На момент сдачи этого номера ситуация в Луганске стала спокойнее, количество военных и техники в центре города уменьшилось, никаких столкновений не происходит. В городе работают транспорт, связь и прочие инфраструктуры. Наши источники говорят о том, что 23 ноября в Луганск приезжали «высокие гости» из Москвы с целью повлиять на стороны конфликта, прежде всего на Игоря Плотницкого, для мирного разрешения разногласий между главой республики и силовиками.
Луганск можно вполне назвать прифронтовым городом — от центра до линии соприкосновения всего 15 километров по прямой. С войной большинство жителей уже свыклось — в последние месяцы к тому же относительно тихо. Но тут открылся внутренний фронт.
Оцепление ключевых административных зданий вооруженными людьми с бронетехникой возникло внезапно для жителей 21 ноября. Единственной общей чертой военных, заполонивших центр Луганска, были белые повязки на рукавах — визуальная система для опознавания «свой-чужой». На вопросы горожан о происходящем следовал лаконичный ответ: «Учения». Правда, наблюдательных граждан смутило присутствие солдат внутренних войск Донецкой народной республики — в частности, их выдавали надписи на бэтээрах, которые то ли забыли замазать, то ли специально оставили для наглядности. Ведь само появление на улицах столицы ЛНР солдат соседней республики, невозможное без благословения Москвы, в подобном контексте исключает версии о «самодеятельности» и исключительно «внутренних разборках».
Наш корреспондент в Луганске лично убедился в активном участии донецких силовиков в событиях, даже встретил некоторых знакомых командиров. Многие патрулирующие центр Луганска служащие внутренних войск до конца не вникают в суть происходящего, говорят, что лишь выполняют приказ и сами интересуются у нашего корреспондента, что же будет дальше; другие шутят на тему оккупации Луганска донецкими.
Ответственность за операцию в центре города взял на себя глава МВД Игорь Корнет, который заявил о том, что идет операция по борьбе с «диверсантами, проникшими в органы управления республикой». Он пока уклоняется от прямого обвинения Игоря Плотницкого, утверждая, что враги — это его ближайшее окружение.
Пока, утверждает источник, планов арестовывать главу республики нет — наоборот, этого стараются избежать и «уже в который раз дают ему шанс», списывая все его резкие заявления в адрес Корнета и обвинения в госперевороте на отравляющее рассудок влияние его ближайшего круга. В МВД надеются, что конфликт удастся замять и вывести из публичной сферы с минимальными репутационными потерями для республики. В любом случае силовики оставляют Плотницкому немного вариантов: или принять правила игры от МВД, озвученные Корнетом, или — уйти в отставку.
В данный момент у главы ЛНР Плотницкого нет значительного силового ресурса: «народная милиция», военные подразделения заняты на линии фронта и не участвуют в событиях, министр МГБ — союзник Корнета, в лояльной до последнего времени Плотницкому Генпрокуратуре полиция уже провела задержания. В подчинении главы республики только гражданская вертикаль власти, чего в данной ситуации недостаточно.
Желаемым результатом в МВД считают формальное сохранение полномочий Плотницкого при полном отсутствии реальной власти вплоть до выборов в следующем году, на которых у нынешнего главы ЛНР, по мнению представителей МВД, шансов мало — в народе его политикой заметно недовольны. Судя по тому, что российские государственные каналы благожелательно берут интервью у Корнета, официальная Москва скорее на стороне силовиков.
Раскол и хрупкие «противовесы» в ЛНР существуют с осени 2014 года. С самого начала Плотницкий был главой республики, должность премьера занимал Геннадий Цыпкалов, — они представляли разные группы луганского ополчения и имели разных покровителей в Москве. И если в ДНР Александр Захарченко зачистил политическое поле относительно мирно, то в ЛНР все время сохранялось двоевластие — прежде всего потому, что авторитет Плотницкого в массе силовиков был низок, а непонятная конкуренция российских ведомств за влияние в ЛНР поддерживала общую нервозность и взаимное недоверие.
Более того, наши источники говорят о том, что глава республики психологически сгорел в борьбе за власть и находился в постоянном страхе за собственную жизнь, некоторые источники высказывались и совсем жестко: «он сошел с ума». Плотницкий, как говорят, считал, что в 2016 году смерть его родителей, которые уехали в Россию, в Воронеж, в августе 2014-го, была подстроена российскими спецслужбами (версия медиков — отравление грибами). С другой стороны, луганские силовики считают, что за убийством некоторых полевых командиров, например Павла Дремова, могут стоять не украинские спецслужбы, а окружение Плотницкого.
Плотницкий смог уволить Цыпкалова еще в конце 2015 года, но в ответ получил непримиримую оппозицию силовиков и аресты своих союзников. В 2016-м Плотницкий разоблачил (или инсценировал) заговор против себя, арестовав в том числе Цыпкалова, который, по официальной версии, покончил жизнь самоубийством, но силовики считают, что был замучен и убит.
Осенью 2017 года генпрокурора ЛНР Заура Измаилова обвинили в вымогательстве, от Плотницкого потребовали его отставки. Но Генпрокуратура (кроме личной охраны) оставалась до последнего времени единственным лояльным Плотницкому вооруженным органом власти, с помощью которого он боролся с соперниками, в том числе арестовал участников «переворота» 2016 года. Плотницкий отказался и напротив предпринял попытку уволить и обвинить в незаконном присвоении чужого имущества Игоря Корнета, что и послужило начало нынешней фазы конфликта.
Дозвониться Игорю Плотницкому или его пресс-службе нам на момент выхода номера не удалось; по некоторым данным, он покинул республику. Врочем, он обнародовал в ютьбе видео, в котором заявил: «Мы недооценили то количество преступлений, которое совершал бывший министр внутренних дел». По словам Плотницкого, восторжествует закон «и точка будет поставлена». Корнета он обвинил в попытке переворота и нарушении коммуникаций в городе.
Нам удалось взять интервью у главного противника Плотницкого, министра внутренних дел ЛНР генерал-майора Игоря Корнета. Вначале (мы несколько сократили) он объясняет начало операции задачами поимки украинских диверсантов, но это, вероятно, обычная присказка в этой войне по обе стороны линии разграничения — любой враг объявляется еще и предателем.
— Что происходит на данный момент в республике? В чем корень нынешнего кризиса?
— В определенный момент украинские власти поняли, что в открытом противостоянии республику не сломить… Тогда был разработан более длительный план, и украинские агенты влияния стали расставляться в органы власти нашей республики. И этот план, в принципе, удавался…
В итоге буквально на днях катализатором более активных действий стала информация о том, что на нашу территорию зашла крупная диверсионная группа для проведения серии диверсий. Были задействованы крупные силы МВД, МГД. Большинство фигурантов — к сожалению, не все — были задержаны. Сейчас еще продолжаются поисковые мероприятия по обезвреживанию остатков, которые расползлись по республике. Подчеркиваю — именно остатков. И в этой работе нам помогла дружественная соседская республика — ДНР.
В принципе, у нас планово все получилось. И здесь же, в ходе работы с агентами влияния, были произведены первые задержания, был получен гигантский комплекс новой информации, который выстроил окончательную картину. Мы продолжаем задерживать этих людей, получаем больше подтверждающей информации. Сейчас мы стали выкладывать видеоролики допросов, потому что люди должны видеть, как это все происходило.
У нас в республике было резонансное событие в 2016 году — якобы попытка государственного переворота, в которой обвинили людей, стоявших у истоков республики. Достойнейших людей! Геннадия Николаевича Цыпкалова — этот человек был в фундаменте образования республики. Его заслуги неоценимы, и я не думаю, что когда-нибудь смогут быть по достоинству оценены. Это человек-глыба. Его обвинили в причастности к попытке организации госпереворота, равно как и Киселева Виталия, который на тот момент был заместителем командующего по работе с личным составом и который тоже взялся за оружие с первых дней украинской агрессии; я неоднократно видел его на полях сражений — и не наблюдающим, а активным участником. И в 14-м году, и в 15-м. У него, кстати, очень сильно пострадал отец от одного из карательных батальонов — «Айдар». Получилось так, что в 2014 году «Айдар» заходил на окраины Луганска. И его отец попал в плен. Вы сами представляете, что он пережил. Зная о том, что его сын, буквально в 200 метрах, держит оборону Луганска. Это серьезно. И после этого у кого-то еще язык повернулся обвинить Киселева в попытке переворота, в государственной измене — и, главное, с целью передачи власти Украине?! Это абсолютно алогично!
Сеть влияния на руководство республики всячески пыталась ограничить доступ главе республики к этой информации, выстраивались фильтры — она не доходила. А там были указаны очевидные факты. В конечном итоге Геннадий Николаевич, к сожалению, погиб. Мы его не воскресим. Если кто-то еще пытается говорить о его самоубийстве — я прекрасно знаю его посмертный диагноз. У него огромное количество переломов, дробленные переломы костей… Над человеком очень сильно издевались перед тем, как он умер. И потом еще, после его смерти, честное имя огромного человека пытались вывалять в грязи. Большинство луганчан прекрасно знают Геннадия Николаевича и, конечно же, не принимали это за чистую монету. Сейчас мы понимаем, как это происходило. Как при помощи таких же агентов, внедренных в Генеральную прокуратуру, все эти показания выбивались по малодушию, по слабости духа некоторых — когда-то офицеров, затем ставших министрами, например, сельского хозяйства. По своему малодушию предоставил человек схрон со своим оружием. Я говорю откровенно — это Сороковенко, у которого наконец-то взыграла совесть. Конечно, лучше поздно, чем никогда, но тем не менее. Предоставил свой схрон с оружием, которое выдали за оружие Геннадия Николаевича для обвинения в захвате власти. Чушь, которая не укладывается в голове! Кроме того, мы нашли людей, которые участвовали в погрузке этого оружия. Некоторые экземпляры выкладывались на YouTube-каналах как видеодоказательство этого абсурда с переворотом — автоматы, покрашенные камуфлированной термоустойчивой краской. Мы нашли человека, который лично эти автоматы красил. Этот человек сейчас тоже дает показания. Он лично это оружие и боеприпасы грузил в машину прокуратуры. Основное доказательство было — оружие и боеприпасы, так? Нашли второго человека, который тоже участвовал в погрузке оружия и боеприпасов из схрона Сороковенко в машину генпрокуратуры под контролем руководства охраны главы, и он тоже дал показания. Нашли человека, который получал задачу на ликвидацию Геннадия Николаевича. План был такой: устроить засаду недалеко от его дома в поселке Хрящеватое. Должны были сначала подорвать взрывное устройство, потом, если бы Геннадий Николаевич выжил, — расстрелять. Но изменилось все. По чуть более подлому пути решили пойти — не просто убрать, а обвинить Геннадия Николаевича в госперевороте, госизмене. Это один из эпизодов действий огромной сети агентов, которые были внедрены, расставлены. Акцентирую, что это происходило плавно, методично. Я уверен, что разрабатывалось это не один день, и очень серьезными центрами.
— Позавчера вы заявили, что установлена причастность к преступлениям руководителя администрации главы ЛНР Ирины Тейцман и начальника Службы правительственной безопасности Евгения Селиверстова.
— Но, возможно, мы еще не всех выявили. Сейчас сотрудники генпрокуратуры, которые участвовали в инсценировке псевдопереворота, также дают показания: как это происходило, от кого получали задания, как это выстраивалось. Да, как им страшно было, что они творят такое беззаконие. И тем не менее это уже есть.
— После того как установлена причастность окружения Плотницкого к подобным преступлениям — есть ли все-таки подозрения в отношении главы республики? Мы сегодня наблюдали пресс-конференцию, которую он выложил на YouTube; он обвиняет вас. Как это можно понимать?
— К сожалению, эту стену, которую выстроили вокруг главы, мы еще не полностью разрушили. К сожалению, есть еще возможность влиять.
— То есть, он, на ваш взгляд, находится под «негативным влиянием»?
— Я пока не буду это комментировать.
— Как могут развиваться события в дальнейшем, после этих потрясений? Чего следует ждать? Ведь люди волнуются — столько вооруженных бойцов на улицах.
— Контртеррористическая операция закончится, и все войдет в спокойное русло. В республике нет дестабилизации. Да, есть дополнительное усиление вокруг центрального здания МВД, некоторых силовых подразделений. И все, не более. Я уверен, что долго это не продлится. Опять же, наши бойцы абсолютно вежливы, корректны.
Как бы то ни было, война еще не закончилась. Мы доведем дело до логического конца, искореним злокачественную опухоль, которая разрослась, пролезла во все уголки и все ветви нашей власти.
— Возможно, с этой агентурной группой были связаны убийства Мозгового и Дремова?
— Пока об этом говорить рано. Но мы близко.
— То есть, возможно, намечается какая-то связь?
— Мы близко.
— Некоторые граждане высказывали озабоченность тем, что нынешний кризис может перерасти во внутреннюю гражданскую войну. Как вы считаете, это возможно?
— Мне даже комментировать этого не надо, потому что есть открытые СМИ, и там все становится понятно. Количество отзывов с поддержкой просто колоссальное. Мелкие попытки как-то нас опорочить не то что даже роли не играют — их не видно, они никак не ощущаются. Мои личные страницы просто засыпаны тысячами призывов продолжить движение, ни в коем случае не остановиться, победить и довести до логического конца то, что мы начали.
— В следственных действиях по разоблачению агентурной сети была ли оказана какая-то помощь со стороны компетентных органов РФ?
— Это наше внутреннее дело. Мы, конечно же, контактируем — по общим уголовным делам, которые связаны, например, с геноцидом народа Донбасса со стороны украинских властей. Мы обязательно собираем материалы и передаем в Следственный комитет РФ.
— И никакой реакции из Москвы пока не последовало? Возможно, руководство России выразило поддержку проводимой операции?
— Я не вижу здесь чего-то очень громкого и выдающегося. Да, мы республика небольшая, но это нормальная работа правоохранительного блока, в частности МВД. Мы обязаны это делать, в конце концов.
