884 году, школа не прерывала свою работу даже во время Отечественной войны, хотя на некоторых уроках было по одному учебнику на класс, не было тетрадей и чернил. Говорят, дети писали между строчек старых книг — сажей или свекольным соком.
Ярко-зеленые стены и парты контрастируют с желтыми шкафами, за стеклянными дверками которых аккуратно выставлены весы, пробирки, части электрических схем, наборы грузиков — все, без чего немыслим урок физики. На стене — школьная версия таблицы Менделеева, на окнах — ярко-желтые занавески в пол.
Новое здание школы построено в 1960-м; школу строили всем миром, бревна возили на лошадях.
— Сруб для нового дома был подготовлен еще до 1917 года и предназначался для строительства вокзала в соседней деревне, — рассказывают учителя. — Но железная дорога так и не была построена, а сруб отдали в Сардаял. Новоселье справили в 1961-м.
Кочегар Иван Иваныч 45 лет назад бегал по тем же половым доскам, по которым бегают сегодняшние ученики.
— Нашему детству можно памятник поставить, — говорит Иван Иваныч. — Не будет уже такого: простого, скромного, даже бедного, но счастливого и настоящего. Я любил рисование и математику, уроки делал по ночам, а днем — работа, сразу после занятий. Но и свободное время у нас было. Зимой буран пройдет, дом снегом заметет по самую крышу, мы раскопаем проход от двери до выхода во двор, а за воротами еще один тоннель, до середины улицы. Снега столько было, что горка с конька крыши начиналась!
Кажется, что он и так работает в живом музее, но все равно грустит о прошлом. А директор школы Полина Сорокина переживает о будущем школы и о судьбе деревни.
Школе нужно новое здание — крыша течет, окна продуваются. В школе преподают учителя из нескольких соседних деревень. Добираться до работы они вынуждены своим ходом, никакого транспорта у школы нет. Дети из соседней деревни, как в позапрошлом веке, идут в школу два километра пешком. Тех, кто побогаче, привозят родители.
Деревня Сардаял и ее школа — маленький кусочек паззла, из которого состоит огромная страна. И когда начинаешь погружаться в состояние брошенности, в котором существуют эти люди, становится не по себе.
