Следователь, подполковник юстиции Максим Шишов подтвердил, что за два месяца Дмитрия Трубицына допрашивали восемь раз и ни разу не попросили никаких документов от его компании «Тион», известнейшего производителя систем воздухоочистки, основанных на собственных его исследованиях и изобретениях. Шишов сообщил, что с июля 2016 года все документы компании в порядке, и в настоящий момент к ее деятельности претензий нет. Несмотря на это следователь заявил, что подозреваемый может повредить ходу следствия, если его отпустить под залог из-под домашнего ареста. На обоих заседаниях — и в августе, и в октябре — он уточнил, что причин подозревать Трубицына в желании помешать следствию или скрыться от суда у него нет. В решении продлить срок ареста сотрудник СК опирается на свое внутреннее субъективное убеждение.
С начала ареста Дмитрия Трубицына в июне 2017 года доказательств вины подозреваемого следствие не обнаружило. Подсудимому инкриминируют ст. 238.1 ч. 2 УК РФ за производство и сбыт незарегистрированных или фальсифицированных медицинских изделий. А фактически его наказывают за затянувшуюся процедуру оформления документов на отдельные модификации оборудования, законная необходимость которой была изначально не вполне очевидна.
— Ситуация с регистрацией продукции не требует никаких репрессивных мер, тем более таких, как арест, — считает учредитель и председатель Второй Московской областной коллегии адвокатов Владимир Кузнецов. — Чтобы подобных ситуаций не возникало, законодателю нужно более четко излагать свои требования. Имея большой опыт работы с документацией, я часто не понимаю смысл многих документов даже с третьего прочтения. Чтобы человек вовремя среагировал на новое требование, у него должно закрасться сомнение, что описанный случай к нему относится.
— А почему у нас за такие проступки людей держат под арестом? — возмутилась я.
— В России сложилась странная практика ограничивать в свободе фигурантов уголовных дел, не представляющих никакой общественной опасности. Если следователь отнес деяние к более тяжкой статье, а суд переквалифицировал на менее тяжкую, это не считается ошибкой. Зато в обратном случае с того, кто ошибся, потребуют объяснительную записку в вышестоящей инстанции, а в глазах у них, как на электронном табло, будут стоять предполагаемые цифры — размер взятки, которую, очевидно, получил «добрый» сотрудник от подозреваемого. За необоснованно жесткое судебное решение у нас не наказывают, а вот люди мягкого нрава в этой системе не удерживаются: им указывают на дверь под разными предлогами. Конечно, существует статья УК РФ «За незаконное возбуждение уголовного дела», но «мертвых» статей в Уголовном кодексе очень много.
Уголовное дело заведено на руководителя успешного наукоемкого производства, которое более десяти лет развивается у всех на виду, работает по-белому и платит все налоги. Все это выглядит как хладнокровная методичная порка призера Всероссийских олимпиад, выпускника-медалиста на заднем дворе школы. Его фото в золоченой раме по-прежнему украшает школьное фойе, его работы цитируют, им восторгаются учителя и директор, а мэр и губернатор восхваляют его успехи и вручают ему медали к 80-летию Новосибирской области. Он, как и прежде, остается надеждой и гордостью своей страны. Продукцию «Тиона», выросшую чаяниями Трубицына из лаборатории научного института, покупают за рубежом, где она, в отличие от большинства российских товаров, оказалась конкурентоспособной.
Но в России, видимо, есть еще конкуренция с использованием силовых структур.
