Театральный зритель вас знает прежде всего по «Копам в огне», а тут — «Пиковая дама» Пушкина. Довольно неожиданный ход.
Но, с другой стороны, ожидаемый. Пушкин — это же наше все! Я не просто люблю Пушкина как автора, мне интересно работать с его текстами. «Руслан и Людмила», по-моему, — одно из базовых произведений, где Александр Сергеевич заложил метафизику на много лет вперед.
Я слышала, что «Пиковая дама» была чуть ли не какой-то закрытой вечеринкой пару лет назад.
Нет. Просто когда мы ставили эту оперу, у нас было пять закрытых показов, после которых два года мы дорабатывали ее, чтобы запустить продажу билетов. Предстояло адаптировать оперу к жанру променада, прогулки — ничего подобного в мире еще не наблюдалось. Очень приятно, что Москва — оперная столица, которая сможет посмотреть на что-то новое. Тем более что ни в Нью-Йорке, ни в Лондоне аналогов не было. Кстати, «Копы в огне» ведь тоже были первой хип-хоперой, новым для того времени жанром, очень авангардистским проектом. А хулиганство, которое присутствовало в «Копах», мы постарались сохранить и в «Пиковой даме»: мы «пушкинизировали» ее, постарались заняться осмыслением именно пушкинского текста, подчеркнуть первенство драматургии в содержании оперы.
Раньше вы преподавали институциональную экономику в РГГУ. Как эксперт-экономист можете оценить променад-спектакли, бум которых сейчас наблюдается в Москве?
Я уже около двух лет не преподаю, все больше занимаюсь театральной деятельностью, но с любовью вспоминаю то время… Могу ли я тут быть экспертом — не знаю. По своему опыту могу сказать, что делать оперу — всегда большое приключение. Опера — жанр, сочетающий в себе огромное количество поджанров. И это приключение всегда получается очень дорогим. Сможем ли мы выйти на ту окупаемость, которой ожидаем, покажет время. Все-таки мы занимаемся театром, а театр сложно превратить в выверенный коммерческий продукт. Какой отклик постановка получит у зрителя, заранее просчитать нельзя. Мы можем предложить только всю нашу любовь, предложить вместе с нами влюбиться в музыку Чайковского, в текст Пушкина.
В одном из составов партию Германна исполняет Петр Налич — пожалуй, самая известная фигура в актерском составе «Пиковой дамы». Такое решение — способ повысить интерес к вашему проекту?
Петр Налич закончил Академию музыки имени Гнесиных и много лет посвятил тому, чтобы расти именно в оперном вокале. Однажды я услышал, как Налич пел Германна (в 2014 году, будучи студентом и артистом Театра-студии Гнесинки, Налич исполнял партию Германна в опере «Пиковая дама», которую поставил профессор Юрий Сперанский. — «РР»). У него потрясающий лирический тенор, он поет в романтичной манере, он драматургически подкован и может «держать» зрителя. Вообще у нас четыре состава равноценных Германнов и Лиз. Москва все-таки оперная столица мира!.. Я согласен, что Петю знают, к нему повышенный интерес, и любопытно наблюдать, как он привносит что-то свое в прочтение Германна. Но просчитать такое кастинг-решение было невозможно: разве что небеса позаботились о том, чтобы я случайно увидел, как Петя поет Германна. Мне кажется, судьба сводит людей, чтобы они могли проявлять свои таланты.
«Пиковая дама» станет проектом на определенный, довольно короткий промежуток времени, или вы думаете о возможности продолжения?
Мировая премьера была 1 октября. Ближайшие три месяца мы будем играть, а дальше — как сложится. Мы с удовольствием рассмотрим возможность путешествия нашего спектакля за границу. Мне кажется, Пушкин и Чайковский — хорошее предложение для Запада. Но пока билеты продаются, смотрите нас в Москве.
Билеты на «Пиковую даму» откровенно недешевые. Вы ориентировались на определенного, довольно обеспеченного зрителя?
Каждый спектакль может увидеть не больше 54 зрителей: только так можно оказаться вовлеченным и почувствовать те эмоции, которые нам хотелось бы донести. Мы просто не можем запускать больше людей. И эта камерность предполагает некую элитарность, продукт для узкого круга. Но на самом деле мы делали спектакль для всех, кто захочет и сможет попасть. Просто форма действия в особняке — такая: вот графиня, вот Германн, они от вас на расстоянии вытянутой руки. Эту камерность и магию необходимо сохранять.
Вы видели детскую оперу-квест «Путешествие в страну Джамблей» в Пермском оперном, которую отметили на «Золотой маске — 2016»? Там музыканты ходят прямо за зрителем. А у вас звук оркестра в ряде сцен транслируется через усилители.
Я не видел этой оперы, но однажды видел, как Курентзис дирижировал в Консерватории и во время антракта вывел музыкантов в фойе. Это было здорово! Конечно, сейчас все ищут новую, более свободную форму по отношению к музыке, стараются добиться того, чтобы музыка коснулась сердец. Весь наш формат подчинен только этому — найти ключи к сердцу зрителя. Однако сделать так, чтобы оркестр постоянно путешествовал, очень сложно. Поэтому у нас оркестр находится в одной локации, звук транслируется, но большинство сцен играется в локации с оркестром — мне кажется, этого достаточно.
Просто за сумму, эквивалентную стоимости билета на «Пиковую даму», можно слетать в Пермь и послушать того же Курентзиса.
В этом смысле мы ни на что не претендуем. Кто-то наверняка так и сделает, полетит в Пермь. Но именно иммерсивность дает ключи, которые позволяют сопереживать герою, почувствовать высокий катарсис. А опасность иммерсивного театра в том, что он довольно деструктивен для сюжета, здесь легко стать заложником формы, аттракциона. Мы старались этого избежать, но при этом дать возможность почувствовать оперу по-новому.
Я скорее к тому, что все-таки вы не в безвоздушном пространстве поставили свою «Пиковую даму».
Пространство как раз в определенном смысле «безвоздушное»: променад-опер нет ни одной — ни в мире, ни в Москве. Мы претендуем на новаторство. Будет ли такой формат актуален, можно ли его развивать, интересно ли зрителю в этом пространстве находиться? В определенном смысле мы открываем дискуссию: возможно ли сделать променад по опере. Пока получаем позитивные отзывы: люди, для которых опера — это слишком сложно, получают код доступа к ней и, возможно, захотят снова вернуться к этому жанру. «Пиковая дама» — это своего рода инициация, как обряд у масонов, с которого, кстати, начинается наш спектакль. Этот момент инициации для меня очень важен: сделать так, чтобы люди эмпатично смогли почувствовать искусство оперы, подняться с его помощью выше. Ведь искусство поющее превосходит искусство чистой драматургии именно по силе воздействия на чувства. Кстати, я слышал, что в 2018 году в Бельгии тоже появится променад-опера.
