Интернет – самая большая, сложная и надежная машина, созданная человечеством. Она возникла совсем недавно, удваивается в размерах каждые несколько лет и быстро эволюционирует. Мы не представляем, какой она станет даже через десятилетие, и как изменит мир. Сеть подарила нам доступ ко всей мировой культуре и любой информации, небывалые возможности для работы, общения и творчества. Сеть объединила человечество – возникла единая мировая коммуникационная система, единая мировая культура, охватывающая всю планету система обмена научными данными, рождается и планетарная экономика, не привязанная к национальным валютам и банкам. Глобализация вроде бы стала технической неизбежностью.
Но возникли и новые опасности – и дело далеко не только в киберпреступности. Сетевые инновации разрушают старый порядок, внося нестабильность и небывалые угрозы. Под лозунгами заботы о безопасности и стабильности государства начали наступления на сетевые свободы, и им во-многом удалось взять реванш – в докладе Freedom on the Net 2016, подготовленном правозащитной организацией Freedom House, отмечается, что на всем протяжении 2010-х свобода в интернете сокращалась. По данным доклада, в 2016 году две трети пользователей сети живут в странах, правительства которых пытаются цензурировать критику властей в интернете, и почти треть – в странах, где могут посадить в тюрьму за комментарий или репост.
С тех пор эти цифры только выросли, особенно в России – по данным Freedom House, в период с 2012 по 2016, мы вместе с Украиной и Турцией вошли в тройку развитых стран, где произошло наибольшее наступление на сетевые свободы и права пользователей.
Рунет, или русскоязычный сегмент интернета, второй по популярности в мире после англоязычного, переживает сейчас непростые времена. Еще десятилетие назад он казался пространством свободы, неподконтрольным государству и не признающим границ. Сейчас сеть кажется местом, где очень трудно сохранить приватность и вообще нужно вести себя очень осторожно: каждый цифровой след сохранится, будет проанализирован и при случае использован против вас. Что будет дальше, неужели утопия сети как свободного мира умерла? Не все так просто, технологии на каждом витке развития создают не только новые опасности, но и новые надежды.
В проекте интернета изначально были смешаны утопический техноанархизм и стремление к тотальному контролю – его ведь во-многом создавали бывшие хиппи, и в то же время сеть – дитя войны и военных технологий. Тенденция на установление тотального контроля с помощью сети с самого начала была контртрендом к развитию интернета как свободного пространства для разнообразных социальных и культурных экспериментов, неподвластного государствам и корпорациям.
Мы решили сделать обзор эволюции интернета с точки зрения борьбы двух трендов – движения в направлении к цифровой утопии и к цифровой антиутопии. Сеть может быть средством освобождения, а может – средством тотального контроля и подавление инакомыслия, причем каждый виток технологии только усиливает обе возможности. Опыт разных стран показал, что возможны самые разные сочетания элементов утопии и антиутопии – от исландской «электронной демократии» до полностью закрытой северокорейской сети Кванмен, обслуживающей местный тоталитарный режим. Интернет может окончательно добить демократию, а может привести к ее небывалому расцвету. Какая из тенденций в итоге одержит победу в той или иной стране – вопрос, касающийся не технологий, а общественного устройства и культуры.
Мир без государств и законов
Сеть-прародительница ARPANET, появившаяся в 1969 году, была творением холодной войны. В свете угрозы ядерного удара правительство США занялось разработкой нового типа связи. Как положено военной технологии, она долгое время оставалась доступной только узкому кругу посвященных. Лишь через двадцать лет, когда угроза войны миновала, проект ARPANET закрыли, а к открытой части сети стали подключаться первые коммерческие организации. А вслед за ними, через скрипучие медленные модемы в интернет стали входить обычные люди – вернее, пока еще не совсем обычные, а продвинутые.
Так, к неудовольствию военных, стена между народом и интернетом стала разрушаться. Символом того, что сеть стала общественным достоянием, был опубликованный летом 1993 года в журнале The New Yorker рисунок, на котором один пес подводит другого к монитору со словами: «В интернете никто не знает, что ты – собака». В виртуальный мир теперь могли прийти все, без привилегий или ограничений – и стать там кем угодно. Интернет окрылял неподконтрольностью и возможностью спрятаться под маской. Родился новый мир, в котором каждый мог без опаски выразить себя и свои взгляды.
Первая же попытка государства навести порядок в интернете, законопроект Клинтона «О благопристойности в средствах коммуникации», был воспринят в штыки. А сеть обеспечила возможность нового формата протеста – цифрового. Интернет-страницы мира окрасились в черный цвет, хакеры разукрасили сайт министерства юстиции США нецензурными картинками, радикальными лозунгами и нацистской символикой, а автор песен Grateful Dead Джон Перри Барлоу написал «Декларацию независимости Киберпространства», в которой от имени будущего просил правительства, "бессильных гигантов из плоти и стали", оставить в покое глобальное общественное пространство. Эксперимент цифрового протеста оказался успешным – закон не приняли, Верховный суд постановил, что цензура в интернете противоречит конституции. С тех пор в США нельзя заблокировать страницы, критикующие чиновников или разоблачающие коррупцию, для блокировки нужны серьезные основания. Так утопия свободного доступа к информации для всех одержала первую серьезную победу.
Хроники Рунета
Сеть придумывали в конце 60-х, во времена большого контркультурного «праздника непослушания» на Западе, а первый открытый для публики веб-сервер появился в 1991-м – во время нашего собственного «праздника непослушания», - поэтому в России интернет изначально был одним из синонимов свободы, одним из волшебных миров, которые подарила нам эпоха перемен.
Первая наша масштабная сеть «Релком» была создана в 1990 году и на начальном этапе соединяла научные учреждения Москвы, Питера, Новосибирска и Киева. Эпоха элитарности была недолгой – уже через пять лет мы ерзали на стуле, ожидая пока загрузится страничка первого онлайн-СМИ «Вечерний интернет» и ежедневно просматривали «Анекдот.ру».
Ранний Рунет стал платформой для литературных экспериментов – а чего еще ожидать от самой читающей нации в мире? На немноголюдных тогда еще просторах сети филологов и писателей было чуть ли не больше, чем программистов. «Сетяне» искали новые форматы: создавали, например, гипертекстовое сочинение «РОМАН», в котором единый входной сюжет (влюбленный юноша кидает письмо девушке в ящик и слышит звук поцелуя) разветвлялся по велению разношерстных авторов, подключавшихся к проекту – каждый создавал новую ветвь. За неимением тогда отечественной цензуры сетяне протестовали против штатовской, скрывающей от нас правду об инопланетянах и о том, что американцы не были на Луне – в 90-е казалось возможным все и сеть заполняли горы подобной чуши, самые разные маргиналы нашли здесь свое пристанище и свою аудиторию.
Наши сетевые первопроходцы тоже приняли участие в акции против клинтоновского закона – Антон Носик, например, завел непристойную vaginal page с соответствующим содержанием. Интернет казался навсегда завоеванным царством абсолютной свободы…
Свидетель эпохи
Сергей Кузнецов, писатель и журналист, один из «отцов-основателей» нашей сетевой журналистики. Из книги «Ощупывая слона»:
«В начале Рунета в разговорах о сети неизбежно всплывала старая притча о слоне, которого ощупывают слепцы. Что такое слон? Толстое и шершавое? Тонкое и гибкое? Твердое и изогнутое? Подобно этим слепцам, в разные годы появлялись разные способы описать Интернет. Первая концепция - интернет был электронной почтой и новостными группами, где велись бурные дискуссии; главным было свободное общение, отсутствие цензуры и гласность – заповедная территория безграничной свободы. Общение означало и разговор между близкими по духу людьми, что-то вроде клуба. Эта вторая модель Интернета как клуба до сих пор популярна, например, сайты-форумы. Третья группа моделей — Интернет как хранилище информации: архив и библиотека. Когда во второй половине 90-х статьи о Сети стали появляться в бумажной прессе, Интернет оказался пространством, куда вытеснялись нежелательные эмоции общества: ненависть, агрессия и сексуальность. Появился четвертый образ Интернета: чужак, инопланетянин или безумец. Тогда интернет довольно быстро объявили пристанищем «больных» — или, по крайней мере, «людей с психическими проблемами». Сейчас для миллионов российских пользователей Интернет стал повседневной вещью, гибрид телефона и телевизора: можно общаться, узнавать новости и заказывать товары. Интернет сегодня — просто удобный инструмент, но тогда он был чем-то новым: слоном, которого интересно было ощупывать».
Пиратские сети
Вместе с широкой аудиторией в сеть пришла коммерция. Проблем с продажей материальных ценностей не возникало: какая разница, где девушка приобрела платье, если старая схема сохранилась: девушке - наряд, магазину, пусть и «онлайн», - деньги. Но вот обмен культурными ценностями – цифровыми книгами, музыкой и фильмами – происходил совершенно свободно. В щедрую ладонь сети просочилась вся мировая культура – впервые в истории к ней получили доступ люди, отделенные от нее границами, расстояниями и финансовыми возможностями.
Когда обладатели авторских прав поняли, что многомиллионная аудитория интернета может обратиться в многомиллионную выручку, они встали на дыбы. Пользователи как могли противились любым попыткам ввести частную собственность на информацию, но силы были неравны. Впрочем, пока рано давать окончательный ответ на вопрос «убьет ли коммерция утопию?» - законы, технологии защиты авторских прав и способы их обойти гоняются друг за другом уже с десяток лет.
Главная гонка в этой области началось в 2001-м, когда американец Брэм Коэн придумал протокол BitTorrent: группа пользователей, у которых есть файл, отдают его скачивающему не целиком, а по частям, что значительно увеличивает скорость. Самый известный в мире торрент-трекер с говорящим за себя названием «Пиратская бухта» (The Pirate Bay) открылся через два года. С развитием торрентов бухта стала походить на крупный порт, а создателя BitTorrent начали преследовать правообладатели. Брэм Коэн в конце концов согласился убрать нелегальные файлы с bittorrent.com и сайт стал рядовым онлайн-магазином кино, музыки и сериалов. А вот создатели The Pirate Bay оказались упрямее, за что в 2009 их приговорили к году тюрьмы и к многомиллионным штрафам.
Но уничтожить торрент-трекер оказалось не так просто – ведь это лишь список файлов, которыми обмениваются пользователи, и список этот может храниться где угодно, отражаясь во множестве сайтов-зеркал. Пиратская бухта пережила еще много судов и разбирательств, но у нее по-прежнему миллионы пользователей. Пираты так просто не сдаются! Они даже завели себе политическую партию, выступающую за свободный обмен информацией и недопустимость его преследования по закону, а также за неприкосновенность частной жизни. Сегодня пиратские партии существуют приблизительно в 33 странах мира. В прошлом году пираты из Исландии заняли второе место в парламентских выборах, заполучив 15% голосов.
Соревнование между коммерцией и утопией далеко еще не окончено. Иногда на сторону утопии становятся крупные компании – тот же Google сделал доступными для нас лучшие художественные музеи мира, оцифровав картины в потрясающем каечстве и выложив в свободный доступ. А вот «битва за книги», проект Google Books, недавно завершился поражением для рядовых пользователей сети. 15 лет назад компания собралась отсканировать миллионы книг и добавить их в открытый доступ. Когда стало понятно, что амбициозный проект – не шутка, начались суды. На протяжении нескольких лет юристы Google, библиотек, издателей и Гильдии авторов вели переговоры, сложность которых подарила им прозвище «четырехмерные шахматы». Формально был достигнут компромисс – Google получил разрешение показывать отрывки оцифрованных книг. Но по сути, проиграли все: отрывки – это не книги. Google охладел к проекту, так что читатели не увидят гигантской всемирной цифровой библиотеки, а издатели и авторы не смогут заработать на повторных продажах получивших сетевую популярность книг.
Хроники Рунета
При коллективном творении «РОМАНА» никто не озадачивался авторскими правами; но Рунет быстро стал и архивом текстов всех именитых авторов. Поначалу книги выкладывались на удивление мирно, а любимые первопроходцами сети авторы, такие как Виктор Пелевин или Борис Стругацкий, спокойно давали добро на публикацию в сети.
И все же без скандалов с писателями, которым тоже хочется есть, не обошлось. Громким делом раннего Рунета стала публикация программистом Андреем Черновым ссылки на роман «Голубое сало» Сорокина. Издательство и автор потребовали убрать ссылку, принести извинения и заплатить компенсацию. Конфликт закончился победой сети: издательство принесло извинения и поблагодарило Чернова за участие в рекламной кампании, обеспечившей второй 10-тысячный тираж романа; а ссылка осталась нетронутой.
Морской бой с торрентами в России начался позже мирового – в 2016 году, когда Роскомнадзор заблокировал «RuTracker». Удар ранил, но не убил: число посетителей снизилось всего на 15%. Россияне отвоевали свое право на свободную информацию с помощью анонимайзеров – программ, позволяющих заходить в сеть под маской и проникать на заблокированные сервера. Инструкцию, как обойти блокировку, можно было подглядеть на сайте проекта «Роскомсвобода», организованного Российской Пиратской партией в ответ на деятельность Роскомнадзора.
Пиратская партия в России существует с 2009 года, однако зарегистрировать ее не удается из-за уголовного преступления («морской разбой») в названии. Но эпоха сменилась и Пиратской партии теперь приходится противостоять не коммерческим структурам, а политически мотивированным государственным запретам – помимо проекта «Роскомсвобода» партия организовала русскую версию Wikileaks и регулярно устраивает митинги, например, марш «За свободный интернет», прошедший 23 июля.
Свидетель эпохи
Павел Рассудов, бывший председатель, а ныне - официальный представитель Пиратской Партии России. Из интервью «Русскому Репортеру»:
«Собственности в интернете быть не может, потому что информация – это не вещь, она принадлежит всем. Интеллектуальная собственность - как морская свинка: она не очень свинка, и не очень морская. Если мы говорим об искусстве, сами авторы в какой-то степени «пираты», так как они черпают вдохновение из уже накопленного человечеством культурного багажа. А в тот момент, когда произведение искусства вышло в свет – публика, помимо распространения, начинает дополнять его: воспринимать и интерпретировать. Авторы, как правило, не заинтересованы в преследовании интернет-пользователей за распространение интеллектуальной продукции. Любой антипиратский закон- не в интересах тех, кто творит, но защищает интересы продавцов. Я не думаю, что получится полностью контролировать интернет, и в частности, распространение интеллектуальной продукции. Во-первых, программисты всегда пишут код быстрее, чем чиновники - законы. А во-вторых, сейчас уже растет поколение, которое выросло вместе с интернетом, и свободно делиться информацией для них так же естественно, как дышать воздухом».
Мудрая толпа
В начале нынешнего десятилетия мы обнаружили, что переместились из интернета в «интернет 2.0» - сеть, которую наполняют информацией и общением сами пользователи. Это блоги, соцсети, YouTube, Википедия и даже веселая энциклопедия Луркоморье. Сети 2.0 предназначены для общения и самоорганизации людей, здесь все – активные участники, а не гости на чужих сайтах. При этом чем больше людей участвуют, тем лучше и полезней становится ресурс. Одно из крупнейших достижений планетарной культуры эпохи интернета, Википедия, созданная «всем миром», и по количеству материалов, и по точности (согласно исследованию, опубликованному в Nature) превосходит крупнейшие современные энциклопедии: английскую Encyclopaedia Britannica, немецкую Brockhaus или Большую Российскую Энциклопедию.
Оказалось, что «мудрая толпа» путем взаимных дополнений и уточнений способна достигла большего успеха, чем профессионалы, а социальные сети – неплохой инструмент коллективного мышления. Общение в сети 2.0 позволяет осветить любую новость или тему полнее, так как под заметками и новостями появляются самые разные комментарии, позволяющие рассмотреть вопрос с множества точек зрения.
Выяснилось также, что ветром социальных сетей легко и быстро разносятся интересные людям идеи и образы – мемы. А еще пользователей интернета 2.0 оказалось легко мобилизовать на действия – символом этого открытия стали разнообразные «флешмобы». Например, в 2014-м весь мир участвовал в флешмобе Ice Bucket Challenge - люди должны были облить себя ведром ледяной воды и сделать пожертвование в фонды исследований бокового амиотрофического склероза – неизлечимого на данный момент нейродегенеративного заболевания. За лето массовая акция, в которой приняли участие многие знаменитости, от Марка Цукерберга до Владимира Жириновского, собрала в благотворительные фонды невероятные $100 млн.
С такой же легкостью в сети 2.0 зарождаются и передаются неудобные для органов власти настроения. Хэштэг #OccupyWallStreet мобилизовал на митинги многие тысячи людей, породив самую массовую в новом веке акцию протеста в западном мире. За время акции расходы на сверхурочную работу полицейских и коммунальных служб составили около $13 млн – цензурировать сеть было бы, пожалуй, дешевле.
Так что неудивительно, что ограничение прав граждан на информацию стало приобретать все большую популярность в авторитарных государствах. Так в прошлом году, во время попытки военного переворота в Турции доступы к Twitter, Facebook, Instagram, YouTube были заблокированы, поскольку на них публиковалась «всевозможная ложь». Годом позже из-за «клеветнической кампании на международной арене» Турция заблокировала Википедию, отказавшуюся удалять записи о связях Анкары с исламистскими террористическими организациями.
Иран, Туркменистан, Турция и другие авторитарные страны (недавно в эту малоприятную компанию вошла и Украина) полностью или частично блокировали доступ к различным соцсетям, Википедии, YouTube. Особенно непросто складывается судьба сети 2.0 в Китае, где на ее пути встал «Золотой Щит»: новая Великая Стена, призванная фильтровать содержимое интернета, чтобы оградить население от не устраивающей китайские власти информации. Но самое «интересное» жителей Поднебесной ждет впереди – к 2020-му году там собираются вводить что-то вроде социального рейтинга, на основе обработки разнообразных персональных данных, когда государство выставляет оценки за поведение каждому гражданину: запостил в соцсеть что-нибудь верноподданническое – плюс, усомнился – минус. В зависимости от рейтинга, учитывающего очень много параметров, люди будут делиться на категории – для высшей категории А все дороги открыты, а для неблагонадежных из низшей категории D – никакой поддержки ни в чем, они не могут выехать за рубеж или получить кредит.
Хроники Рунета
Эпоха социальных медиа у нас началось даже раньше, чем везде, - с еще относительно элитарного Живого Журнала, ставшего в конце нулевых крупнейшим явлением русской культуры нового века, одновременно общественным институтом и литературной лабораторией. Героями времени были блоггеры, каждый мечтал стать «тысячником» и быть услышанным максимально широкой аудиторией. Но после того, как самую широкую аудиторию в ЖЖ приобрел Алексей Навальный, желание властей сдержать интернет 2.0 стало непреодолимым. Блокировка была далеко не единственным средством борьбы с инакомыслящими – пользователи вместе с сервером ЖЖ стали жертвами «DDoS-атак» - хакерских атак, перегружающих сервер и делающих весь ЖЖ недоступным, из-за которых в начале десятых годов начался массовый исход «общества» из ЖЖ в фейсбук. Другой вид информационной перегрузки создавали нанятые «тролли», которым платили за число дискредитирующих оппозицию или провластных комментариев.
Любимая статья уголовного кодекса РФ в судах над блогерами - «о возбуждение ненависти либо вражды». Еще в 2007 пользователь ЖЖ Савва Терентьев получил год условно за комментарий, содержащий негативное мнение о представителях правоохранительных органов, в 2016 Антона Носика приговорили к штрафу в полмиллиона рублей за неполиткорректный текст о конфликте в Сирии (который автор так и не удалил).
Тем временем большинство пользователей интернета все еще по привычке воспринимают его как свободное пространство, часто не отдавая себе отчета, что в их стране за репост можно угодить в тюрьму. Но постепенно у нас развиваются навыки самоцензуры – люди все реже высказываются на острые темы, боясь практически непредсказуемых штрафов и арестов.
Интернет 2.0 оказался как нельзя кстати и когда на смену митингам оппозиции пришла очередная «эпоха малых дел». Соцсети научили нас многим маленьким чудесам: делится с нуждающимися вещами, собирать деньги на благотворительность, организовывать яркие флешмобы и акции, вроде шуточно-серьезной «Монстрации». Весной 2017 метка «#домой» позволила тысячам людей добраться к своим семьям и близким во время коллапса общественного транспорта после теракта в метро Санкт-Петербурга.
Влияние социальных медиа окончательно признали в 2014-м: был принят закон, который приравнял блоги и профили в соцсетях с посещаемостью более 3000 человек в сутки к СМИ. Популярных блогеров обязали уведомлять Роскомнадзор о начале своей деятельности и хранить все данные в течение шести месяцев. Закон на вкус горько-сладкий: вместе с признанием влиятельности социальных медиа усиливается контроль над ними. Впрочем, эпоха блогеров прошла, и закон на днях отменили.
Свидетель эпохи
Екатерина Романовская, одна из основателей пародийного микроблога Twitter Перзидент Роисси (@KermlinRussia) с числом подписчиков более 1 млн человек. Из интервью «Русскому Репортеру»:
«Идея аккаунта-пародии появилась у моего приятеля, Арсения Бобровского, я присоединилась позже. Блог долго не трогали: два года аккаунт велся анонимно, да и сам формат – сатира, позволял писать что угодно и про кого угодно. Потом защитой стала популярность. Создавая «Перзидента Роисси», мы не подозревали, во что это выльется. Было любопытно и забавно, но я не надеялась с помощью Twitter что-то изменить, повлиять на людей - это произошло само собой. Может быть, Арсений изначально имел в виду что-то большее.
Иногда движения в сети ограничиваются разговорами, реального эффекта нет. Возьмем флешмоб, в котором я поучаствовала, - «#янебоюсьсказать», он пытался привлечь внимание к проблеме насилия. Насколько изменился мир? Хотя прошло еще мало времени, можно сказать, что пока обсуждения остались в воздухе. А для меня результат – измеримая история: если бы появилось больше укрытий для женщин, больше благотворительных организаций, стало бы меньше случаев насилия. Кроме того, Россия - консервативная среда, в которой интернету сложно что-то изменить: удельный вес общественного мнения остается ничтожно мал. И это грустно.
Все интернет-законы один хуже другого, цензура в чистом виде. Но усиливать контроль глупо, свободу в интернете можно убить только вместе с интернетом. Сеть периодически сама себя вытаскивает за волосы, потому что ей занимаются образованные и укомплектованные навыками люди. Борьба с интернетом – это бессмысленная борьба с наступившим будущем. Вопрос в том, сколько в этой драке пострадает людей, активов и идей. Те, кто хотят проявить себя, просто уедут, потому что тратить энергию на преодоление лишних ступенек и подставок – неинтересно».
Интернет, который всегда с тобой
Низкая стоимость смартфонов и мобильного интернета позволила добраться в сеть почти всем желающим. Больше трех миллиардов людей носят интернет у себя в кармане – правда, лишь около четверти из них, по данным правозащитной организации Freedom House, имеет относительно свободный доступ к информации без политической цензуры.
Но дело не только в препятствиях на пути осуществления цифровой утопии – привычка быть все время онлайн и мобильник в кармане создали совершенно новые возможности для слежки и воплощения антиутопии тотального контроля. За нами следят – и это больше не паранойя. Безусловно, в усилении контроля есть своя положительная сторона – совершить преступление становится все труднее. Новая реальность еще довольно плохо осознается – неопытных преступников сплошь и рядом ловят по следам, оставленным ими в мессенджерах и соцсетях где они обсуждали свои планы или даже хвастались своими «подвигами».
Помимо фотографий, сообщений и твитов, что мы добровольно посылаем в сеть, данные о сетевой активности бесшумно крадутся через файлы с безобидным названием «печенье» (cookies). Игра в шпионов началась еще в 1993 году, когда прадедушка браузера Mozilla - Netscape Navigator начал собирать информацию о посетителях сети, конечно, без ведома последних. Эксперимент Wall Street Journal в 2010 году показал, что 50 самых популярных сайтов Америки установили на тестовый компьютер 3180 файлов-шпионов, в основном для персонализации рекламы. Конечно, слежка успешно применяется и правительствами – чтобы пользователя включили в список потенциальных Бен Ладенов, достаточно чтобы он сделал нескольких поисковых запросов с ключевыми словами, на которые реагирует система.
Особое беспокойство у властных органов, блокирующих сайты по политическим причинам, вызывают приложения для мгновенного обмена сообщениями – мессенджеры. Они шифруют сообщения пользователей и обычно не выдают их по запросу властей какой-либо страны. Безопасность, как ее понимают создатели мессенджеров (то есть анонимность, защита пользователя), оказалась прямо противоположна безопасности, в понимании силовых структур (то есть контроль над гражданами и доступность любой информации для спецслужб).
Самым популярным оправданием для ограничения свобод в сети служит борьба с терроризмом. Вообще, принимая двусмысленные законы, нарушающие права пользователей интернета, правительства авторитарных стран чаще всего апеллируют к безопасности. В этом есть резон – расшатывая старые структуры, интернет порождает много проблем и опасностей, его бесконтрольное развитие может привести к разнообразным трагическим последствиям.
Но остается все более углубляющееся противоречие между интересами спецслужб и обычных людей. С точки зрения граждан, Сноуден или Ассандж, вскрывшие многочисленные факты слежки, защищают их безопасность, а сточки зрения спецслужб – наоборот, подрывают национальную безопасность. Технологии делают мир все более прозрачным, но правящие круги и спецслужбы хотят, чтобы он оставался прозрачным только для них.
Собирая информацию о гражданах, силовые структуры все чаще требуют открыть доступ к личным данным и сохранять их на случай возможных расследований. Тем временем пользователи отстаивают анонимность интернета, создают защищенное окно доступа в сеть и хранят свои секреты с помощью криптографии. По мере того, как все больше сайтов запрещалось, практически каждому хоть сколько-нибудь разбирающемуся в интернете пользователю пришлось обзавестись «плащем-невидимкой» анонимайзером или сервисом VPN, позволяющим зайти в сеть не привлекая внимания и обойти блокировки. По данным globalwebindex.net, в 2016 году 24% взрослых пользователей интернета проследовали в тень от всевидящего ока с помощью VPN. По мере того, как государства и корпорации делили когда-то свободный интернет, появился и окреп даркнет – теневой интернет, в котрый входят при помощи браузера Tor, изначально делающего пользователя невидимым Анонимусом, как в ранние годы интернета.
Хроники Рунета
С мобильной революцией в интернет пришла вся огромная телевизионная аудитория – и, конечно, испугалась. В сеть стали вымещать все страхи, все грехи человеческие. Если случайно включить телевизор, с высокой вероятностью вам тут же расскажут, как террористы и наркодилеры используют мессенджеры и анонимные сети, как детей в соцсетях склоняют к самоубийству, а оппозиционеры и вражеские шпионы строят с помощью мессенджеров и соцсетей свои антигосударственные козни. Такая направленность пропаганды неудивительна – правящие круги и сами напуганы возможностями мобилизации широких масс недовольных с помощью мобильных приложений, как это случилось во время «арабской весны» и «цветных революций».
Слежка за пользователями в Рунете началась не вчера. Еще в 1998 году Федеральная служба безопасности начала внедрение системы, предписывающей каждому провайдеру провести специальный канал данных в ФСБ и по первому требованию обеспечить прочтение электронной почты и отслеживания всех действий в сети любого человека. С тех пор эта система только совершенствовалась, опираясь на привычное бесправие граждан, слежка за нашей частной жизнью все эти годы увеличивалась в масштабах. Самым значимым (хотя, как говорят, практически неисполнимым) законом в этой области стал принятый в 2016-м «Пакет Яровой» – один из самых масштабных и жестких документов регуляции сети: ввели несколько новых уголовных статей, обязали операторов связи хранить данные обо всех разговорах и переписке россиян и предоставлять силовикам доступ к зашифрованной переписке.
Но если кто-то использует мессенджеры с незаконными целями, правомерно ли из-за этого лишать остальных права на тайну личных данных и возможности шифровать сообщения? По большей части это просто личная переписка, которую люди не хотят выставлять напоказ. Россияне не готовы расстаться с анонимным интернетом – число пользователей Telegram, который «не отдаст ни байта личных данных третьим лицам», за год достигло 6 миллионов.
Быстро растет и число русскоязычных пользователей запрещенного теперь у нас «пиратского браузера» Tor, позволяющего оставаться невидимым в сети. Пока им пользуются лишь несколько сот тысяч россиян, но и остальным будет некуда деваться, если правительство утвердит разрабатываемую сейчас Национальную систему фильтрации интернет-трафика в жестком варианте, то есть вместо черного списка запрещенных сайтов для всех пользователей будет введен белый список разрешенных сайтов, куда нас будут пускать. Но разве русские ходят только туда, куда их пускают?
Свидетель эпохи
Джулиан Ассанж, основатель WikiLeaks. Из вступления к книге «Шифропанки»:
«Когда-то давно граждане молодого интернета строили новый мир и жаждали независимости. Но сегодня государства стремятся захватить наше нематериальное царство: контролировать информационные потоки, поглотить каждое отосланное сообщение и каждую мысль, вбитую в поиск. Интернет, наш главный инструмент освобождения, стал опасным источником немыслимого могущества. Мир стремительно превращается в новую антиутопию тотального наблюдения. На самом деле, вполне возможно, что мы уже живём в ней. Но мы обнаружили надежду в борьбе против безграничной власти: Вселенная верит в шифрование. Человек без особых знаний, автоматически и надёжно может зашифровать что-нибудь так, что, даже обладая всеми ресурсами и политической волей самой могущественной сверхдержавы на Земле, расшифровать это будет невозможно. Мы можем утвердить свою независимость, укрепить наше пространство криптографическим заслоном, создать новые недоступные земли: свободные от массового перехвата информации и государственного контроля. Поскольку государства погружаются в интернет, а будущее интернета становится будущим цивилизации – пришло время вооружаться технологиями шифрования, чтобы сражаться за самих себя и тех, кого мы любим».
