Сидит Гоголь на дереве

Два сыщика, опытный и молодой, отправляются из столицы в отдаленную провинцию. Там в маленькой деревушке регулярно находят трупы юных девушек. Народ тут темный и сильно пьющий, начальство не ищет преступников, а пытается получше скрыть сам факт убийств, местный аристократ ведет себя подозрительно… В гибели девушек обвиняют черного всадника с рогами из спины, — говорят, что это сам дьявол. Один из полицейских (тот, что молодой) страдает приступами эпилепсии и постоянными видениями. Старший эти видения одобряет, потому что они помогают следствию.

Причем здесь Гоголь, спросите вы? Так вот, младший полицейский с эпилепсией и постоянными видениями — это Николай Васильевич и есть. Юный, неопытный, неудачливый литератор, который служит мелким чиновником и который сжег почти весь тираж своей дебютной книги. А село, где черный всадник убивает девушек, называется Диканька, расположена она недалеко от Полтавы и Миргорода.
Ругать этот фильм легко и приятно. Если начать считать анахронизмы и просто нелепости, то быстро устанешь. Одни и те же герои говорят совершенно по-современному, а то вдруг переходят на язык гоголевского времени. Малороссийские крестьяне могут во время одного монолога перейти с нынешнего русского на суржик и обратно. Надписи и тексты даются то в современной, то в дореволюционной орфографии. Не соответствуют времени и месту одежда, интерьер, постройки, прически, поведение героев. Раздражает стремление автора снять одноименно русскую «Сонную лощину», малороссийский «Твин Пикс» и даже отчасти «Игру престолов» в полтавских рощах. А еще здесь очень примитивные спецэффекты. И удивительным образом это все равно хороший фильм.

Нужно просто забыть, что перед нами Николай Васильевич Гоголь, великий русский писатель, классик из топ-10 главных создателей лонгселлеров русской литературы. Перед нами герой школьных анекдотов. Приходит Гоголь к Пушкину, а тот в карты проигрался и с сомнительными девицами по подворотням шастает. Или это Гоголь из рассказов Хармса, о которого споткнулся Пушкин. Сам Гоголь вечно то пьян, то с похмелья и все время мучается неразделенным влечением к девушкам — как реальным, так и виртуальным. По ходу фильма видения все больше приобретают эротический характер: то блондинка, то брюнетка, но с пробуждением все окажется лишь сном. И, конечно, есть в фильме восхитительные последние минут двадцать пять, когда зрителю будет действительно страшно. Несмотря на все бесконечные анахронизмы, гоголевские кошмары из страшных повестей оживут, придут в зал и будут пугать, напоминая о том, как ты читал в детстве «Вечера…» и боялся. В итоге к Гоголю авторы фильма отнеслись с большой нежностью. Приятно за Гоголя.

Дмитрий Быков / Июнь 

Издательство Редакция Елены Шубиной

Новый роман Дмитрия Быкова, неизменно большой, в 500 страниц, — меньше писать не имеет смысла. Тридцатые годы, несколько героев, субъективный рассказчик против субъективного рассказчика, все герои имеют реальных прототипов, сюжет, персонажи, действие, все тут литературоцентрично. Собственно, роман не об истории, а о литературе и отношении к ней Быкова. «Миша был, скорее, неприятный человек — и знал это. Он не хотел бы писать книгу с таким героем».

Для людей

Александр Бренер / Ка, или Тайные, но истинные истории искусства

Издательство Все свободны

Художник Александр Бренер все больше превращается в писателя — и это прекрасно. Историю искусства по его книге выучить не получится, зато можно насладиться стилем и потоком сознания. «В старости Мунк говорил: “Я живу только с мертвыми — матерью, сестрой, дедушкой. И еще со Стриндбергом, Ибсеном, Кьеркегором”. И Клее: “Мне хорошо лишь с умершими и нерожденными”. Не все ли истинные художники предпочитают эту компанию? Леонардо: “Счастлив тот, кто готов подставить ухо шепоту усопших”».

Для людей

Для интеллектуалов

Джо Мерчант / Антикитерский механизм

Издательство Альпина нон-фикшн

«Антикитерским механизмом» называется небольшой ящичек с шестеренками, который был поднят водолазами со дна Эгейского моря. Механизму больше двух тысяч лет, и он относится к числу так называемых «неуместных артефактов» — никто не знал, что в античной Греции были точные приборы. Но книга не только об этой конкретной находке, которую некоторые публицисты называли «древнегреческим компьютером» (спойлер — на самом деле нет), она еще и о подводной археологии, об античных механизмах и о том, как устроены научные сенсации.

Для людей

Для интеллектуалов

Инна Шульженко / Вечность во временное пользование

Издательство Лайвбук

Амелиобразный, слащавый, по-своему милый, но только для готового умиляться читателя роман о любви и рефлексии, который мучительно пытается стать триллером, но не может. «Вино — оно углубляет мир. Уже после первых нескольких глотков он начинает мерцать, как драгоценный прозрачный камень на сине-черной ночи. Дно бутылки, из которой пьешь, или дно бокала можно уподобить увеличительному стеклу ювелира, которое он вставляет прямо в глаз, чтобы получше, увеличенным и приближенным, разглядеть драгоценность у себя в руках. Точно-точно!»

Для людей