— Лично для меня важнее всего то, что этот дом и это место привязаны к песням Янки, — говорит Андрей Поздняков, экскурсовод, автор петиции на сайте Change.org в защиту дома. Это он привел сюда писателя Авченко и рассказал ему о судьбе дома, после чего тот написал в Фейсбуке ставшим широко популярным пост, положивший начало кампании в защиту дома на Ядринцевской. — Тот же светофор — он действительно в десяти шагах отсюда, Янка жила с этим светофором в окошке. «Черный дым с трубы завода» — это про наш знаменитый жиркомбинат на той же улице Семьи Шамшиных (Янка училась играть на гитаре в кружке при комбинате. — А. К.). А «погуляем по трамвайным рельсам» — через эти рельсы Янка каждый день ходила в школу.
Андрей Поздняков и писатель из Владивостока Василий Авченко, которые начали кампанию по защите дома от возможного сноса, предполагают, что в нем можно будет открыть мемориальную квартиру Янки Дягилевой или даже музей сибирского рока.
Сам по себе этот дом, расположившийся в центре города, на пересечении улиц Семьи Шамшиных и Ядринцевской, никакой ценности не представляет. Обычный разваливающийся деревянный домишко на две квартиры. Ценность представляет тот факт, что в одной его половине жила Янка Дягилева, чья судьба стала едва ли не самой трагической в русском роке на рубеже 1980–1990-х. Трагической — не только потому, что Янка покончила жизнь самоубийством (это самая распространенная и самая правдоподобная версия причины смерти), но в первую очередь благодаря песням — мощным, обжигающим, написанным и спетым на пределе отчаяния. Известно, что в этом доме не раз бывал главный русский панк Егор Летов, с которым Янку связывали творческие и личные отношения. Отец Янки Станислав Иванович рассказывал еще об одном знаменитом госте: мол, жарил как-то картошку, а к дочери пришел странный парень в кирзачах и с гитарой, пел странные песни; ну, и его картошкой накормили. Это был приехавший из Ленинграда Александр Башлачев — возможно, величайший русский рок-поэт, подаривший Янке свои знаменитые колокольчики, символ его вдохновения («душа звенит, обычная душа»).
В 2013 году жители города решили повесить на доме мемориальную доску, но им отказали. Тогдашний мэр Городецкий заявил, что «досочка нецелесообразна» и помахал письмом за подписью ректора Новосибирской консерватории, где было сказано, что Янка не так уж известна, а влияние ее в музыкальном отношении совсем невелико. Потом Городецкий ушел в губернаторы региона (его сняли в октябре этого года), в кресле мэра оказался коммунист Локоть, и доску удалось установить.
Новосибирские чиновники говорят, что дом в очереди на снос не стоит, но все прекрасно понимают: если он оказался в «общественной-деловой зоне», то его, разумеется, уберут. Вокруг уже почти все застроено новыми зданиями, остался небольшой кусочек с тремя или четырьмя домами, среди которых и Янкин. Однако шансы на спасение дома есть. Для этого его необходимо признать объектом культурного наследия.
— У нас нет конфликта с мэрией, — отмечает Поздняков. — Надо сказать, что в Новосибирске прогрессивный начальник управления культуры. И нам дают понять, что все в наших руках, что если мы соберем необходимые документы и мнения экспертов, подтверждающие, что творчество Янки — часть российской культуры, то препятствовать не будут.
— Янка — очень важная фигура, привязанная, конечно, к своей эпохе, но в то же время выходящая за ее границы, — говорит Василий Авченко. — Янка, Летов, «сибирский панк» — крайне интересное явление русской культуры, которое мы еще долго будем осмысливать. Такими фигурами нельзя разбрасываться, это наше наследие.
И Поздняков, и Авченко при этом затрудняются сказать, что будет в доме, если его удастся отстоять. В СМИ говорилось, что здесь может открыться музей сибирского рока. Но понятно, что если это и произойдет, то нескоро — дом нужно будет реставрировать, создание музея также потребует длительной работы. Есть мнение, что в доме хорошо бы устроить музей-квартиру самой Янки, тем более что сохранилось немало потенциальных экспонатов. В любом случае пока это вопросы второстепенные. Прежде всего нужно сделать так, чтобы дом не исчез с лица земли.
