— Я думаю, что мы все-таки к 26 октября эту заразу остановим! — говорит своим соратникам на молебне в Москве лидер православного движения «Сорок Сороков» Андрей Кормухин, имея в виду «Матильду».
В прошедшее воскресенье в Омске произошло два заметных и идеологически враждебных протестных события: митинг Алексея Навального и стояние против «Матильды». На стояние люди пришли по призыву как раз Андрея Кормухина — бывшего бизнесмена и родного брата певицы Ольги Кормухиной. Именно благодаря им кажется, что чуть ли не вся православная Россия восстала против «Матильды», а, например, масштабный ежегодный Крестный ход в Санкт-Петербурге в сентябре выглядел как массовый протест против фильма.
В прошедшее воскресенье движение планировало акции и в Москве, но по просьбе правоохранительных органов, чтобы не накалять ситуацию, ее заменили на молебен Царственным страстотерпцам в храме Воскресения в Кадашах.
Молебен царственным страстотерпцам
Вокруг пустынно, небо пасмурное, все носит следы затянувшегося ремонта — храм реставрируют много лет, и так же долго идет тяжба против застройки вокруг него.
Среди обычных прихожан довольно много людей в футболках с портретом императора Николая II или символикой движения «Сорок сороков». В конце службы все выходят на крестный ход, обходят храм, подходят к огромному плакату с царской семьей, растянутому на заднем дворе. Вернувшись в храм, почти все становятся на колени.
— Но особенный подвиг явила царственная семья, которая завершила род Романовых, — говорит священник Александр Салтыков на проповеди. — Потому что никто никакого сопротивления не оказал своим убийцам сознательно. Вообще в мире такого подвига не было. Это в истории человечества единственный случай. В России нашей происходит много такого, что больше ни разу не встречается в истории.
Доходит и до «Матильды», которую называют «коварной клеветой».
Люди выходят фотографироваться под плакатом с изображением царской семьи, и здесь можно посчитать, сколько пришло на молебен — человек 60–70, не массовый протест. Лидер движения Андрей Кормухин приглашает людей на митинг, как только его согласуют.
— Братья, а вас особенно ждем. Россию проиграем, если будем так пассивно участвовать! Они показали, что ведут себя очень активно: вон уже треть Москвы в муниципальных собраниях заняли! И будут майдан готовить! 17-й год сто лет назад покажется просто мармеладом! Может, не так кроваво, но с точки зрения морали — танком проедут! Детей будут забирать, в гомосексуальные семьи отдавать!
— Да, — роняет немолодая интеллигентная женщина.
— Взвоем все! — продолжает он. — Я вам гарантирую, взвоем все! Потому что я знаю этих людей!
К нему подходит мечтательная женщина, представляющаяся заводчицей кошек, и предлагает более радикальные действия.
Откуда насилие
Большинство действий, направленных на протест против фильма, пока удерживается в рамках допустимого — люди не идут на прямой конфликт с властями и чуждаются демонстративного насилия. Но именно масштаб и радикальность движения против «Матильды» оказались неожиданными для политической системы.
– Формально эта кампания ничем не отличается от кампании против «Тангейзера», но есть два отличия, — говорит директор центра «Сова» Александр Верховский. — В масштабе, который переплюнул все прочие кампании. И в применении насилия. Насилие имело место и раньше — вспомним, например, выставку «Осторожно, религия» — но все равно масштаб был не тот.
Действительно, события вокруг «Матильды» напоминают блокбастер. Ночью 31 августа кто-то пытался забросить бутылки с зажигательной смесью в окно петербургской студии Алексея Учителя. 4 сентября в шестом часу утра в кинотеатр «Космос» в Екатеринбурге врезался УАЗ, груженый газовыми баллонами и 200-литровыми емкостями с жидкостью; водитель вышел из машины и бросил в здание бутылку с зажигательной смесью. К счастью, баллоны не взорвались, но кинотеатр после этого тушили 18 пожарных машин.
В 5 утра 11 сентября неизвестные подожгли две машины в тихом Староконюшенном переулке в центре Москвы, разбросав листовки с надписью «За Матильду — гореть». При поджоге пострадала машина адвоката Учителя Константина Добрынина. Поджигателей опять запечатлели камеры наблюдения.
Киносети «Синема-Парк» и «Формула кино» отказались от проката из-за опасений за зрителей; отменен предпремьерный показ в «Иллюзионе», а закрытый показ для членов киноиндустрии в Санкт-Петербурге сопровождали беспрецедентные меры безопасности.
Алексей Учитель назвал поджоги опасной чертой. Ответные действия последовали позже чем через неделю, за которую лидер «Христианского Государства» успел разъяснить свою идеологию интернет-порталу «Медуза», адвокат Константин Добрынин — написать запрос главе ФСБ Александру Бортникову, а пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков и министр культуры Владимир Мединский — сделать заявление в защиту фильма и попросить правоохранительные органы обратить внимание на факты насилия и призывы к нему.
Что возмутительного было в высказываниях главы «Христианского государства»? Ну, например, вот это: «У нас есть примеры великих святых, которые за богохульство и за святотатство сажали на кол. У нас все-таки воинствующее христианство — православие. Когда люди видят это безумие богохульное, они вооружаются примерами святых. <…> И кто-то говорит: “Братья, я имею право, к примеру, Учителя посадить на кол”. То есть человек, который видит, насколько Учитель несгибаем, он может его и на кол посадить… И даже если ему за это дадут десять лет тюрьмы, он будет счастлив, потому что он понимает, что спас Россию от богохульства».
Даже депутат Наталья Поклонская, лицо и движущая сила борьбы с «Матильдой», на своей странице в Фейсбуке призвала правоохранительные органы расследовать факты насилия. Массовая, проводимая в истеричных тонах кампания «за святого царя» возбуждает несдержанные умы и порождает агрессию. Но ответственность ляжет на одну маргинальную организацию, а не на высокопоставленных политиков. Обращаясь в правоохранительные органы, Наталья Поклонская не усматривает собственной ответственности за конфликты вокруг «Матильды» и полагает, что это лишь пиар-кампания самого фильма. «Не слишком ли прямолинейными и навязчивыми становятся попытки выставить себя на всеобщее обозрение жертвой неких мифических православных радикалов? Единственной формой протеста против совершающегося осквернения нашей исторической памяти и Святынь православные видят только в молитве, что и показали состоявшиеся вчера крестные ходы и молитвенные стояния».
Возможно, Поклонская, действительно не видит, какие силы растревожила. Но радикальные активисты всех мастей уже увидели в ней свою Жанну Д’Арк.
Масштаб проблемы
Каков масштаб радикально-консервативных сил в России? В среде православных активистов, одной стороной примыкающих к церкви, есть более и менее радикальные ответвления. Все они являются предметом изучения центра «Сова», который больше двадцати лет занимается взаимоотношениями религии и общества, а также проблемами национализма и ксенофобии. Мы говорим с директором центра Александром Верховским.
— Почему кампания против «Матильды» отличается от всех других?
— Отчасти дело в царе. Конечно, не для всех фигура Николая II настолько важна, чтобы бегать из-за этого на митинги. Но есть те, у кого православие ассоциируется прежде всего с монархизмом, кого внутри церкви называют царебожниками, для кого фигура царя порой затмевает Бога. Эти люди очень заметны внутри церкви, но малозаметны снаружи. Однако раньше ничто не задевало их внимание настолько, чтобы они затеяли массовую кампанию. Почему сейчас это удалось? Могли бы поводы и раньше найтись — ведь и раньше задевали царя. Я думаю, что государственная политика последних лет, которая все больше вовлекает православие в консервативных политизированных формах, и создала у людей впечатление, что государство идет в сторону православного фундаментализма.
И хотя это сильное преувеличение, но для людей, которые живут в своем маленьком фундаменталистском мирке, это надежда, что вот наконец государство повернет в нужную сторону. То, что происходит сейчас, они ощущают как движение в верном направлении, но очень медленное. Им хочется ускорить события.
— Откуда появилось насилие?
— Этого следовало ожидать. Насилие в околополитических коллизиях применяется все чаще. Это не убийства, как было в случае с неонаци, хотя и убийства бывают — Немцова, например, убили неизвестно по чьему заказу. «Ограниченное насилие» понемногу становится нормой, потому что полиция не останавливает нарушителей. И еще следует учитывать, что полиция ведет себя крайне осторожно, когда что-то происходит вокруг Церкви, старясь никого не задеть. Я думаю, есть высокие покровители у этого движения в церкви, но оно децентрализовано. Грубо говоря, никто не санкционировал поджог кинотеатра. Но никакой следователь не хотел бы уткнуться в ходе расследования в епископа.
— Сколько этих людей и кто они?
— Про количество привирают. Сколько на самом деле в «Христианском Государстве» — пока непонятно. У них нет открытых акций, но, думаю, их очень мало. «Сорок сороков» проводят мероприятия, выходят на крестный ход в одежде со своей символикой, и их можно посчитать. Кроме этих двух групп, есть и другие, очень разновозрастные. Какие-то существуют еще с 1990-х и уже успели по сто раз друг с другом переругаться. Некоторые участвовали в националистических движениях. «Божья воля» — в основном из молодых людей, и они, как «Сорок сороков», если и делали что-то, то в рамках допустимого: чтобы полиция могла закрыть на это глаза. Пока не ворвались на выставку Сидура («православные активисты» из «Божьей воли» в 2015 году разгромили выставку скульптур Вадима Сидура. — «РР»). И ошиблись: это-то была государственная выставка. На них завели уголовное дело, и силовые акции тут же прекратились. Чтобы их остановить, оказывается, надо было совсем немного.
— Что будет дальше?
— Если речь идет о малой группе, им немного нужно. А если о децентрализованной — на них не так просто подействовать. Давление на одних — на представителей «ХГ» — может запугать других, а может радикализовать или вообще не произвести впечатления — это от людей зависит, а люди разные. Поэтому я опасаюсь, что движение против «Матильды» еще себя покажет, тем более что премьера-то впереди.
Семь и сорок
— Мы вымирающий народ, — говорит лидер движения «Сорок сороков» Андрей Кормухин. — Старый, потому что средний возраст — 39 лет. А у нас в России средний возраст жизни недавно превысил 72 года!
Аспиранту исторического факультета МГУ и пресс-секретарю движения «Сорок Сороков» Игорю Ильину становится весело.
— Урра! Мы стареем! — кричит он. — Скоро будем все в гробу-у! Землю освободим для други-и-их! У-у-у!
— Вы понимаете, что средняя продолжительность жизни — это не средний возраст?
За этим следуют сложные вычисления, упирающиеся в количество младенцев.
— Положительная статистика за счет приезжих идет в Москве, — говорит интеллигентная немолодая женщина, которая до сих пор внимательно прислушивалась к разговору. — А вы посмотрите, кто: Зульфия и так далее. Освобождаем территорию.
— Не-не-не, — уклоняется опытный Кормухин. — Я бы не хотел затрагивать национальный вопрос… Потому что тебя представят фашисткой, нацисткой, экстремисткой. Все! Можно я тебе следующий вопрос задам: а че ты имеешь против таджиков, узбеков?
— Я против не имею, — пятится женщина.
— А че сразу убегаешь-то! Вот так либералы нас очень любят ловить на слове!
Молитва или политика
Хочется понять все же, какое отношение имеют эти активисты к православию: они верующие мистики или православие для них форма политической борьбы — то есть мистики или политики?
— А вы знаете, что такое Иисусова молитва?
— Иисусова молитва — это, как пишут многие отцы, та соломинка, которая позволяет тебе удержаться в жизненном водовороте, когда властвует общество потребления, когда кругом искушения, когда заботы тебя отвлекают от мыслей о Боге. Иисусова молитва не дает тебе свалиться в искушения, — объясняет Андрей Кормухин. — Молиться полным чином в этом круговороте невозможно, а Иисусова молитва простая: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас грешных!»
— Для вас имеет значение христианский мистицизм?
— Сложно мне говорить, что для меня первичней — христианский мистицизм или простая, христианско-крестьянская жизнь, то есть молитвенная. Ведь мистицизм с прелестью очень сильно граничат. Я знаю людей, которые чрезмерно увлечены этим мистицизмом. Это, как правило, свойственно неофитам. Я их понимаю, сам такой был. Вообще нет более счастливого времени для православного христианина, чем время неофитства. Когда ты открываешь для себя мир Христа, тебе кажется, что чудо произошло, а иногда и происходят чудеса, и ты действительно паришь. В этот момент происходит очищение. Но здесь есть опасная черта: как бы в этой ситуации не впасть в прелесть.
— А что значит прелесть?
— Прелесть — это когда человек начинает ощущать, что то, что он делает, — единственно правильное. Что только его позиция верна. Что он единственный идет верным путем. Но святые отцы пишут, что тут и начинаются самые большие искушения. Игнатий Брянчанинов описывает случай с монахом, который проводил время в непрестанной молитве на столпе, и к нему на колеснице подъехал Иисус Христос и сказал: «Ты заслужил быть со мной, садись в колесницу, и мы с тобой полетим на небеса!» Монах делает шаг в эту колесницу, колесница растворяется, и он со столпа падает вниз, разбивается и попадает в ад. То есть в своей прелести человек то, что заслужил непрестанной молитвой, потерял. Бес его поймал, в образе Христа придя, и человек, по сути, покончил жизнь самоубийством.
— Искусил его?
— Искусил его, да. А другому так же на колеснице явился Господь, и столпник сказал: «Нет, Господи, я недостоин быть рядом с тобой, я еще не заслужил этого!» — перекрестился, и колесница растворилась. И человек понял, что это было искушение. Таких притч много в православии, именно о прелести. Так вот, те же самые неофиты иногда впадают в прелесть... Человек должен чудеса, которые с ним происходят, не воспринимать как какую-то свою избранность.
— Когда вы защищаете ценности своей родины или православия, как не впасть в прелесть?
— Сложно. Сложно. Но чтобы этого не случилось, должна быть настройка, должны быть духовники, отцы, с которыми сверяться нужно. Мы всем в своей организации говорим: «Вот у каждого из вас есть духовник. Если нет, то постарайтесь его найти в ближайшее время». Это рекомендация всем, кто вступает.
— А люди, которые хотят остановить премьеру фильма «Матильда», — не впадают ли они в прелесть?
— Нет, конечно. Если вы знаете, что в соседнем помещении происходит кощунство и на это приглашают посмотреть людей со стороны, вы будете спокойно сидеть? Если, положим, это касается вашего близкого человека — мамы или папы? Ваши действия?
— Вы протестуете против того, что вообще у императора была любовная связь?
— Нет, мы протестуем против того, что император изображен так, что он одновременно спит и с одной женщиной, и с другой. И мне смешно, когда люди, которые эту провокацию задумали, нас обвиняют в нагнетании ситуации в обществе. Простите, это мы сняли фильм «Матильда»? Это мы пригласили порноактера на роль святого русского царя? Через кастинг! Это ж как надо было все продумать, чтобы как можно сильнее оскорбить православных христиан, да? Чтобы как можно больше поднять негодования, чтобы они дали этим господам повод устраивать провокации.
— Мне кажется только вот что. Если православным активистам удастся добиться того, чтобы фильм не вышел, то в следующий раз они посчитают, что могут еще что-то диктовать, и в конце концов дойдет и до прелести. Скажут, например: женщины, не ходите в джинсах, носите платок и не распускайте волосы.
— Ну здесь есть как бы... — Кормухин слегка замялся. — Ну в джинсах-то действительно плохо ходить.
***
В любой стране есть разные радикалы и маргиналы, в том числе и религиозные консерваторы. Обычно они выходят на авансцену только в условиях острого кризиса, которого вроде бы в России нет. Но сам масштаб конфликта заставляет задуматься.
«Кто бы ни стоял за организацией провокаций последних дней в Екатеринбурге, Омске и Москве и кто бы ни планировал совершение новых противоправных деяний — призываю Вас остановиться!» — написала депутат Поклонская. Но от борьбы против «Матильды» не отказалась и даже поддала жару, назвав просмотр фильма грехом.
Так небольшая и маргинальная часть общества предлагает всей стране ложный выбор по несущественному вопросу. И если во внутренней политике не появится искренности и содержания, из нашей жизни будет и дальше ускользать здравый смысл.
Люди, к счастью, пока не потеряли чувства юмора. Как пишут пользователи «ВКонтакте», «не хотел смотреть, даже не знал об этом фильме. Но после всей этой шумихи обязательно посмотрю».
