Фильм «Привидение» вышел почти 30 лет назад, а премьера самого первого мюзикла по нему состоялась в 2011 году, в Манчестере. Почему этого не случилось раньше?
Ко мне несколько раз обращались с предложением поставить мюзикл по «Привидению», но эта идея казалась мне бесперспективной. Я боялся, что история будет переосмыслена людьми, которые не разделяют моих чувств. Когда ко мне обратились продюсеры Колин Инграм и Дэвид Гарфинкл, я понял, что они действительно любят и ценят эту историю. Они убедили меня, что музыка — это способ усилить характеры персонажей, сделать более глубокими их переживания. Песня на сцене как бы заменяет крупный план в кино. Это помогает зрителю проникнуться жизнью героев и дает голос невыраженным чувствам.
Что вам было наиболее важно сохранить в новой интерпретации сюжета?
Главная идея фильма в том, что жизнь существует за пределами смерти и что даже в загробном мире можно столкнуться с последствиями наших земных поступков. Верите вы в это или нет, но спектакль заставит вас поразмышлять на эту тему. Зрители отчаянно хотят, чтобы Молли поверила в любовь Сэма и в то, что он все еще защищает ее. На афише фильма кроме названия была еще одна строка — слово «Поверь». Призыв верить красной нитью проходит через весь фильм — я хотел, чтобы эта мысль прослеживалась и в мюзикле. Вообще мюзикл очень тесно связан со структурой фильма. Несмотря на то что многие конкретные диалоги и сцены исключены или переосмыслены, драма и нужный уровень напряжения, на мой взгляд, сохранились. Без них не было бы шоу.
Вы сами принимали участие в работе над постановкой мюзикла?
Да. Я работал над ним в течение семи лет. Это был один из наиболее радостных и успешных проектов в моей жизни, его можно сравнить только с тем временем, которое я проводил за написанием сценария к фильму. Многие сценаристы видят только одну версию их работы — ту, что на экране. Я как сценарист вижу множество воплощений своих идей. Я был в Лондоне и Нью-Йорке, когда проводили кастинг и ставили мюзиклы. Так много времени проработать с актерами, певцами, танцорами, музыкантами, с удивительно одаренными людьми, участвующими в шоу, — это большая удача.
В чем для вас, автора фильма, ставшего таким популярным, заключалась сложность работы над той же историей с новой командой?
Как автор я был доволен работой с режиссером и со всеми, кто так или иначе причастен к постановке. Единственная трудность, с которой я столкнулся, — момент, когда режиссер сказал мне, что ему действительно понравились мои 22 песни (я написал их для шоу, когда начал готовить сценическую версию), но у нас есть два автора, которые попросили разрешения переработать мои тексты. Конечно, я не смог возразить. Мне хотелось, чтобы в спектакле было все самое лучшее. Благодаря Дэвиду Стюарту и Глену Балларду так много замечательных песен появилось в спектакле. И они сохранили мои тексты! Я рад, что две мои песни остались нетронутыми: Three Little Words и Believer.
Вы уже встречались с российскими исполнителями главных ролей в московской постановке?
Я виделся со звездами русского мюзикла «Привидение» в Нью-Йорке и даже слышал в их исполнении некоторые партии. Я влюбился в них мгновенно! Это очень красивые, чудесные актеры с замечательными голосами. Не могу дождаться, когда увижу их на московской сцене.
Мюзикл продолжают ставить в разных странах. Например, в этом году состоялась премьера на немецком языке, в Австрии. Влияют ли национальные особенности на то, как история преподносится актерами и какой посыл становится главным?
Думаю, все-таки есть незначительная разница в том, как переведены тексты и исполнены спектакли. Южноамериканская постановка в Сан-Паулу и Рио очень чувственная, а в Германии имеет религиозный оттенок. Российская версия кажется мне более светской и прямолинейной. Конечно, когда я увижу мюзикл, у меня может сложиться другое мнение. Меня всегда восхищает неожиданность — это одна из великих радостей театра.
